История маленькой верности

«Приставка! Кусок дебила просто! Сколько можно ребячиться?»

Й’оку рухнул лицом в подушку и закрыл глаза. Все его мысли были забиты малышом из лаборатории настолько, что ему было даже наплевать на то, что Мид в очередной раз пошутил над ним совершенно по-идиотски.

«Как он там в коробке сейчас? Вдруг ему страшно? Или холодно? Там даже одеяльца нет. Ничегошеньки. Как такой кроха сидит совсем один?..»

Он сунул ладонь под голову, стараясь уловить остатки сладкого теплого аромата на ней, и сам не заметил, как заснул.

***

Тихий стук заставил распахнуть глаза и скосить взгляд на дверь.

Й’оку не знал почему, но он прекрасно видел в темноте, и ему было в ней даже комфортнее, чем при ярком солнечном свете, который он не очень любил.

Вот сегодня днем после солнечных зайчиков Мастера глаза долго немилосердно болели, но клон не жаловался, хорошо понимая, что заслужил это наказание.

Но стоило только оказаться в своей комнате, в спасительной темноте, как ему стало хорошо настолько, что почти все прошло.

Правда, просыпаться не хотелось совсем.

Стук повторился.

– Бро, - тихо захныкал голос за дверью. – Бро, открой мне…

Й’оку сел и вздохнул.

Вот надо бы оставить мелкого одного за дверью, пусть прочувствует, как следует, что брат на него зол.

– Бро, открой, - голос младшего сорвался на короткой истеричной дрожи. – Ну, пожалуйста… старший…

Й’оку поднялся, подошел к двери, но отпирать ее не стал.

– Ми, что случилось? Опять сон?

– Да, открой. Здесь темно…

– Здесь - тоже, - потерев заспанные глаза ладонью, старший все же открыл дверь, уставившись на сжавшегося около нее Миднайта.

Тот поднял на него страдальческие глаза и просительно заглянул в комнату.

– Ну и пусть, но тут ты есть.

– Заходи, - Й’оку чуть посторонился, пропуская брата, и закрыл дверь снова. – Ложись и спи, я устал сегодня.

Младший сел на кровать и передернул плечами.

– Я заснуть не могу, - пожаловался он. – Поговори со мной. Давай свет зажжем, а?

Й’оку сморщился, но все же щелкнул выключателем, щуря слезящиеся глаза.

– Хорошо. Теперь ложись.

Миднайт улегся, повозился немного, устраиваясь на кровати, и улыбнулся брату.

– А я сегодня стойку на голове выучил, - похвалился он.

– Рад за тебя. А я прождал вас с Винсентом в зале до ужина. Нельзя пропускать тренировки. В другой раз, если опоздаешь, вырву провода из твоего поганого телевизора, ясно?

– Конечно, как скажешь, - Мид перебрал в пальцах висюльки у себя на шее и поймал одной из них лучик света, направив его брату в глаза.

Й’оку дернул головой в сторону и зло рыкнул, зажмуриваясь.

– Может, к себе пойдешь, а?

– Да ладно, - тот засмеялся. – Я пошутил. Что у тебя с глазами?

Старший предпочел промолчать.

Он довольно грубо отпихнул брата к стенке, улегся рядом и натянул на плечи плед, закрывая глаза.

Спать при свете он очень не любил. А сейчас, когда опять цветные пятна плавают по кругу, был вообще не расположен беседовать.

– Спи, - буркнул он вместо доброй ночи.

– Да, бро, - Миднайт обхватил его рукой, прижимаясь со спины, и уткнулся носом в затылок. – Хорошо, что ты открыл. Я думал, умру с этим многоглавым пауком на шестидесяти трех ножках.

Й’оку ничего не ответил.

Он обнял себя руками, автоматически похлопав младшего по ладони. Почему-то ему опять вспомнился малыш из большой коробки, который так радостно обхватил его своими крошечными ладошками, прижавшись всем телом.

Он же ничего-ничего не знал о Й’оку, он ничего не попросил и даже не знал, что тот сможет ему дать.

Вот так просто взял и обнял. Просто так. Й’оку это не заслужил, но кроха почему-то подарил ему столько мгновенной радости и широкую улыбку, словно это было нормально.

Вот сейчас его обнимал Мид. Это было привычно и понятно – младшему брату страшно в темноте, он приходит, чтобы не быть одному и спокойно выспаться.

Й’оку дарит ему покой, хотя злится и вот сегодня вообще не хотел дверь открывать, чтобы проучить хоть разок хорошенько.

А малыш… он за что обнял?

Клон тронул свою разбитую скулу и чуть дернул уголками губ – незнакомо и чуждо для себя попробовав повторить улыбку малыша, который обнимал совсем по-другому, не так, как брат…

– Я просто пошутил сегодня, - Миднайт отвернулся к стене, стащив со старшего брата плед. – Не злись, ну, правда забавно было смотреть на твои недоуменные глазищи, когда тебе за спину зашел твой клон и врезал хорошенько. А ты молодец – увернулся от этого бульдозера с саями.

– Мастер сказал, что это наш брат, - задумчиво проговорил Й’оку, все еще возя пальцами по своей щеке. – Но я не помню его совсем.

– Это потому что тебе тоже пробовали промыть мозги, - тихо засмеялся Мид. – Мастер уже все мне рассказал про Рафаэля, так что я в курсе. Винс тоже, но он построил целую теорию о том, что под влиянием сильного психического расстройства и глубокой моральной травмы мы могли забыть родного брата, что это защитная реакция мозга и бла-бла-бла.

– Он вам сказал? – Й’оку прикрыл глаза ладонью, понимая, что вряд ли уснет со светом.

– Да, а что? – Миднайт, не поворачиваясь, дернул плечом. – Заживет немного твоя шкура, и пойдем его возвращать. Весело будет! Покрошим в капусту этих выскочек и заберем Рафаэля обратно!

Старший клон ничего не сказал на это.

Мастер сказал братьям о Рафаэле раньше, чем ему. Это почему-то больно царапнуло что-то внутри, хотя он понимал, что заслужил и не такое за то, что его пришлось искать по всему городу лучшим ниндзя клана Фут, но все же…

Он все исправит.

Й’оку уткнулся носом в подушку, стараясь успокоиться.

«Рафаэль… это наш брат. Его надо вернуть домой, чтобы Мастер был доволен… надо… надо вернуть…»

Но ему хотелось сейчас не по крышам носиться, а снова оказаться в лаборатории Стокмана и опять достать с полки коробку с малышом.

Вдруг тот снова обнимет и даже тепло улыбнется?

Этого хотелось настолько, что даже мысли о том, как он обрадует Мастера, не смогли этого затмить.

«Впрочем, одно же вытекает из другого».

Й’оку сунул голову под подушку и наконец-то заснул, поняв, что нашел способ выполнить сразу два своих желания.