История одного гоблина: Символ веры

Острым ножом в мозг впивалась мысль, что не мешало бы как-то изменить облик, ведь вездесущим шпионам царя сейчас не составит труда узнать его. Гарб во всех подробностях мог представить свою судьбу в случае провала и вовсе не горел желанием соваться в пасть к воргам. О них он в первую очередь и беспокоился.

Эти дальние родственники обычных волков обладают всеми преимуществами диких зверей, имея при этом почти гоблинский разум, нешуточные размеры и почти полную неуязвимость к магии. Царь всегда держал в столице парочку, чтобы они, свободно разгуливая по городу, по запаху узнавали замаскированных чужаков.

Для соглядатаев Гарб сначала нарядился в то, что Каввель извлек из мешка. Получился типичный гоблинский шаман. Таких в столице пруд пруди. Немного пораскинув мозгами, он решил, что искать будут в первую очередь шамана, прячущего морду, поэтому маску снял, а одежду вывалял в грязи. Затем обмазал грязью и морду с лапами, став совсем обычным, абсолютно неприметным и ничем не выделяющимся из толпы гоблином с именем из трех-четырех букв. Завершающим штрихом маскировки стали свежие бычьи фекалии, позаимствованные рядом. Их Гарб применил для маскировки своего запаха от чутких носов воргов. Обоняние всех остальных его мало заботило.

Завершив приготовления, гоблин отправился на вылазку в сторону столичного рынка. Чем ближе становилось место назначения, тем больше душа уходила в пятки. В конце концов он остановился в нерешительности.

– А вдруг узнают? – шепнул внутренний голос. – Страшные пытки и бессмысленная смерть в муках. А главное из-за чего? Из-за какой-то девчонки, которую ты даже толком не знал, и минотавра, способного легко тебя раздавить в приступе плохого настроения!

– У меня никогда не было друзей, – вступил гоблин в диалог и неспешно побрел дальше. – Дружба этого огромного воина – вещь стоящая.

Неожиданное предложение Каввеля всколыхнуло в душе противоречивую гамму чувств. С одной стороны, над шаманом довлело происхождение и воспитание в лучших традициях гобхатов: никому не доверяй, нанеси упреждающий удар исподтишка, нападай на слабых и убегай от сильных, отбери, убей, укради. С другой – Гарбу всегда хотелось иметь друзей, с которыми можно поделиться хорошими новостями, не опасаясь завистливой мести. Друзей, которые не донесут на тебя, чтобы получить в награду лишний кусок мяса от царя.

Про такие отношения ему рассказывали духи, и втайне шаман всегда мечтал, что однажды он встретит достаточно наивного гоблина, чтобы сделать его своим другом. Представить, что на такое согласится кто-то еще, у Гарба не получалось. Поэтому возможность дружеских отношений с существом гораздо крупнее, чем он сам, льстила самолюбию маленького ловца духов. Так, терзаемый страхом и неуверенностью, подгоняемый амбициями и мечтами, молодой шаман вплотную приблизился к рынку.

На каждом входе сегодня стояла стража. Постовые не трогали крупных существ, вроде орков или богилей, зато останавливали и обыскивали каждого проходящего гоблина. На глазах Гарба одного парнишку, попытавшегося возмутиться, немедленно изрубили на куски. Потом начальник караула осмотрел труп и отрывисто бросил:

– Не тот.

Шамана подмывало немедленно убежать, а внутренний голос шептал, что маскировка никого не обманет, и его тоже зарубят. Сделав над собой усилие, Гарб зашагал вперед. Он сильней обычного горбился при ходьбе, чтобы казаться ниже и не выдать себя из-за роста.

– Стой! – скомандовал начальник поста. – Кто таков?

– Хуз меня звать, господин, – низко кланяясь и изменив голос, ответил шаман. – На рынок иду.

Наряд Гарба успешно гармонировал с именем, которым шаман назвался. В переводе на всеобщий – Жалкий. Легкая усмешка тронула морды постовых, но бдительности они не утратили.

– Выворачивай карманы! – приказал старший.

Гарб послушно показал карманы, показав, что в них есть только несколько мелких медных монет. Начальник сгреб лапой половину из них, сунул себе в карман, поморщился от запаха едва засохшего навоза и сказал:

– Пшел! И чтоб вел себя тихо!

Шаман торопливо собрал оставшиеся монеты, обрадовавшись, что его не стали обыскивать тщательнее. Основной золотой запас, чудом спасенный от жадных лап чемпионов, он спрятал в обуви и частично во рту. Быстро прошмыгнув мимо стражников, уже занятых обиранием следующего бедняги, Гарб прямой наводкой рванул в таверну.

Питейное заведение на весь рынок было одно. Строение конкурентов прошлым летом предали огню, так что как таковой выбор, где справиться об орке, отсутствовал.

На входе у шамана возникли сложности с проверкой клиентов на «вшивость». Вышибала, втянув носом воздух, наотрез отказался пускать вонючего проходимца внутрь. Что бы ни говорили о гоблинах, запах свежего дерьма им тоже неприятен. Серебряная монета, однако, произвела на привратника магическое действие. Он вежливо распахнул дверь и пропустил Гарба внутрь, хотя ворчать не перестал. Из его бормотания шаман уловил, что посетители сами разберутся.

Таверна встретила вошедшего густыми клубами дыма – гоблины, склонные к копированию чужих вредных привычек, переняли обычай курить у пленных гномов. Если сначала дым пускали, чтобы подурачиться, то теперь втянулись и смолили исключительно ради удовольствия. Едкая атмосфера больно защипала Гарбу глаза, так что пришлось зажмуриться и потерпеть. Когда зрение нормализовалось, он увидел, что если орк тут и был, то уже покинул гостеприимное заведение.

Прикинувшись дурачком, шаман направился к стойке, дабы выведать все про зеленокожего. Эльфы бы назвали профессию разливающего напитки гоблина таверньё. Однако эльфийский говор тут не жаловали, и он сам представлялся наливайкой.

Слабоумных гоблины любили, чувствуя свое превосходство над ними, поэтому обижали обычно только словесно. Вот и сейчас наливайка, немного поглумившись над умственно отсталым, рассказал, что заходил вчера такой здоровый зеленомордый с топором. Топор у него отобрали, когда буянить начал, хлебнув лишнего. В итоге ему начистили рожу и вышвырнули вон.

– А чего с топором случилось? – рискнул спросить Гарб, стараясь выражаться как можно проще и копируя манеру общения своих односельчан.

– Тебе он, недотепе, зачем? – подозрительно спросил наливайка. – Ты ж его даже не поднимешь!

– Дык эта, я у него сторговал вчера этот топор, дрова рубить хотел. Сегодня забирать надо, а он вона чего выкинул.

– За сколько сторговались? – уточнил наливайка.

– За золотой.

Работник стойки прыснул в кулак, но сделал вид, что просто закашлялся. Ржавый топор за целый золотой – будет что рассказать дружкам за кружкой бузы.

– За золотой, так и быть, отдам, – важно заявил таверньё, всем своим видом демонстрируя, какой он добросердечный и жалостливый.

– Ой, спасиба, добрый господин! – Гарб обрадованно полез в ботинок за деньгами, едва не совершив смертельную оплошность.