История одного гоблина: Символ веры
Шрифт:
У Гарба отвисла челюсть. Это простенькое заклинание обеспечивает защиту от холодного оружия и некоторых видов магических атак. Чем сильнее маг, тем сложнее пробить такую броню даже колдовством, не говоря уже о примитивном костяном гарпуне. Из-за этого многие опытные волшебники целиком полагаются на свой щит, считая его абсолютно непроницаемым и приберегая более сложные и затратные заклинания для равных по силам соперников. К несчастью именно этого некроманта, Михель просто не знал, что преодолеть подобную преграду невозможно.
Безжизненные глаза удивленно моргнули, сухая рука потянулась, чтобы вытащить из груди впившийся гарпун, но на полпути обмякла, и чернокнижник со стоном покатился
– Как это ты его? – спросил Гарб у Михеля.
– Сам в шоке, – ответил потрясенный монах. – Машинально как-то получилось. Нас в монастыре такому учили, но ни у кого, кроме великого мастера, до сих пор не срабатывало.
– А чему этому? – поинтересовался Каввель.
– Пробивать защиту с помощью силы воли.
– Предлагаю тихо свалить, пока городские легавые не объявились! – прервал их призрак.
– Не вижу оснований не согласиться, – утвердил решение за остальных Гарб.
Глава 16
Разумные расы заселили Лумею, а дьяволов вновь изгнали. И взмолились боги, чтобы Део установил строгий порядок. Тяжко вдохнул Создатель, потому что потребовали от него ограничения свободной воли, и стал он думать, как поступить. И создал он ныне существующий порядок. Свобода воли сохранилась, но теперь для всех миров действовали нерушимые основные законы, преступить которые теперь не могли даже старшие боги. В остальном каждый был волен поступать, как ему вздумается в пределах своих возможностей.
На первом этаже стало так тихо, что копошащийся в уголке паук замер, потому что шелест лапок стал пугать его своей громкостью. Осторожно обходя трупы, компаньоны спустились вниз. Возле лестницы, широко раскинув руки, лицом вниз лежал мертвый любитель чужих чаров. Гарб пошевелил тело секирой и изрек:
– Он и при жизни-то был не очень симпатичным.
– А сейчас и вовсе чучело! – подхватил мысль Каввель, глядя на хищный оскал острых, как у акулы, зубов.
– Меня больше заботит, зачем этому хмырю болотному понадобился теряющий силу жезл, единственная польза от которого – сдерживать открытие порталов, – почесав подбородок, произнес Михель.
– Боюсь, мы уже не в силах это выяснить, – ответил ему Гарб. – Узнать бы хотя бы, какой породы этот индивидуум. Мне кажется, он назвал меня предателем не без причины, хотя я о ней даже не догадываюсь, и меня это угнетает.
Тело некроманта не принадлежало ни к одной известной на Лумее расе. С некоторой натяжкой в нем можно было бы признать потомка эльфов. Однако неприятные грубые черты лиц мертвых охранников полуорков выглядели на фоне некроманта красивыми, пропорциональными и мужественными. Гоблин заинтересовался татуировками на гладком черепе твари.
– Да это же… – задохнулся он от волнения. – Не может быть!
– Что? Где? – всполошились его спутники.
– Ну, вот же! – Гарб указал пальцем на несколько рун.
Остальные недоуменно посмотрели на загадочные символы. Лишь Бурбалке смутно вспомнились давние уроки по истории древних рас. Учитель показывал ему и второму ученику загадочные письмена, оставшиеся от древней цивилизации. Настолько древней, что даже эльфы не помнили, от кого эти знаки остались. Глядя на непонимающие лица коллег, Гарб объяснил:
– Это письменность последователей Быр-Хапуга! Было такое племя гоблинов, поклонявшихся этому древнему злому богу. Племя давным-давно было очень многочисленным и могущественным, но потом пришли эльфы и почти всех истребили.
Я думал, их совсем не осталось.– Что-то не похож он на гоблина, – усомнился Михель.
– Пошустрите у него по карманам и валим отсюда! Потом будете выяснять, че к чему! – прервал их Бурбалка, хотя волнение шамана передалось и ему.
В карманах убитого не нашлось ничего путного, кроме небольшого золотого медальона с изображением исполинского гоблина, который сорванным дубом гонял трех драконов. Глаза великана в буквальном смысле метали молнии, а из рук знакомо выглядывали костяные острия. Судя по картинке, исполин побеждал.
***
К тому моменту, как патруль городской стражи обнаружил последствия резни, учиненной шайкой полурослика, Гарб, Михель, Каввель и Бурбалка успели набить волшебную сумку провиантом, миновать городские ворота и пройти по Большому тракту половину дневного перехода.
Шли, не таясь, пока гоблин и минотавр не лишились своей маскировки. Произошло это быстро и совершенно неожиданно для Михеля, которого впопыхах забыли предупредить. К чести монаха, он почти ничем не выдал своего испуга от метаморфозы, произошедшей с его спутниками. Только первые полчаса человек наотрез отказывался слезать с верхушки придорожной березы, пока Каввель не пригрозил срубить ее секирой.
Стараясь не терять достоинства, Михель ловко спрыгнул на землю и повторно познакомился с компанией, которую настоятель назначил ему в спутники. Чтобы монаху было легче прийти в себя, в глубине леса подальше от дороги устроили привал. Парень сидел возле костра, негромко постукивал зубами о края походной железной кружки, и мысленно клял учителя, подложившего такую свинью. Гарб услужливо плеснул туда своей успокоительной настоечки, но она пока не дала нужного результата.
«Ибо вижу я, что суть их не так проста, как кажется тебе», – мысленно передразнил своего наставника монах.
Знал ведь старый мерзавец! Все знал, но прямо сказать не мог – это же изменить традициям пришлось бы! Убил бы! Так, глубокий вдох и выдох. Я спокоен.
Понемногу вдолбленные за время послушничества в голову мантры и шаманское средство стали действовать. Михель действительно успокоился. Гарб все это время находился рядом и сочувственно поглядывал на человека, помня свои чувства, когда он впервые увидел представителя другой враждебной расы – испуг, желание спрятаться или убить. Убить? Такая мысль раньше не приходила ему в голову насчет монаха. А что, если этот набившийся в друзья самец человека окажется таким, какими их изображают мамаши, пугающие людьми маленьких гоблинов? Кровожадным неразумным дикарем, готовым уничтожить любое разумное существо, потому что ему так захотелось, а не потому, что у другого разумного существа есть еда или золото? Нет, с ним надо держать ухо востро.
Каввель неподалеку занимался физическими упражнениями под чутким руководством Бурбалки, в котором проснулся талант тренера по физической подготовке. Для этого он вырвал с корнем небольшое прочное деревце, веревками привязал к нему с двух сторон по камню и принялся приседать с импровизированной штангой. Нагрузка на время заставила забыть про существование неприятного соседа, целиком поглощая внимание начинающего обретать былую форму самого страшного пирата Лунного моря.
Минотавр после превращения внезапно вспомнил, что он, вообще-то, не очень ладит с людьми, и теперь сдерживался, чтобы не напасть на непрошенного попутчика. Упражнения пока помогали, но иногда он все же бросал неприязненные взгляды в сторону костра. Зато все недоверие к Бурбалке словно испарилось. Тауросу сравнил живого человека с призраком и сделал однозначный выбор в пользу старого знакомого. Повадки и натуру духа он уже хотя бы успел изучить.