История одного дня

– Почему?
– кое-как вклинившись в монолитный поток указаний, морально приготовилась к самому худшему.

– Так Симохина парочку журналистов в кафетерий зазвала, мол, посмотрите, какая группа "Darkness" общительная и лояльная по отношению к фанатам, - проскрежетали зубами на другом конце.
– Пиар, мать его так!

– Не ругайся, - выдав упрёк на чистом автомате, с тоской констатировала, что грядущая встреча окажется ещё более нудной и зубодробительной, чем планировалось изначально.
– Сколько мне нужно продержаться?

– Хотя бы до девяти вечера, - незамедлительно последовал ответ, но услышав злобный рык, начальник быстро исправился, - но можно и до половины девятого.

– Хорошо, - припомнив знаменитую пословицу: "Не было бы счастья, да несчастье помогло", решила ни в чём себе, любимой, не отказывать, - а что мне за это будет?

– Головомойки за самодеятельность от меня и Маргоши не получишь, - быстро остудил мой пыл Робинзон, шурша бумажками.
– Не припомню что-то, чтобы давал согласие на подобного рода эксперименты с "Пижамой".

– Жмот, мог бы и на шоколадку разориться, - не преминула упрекнуть мужчину разобиженная я.

– Вредно столько сладкого трескать, - не остался в долгу Константинович, стопроцентно злорадно ухмыляясь, - морда прыщами покроется, а вместо осиной талии будет квадратный бочонок.

Посмотрев на валяющиеся рядом со мной кроссовки скептическим взглядом, оценив степень усталости организма в целом и любимых ножек в частности, каюсь, не смогла сдержаться от ядовитого сарказма:

– Мне подобное не грозит: жир на физкультуре сгоню, а прыщи, как известно, активное бурление мысли, а они в студенческой голове гости редкие!

– Язва, - припечатал, смеясь Олежка.
– Юль, - резкая смена, как тона, так и настроения директора радиостанции, не внушали здорового оптимизма, - постарайся присмотреть за музыкантами, мало ли, какая им шлея в одно место попадёт, а "Счастье. FM" потом же во всём и обвинят, как подстрекателей.

– Не волнуйся, всё будет сделано в лучшем виде, - опрометчиво пообещала я, снимая с крючка брюки и доставая из сумки сложенный в несколько раз свитер.
– Ладно, Олеж, мне уже нужно выходить, чтобы успеть на "свидание" к назначенному времени, а то с Яры станется строптивого ди-джея на буксире туда приволочь.

– Удачи, - тихо прошелестел динамик, прежде чем раздались частые гудки, а затем и гнетущая тишина.

Обозрев девчонок, уже успевших переодеться и теперь поспешно покидающих раздевалку, стянула футболку, чувствуя как в душе крепнет осознание очередной большой-большой подлянки, подкинутой Юлии Бусовой засранкой Судьбой. До ужаса хотелось всё послать к чёртовой бабушке на ПМЖ, но тогда и мою дальнейшую работу на радио можно смело отправлять по тому же известному адресу. Потому что Симохина треснет, но добьётся увольнения ди-джея Юльки, посмевшей продинамить красавца Кира, да ещё и перед самыми носами любопытных журналистов, плотоядно щелкающих объективами фотоаппаратов.

Переодевшись, достала из сумки тушь и быстро подкрасила ресницы, прицельно игнорируя все остальные косметические средства начинающего визажиста. Распустив волосы, попыталась уложить их в некое подобие причёски, но, потерпев полное и безоговорочное поражение, плюнула на сие неблаговидное занятие и метеоритом вымелась из раздевалки. Пока я трепалась с Константиновичем, пока прихорашивалась и уговаривала нервную систему успокоиться, до ненавистного часа "Х" осталось чуть больше двадцати минут, а мне ещё пилить в самый центр города.

Вылетев на улицу, сразу же поперхнулась снежной крошкой, в изобилии разгоняемой сильным холодным ветром. Отплевавшись от "лакомства", мысленно порадовалась, что не нанесла тени, которые бы непременно "стекли" на щёки, низко опустила голову и на рысях понеслась в сторону КПП.

Чтобы вечером дождаться автобус, идущий в нужном направлении, нужно обладать не только ангельским терпением, лошадиным здоровьем (согласитесь, погода не особо балует теплом и солнышком), но и электронной книгой или, на худой конец, MP3-плеером - скрасить долгое время ненавистного ожидания. Поэтому нет ничего удивительного в том, что я, наплевав на снег вперемешку с ветром, решила преодолеть несколько кварталов пешком, срезав путь через многолетнюю стройку. Скользя каблуками по мокрому снегу, прикрывая лицо шарфиком (отдельное спасибо Надюхе, буквально намотавшей мне на шею красный тёплый аксессуар) и матерясь сквозь зубы, с ужасом понимала, что уже опаздываю... причём минут на двадцать точно. Нет, конечно, девушка просто обязана немного задержаться, но не приходить же к середине вечеринки - это всё-таки моветон!

Вырулив из затишья переулка, снова попала в страстные объятия ветра, и, поскользнувшись на тротуаре, припорошенной мелкой белой крошкой, чуть не растянулась во весь рост, страстно целуясь с тротуарной плиткой. Кое-как удержав равновесие, и пожелав Ярославе икоту вперемешку с надсадным кашлем, схватилась за поручни лестницы, предусмотренной для подъёма из низины на верхнюю часть улицы. До кафетерия "Маленький Париж" оставалось каких-то десяток ступенек и сотня метров, а мне уже не по себе было от змееподобной очереди девушек, тянущейся от самого перекрёстка и до дверей кафе. Нервно вздрогнув, прокляла тот день и час, когда согласилась стать радиоведущей программы "Пижама" и попалась в хорошо расставленные сети группы "Darkness".

– Извините, пропустите, изв...
– старательно пробираясь к заветным дверям, никак не могла отделаться от ощущения, что меня готовы на ленточки порвать от подобной наглости, а если барышни, несущие караул возле кафетерия, заметят, как я беспрепятственно прошла внутрь... Короче, лучше воспользоваться чёрным ходом, когда решу уйти по-английски.
– Добрый вечер, - оскалившись мордовороту, преградившему путь, приветливо улыбнулась, - меня ждёт Ярослава Симохина.

– Паспорт, - расточаемые мной соблазнительные феромоны не произвели на вышибалу должного впечатления или, например, их просто-напросто сдувало в сторону шквальным ветром.

Достав из объёмной сумки бордовую книжечку, протянула её бодигарду, и выжидательно притопнула ножкой. Как бы мне ни хотелось тащиться на вынужденное "свидание", но вот от горячего каппучино и пары пирожных ни за какие блага мира сейчас не откажусь - замёрзла как собака, да и желудок уже голодный бунт устроил!

– Проходите, - вернув мне паспорт, амбал немного сдвинулся в сторону, оставляя для манёвров новоявленной посетительницы чуть больше двадцати сантиметров.

Скептически хмыкнув, сняла сумку с плеча и, уверенно набычившись, пошла на пролом неприступной и дико упрямой крепости, называемой "секьюрити". Пинком протолкнув объёмный баул, ужом проскользнула в щель, оставив недоумённо гомонящую толпу фанаток за спиной. Стоило только открыть входную двустворчатую дверь, как я нос к носу столкнулась с озлобленной Ярой, уже упакованной в шубку из крашеной собачки и почему-то недовольно кривящей губы.