История одного вампира

Предстояло сделать очень многое, но все работали с удивительной скоростью. Каждый знал свои обязанности, и не было никакой суматохи. Все трудились не покладая рук, и очень скоро все было готово к представлению.

Сэм пришел в обед. Я хотел было попросить его помочь нам, но Эвра сказал, что он будет путаться у всех под ногами, и отослал его домой. Сэм ужасно расстроился и мрачно побрел прочь, пиная перед собой пустую банку. Мне стало его жалко, и я вдруг понял, как можно его утешить.

–  Сэм! Погоди минутку!
– закричал я.
– Я сейчас вернусь!

Я сообщил о своей идее Эвре и побежал к мистеру Длинноуту.

Я постучал в дверь его фургона, и мне тут же открыли. Мистер Длинноут стоял на пороге. Не успел я и рта раскрыть, как он протянул мне два билета на представление.

Я посмотрел на билеты, а потом на мистера Длинноута.

–  Как вы догадались?…

–  Есть у меня один способ, - ответил он улыбнувшись.

–  У меня нет денег, - предупредил я.

–  Я вычту из твоей зарплаты, - сказал он.

Я нахмурился:

–  Но вы же мне ничего не платите.

Он улыбнулся еще шире:

–  И правильно делаю.

Сказав это, мистер Длинноут вручил мне билеты и закрыл дверь у меня перед носом, я даже не успел поблагодарить его.

Вернувшись, я отдал билеты Сэму.

–  Что это?
– спросил он.

–  Билеты на сегодняшнее представление, - сообщил я.
– Один для тебя, другой для Р. В.

–  Ух, ты!
– Сэм быстро запихал билеты себе в карман, как будто боялся, что они исчезнут.
– Спасибо, Даррен.

–  Не за что, - сказал я.
– Только наше представление начнется поздно. В одиннадцать. А закончится где-то в час ночи. Ты сможешь прийти?

–  Конечно, - заверил меня Сэм.
– Я сумею выбраться из дома. Мама с папой ложатся в половине десятого. Они жаворонки.

–  Если тебя все-таки поймают, - предупредил я, - не говори, куда собирался идти.

–  Ни за что не скажу, - пообещал он и побежал за Р. В.

Представление началось сразу же после ужина. Эвра пошел привести в порядок свою змею, а я зажег свечи и расставил их в зрительном зале. Надо было еще повесить пять огромных канделябров - четыре в зале и один над сценой. Этим занялся Малый Народец.

Мэгс - красивая дама, которая продает игрушки и сладости во время антракта, - попросила меня подготовить ей подносы, и я целый час нагружал подносы сладкой паутиной, съедобными «стеклянными» статуэтками и клочками шерсти Человека-Волка. Среди сувениров оказались и такие, каких я раньше не видел, - маленькие фигурки Неуязвимого Кормака. Если отрезать у них ручку или ножку, они вырастут снова. Я спросил Мэгс, как это происходит, но она не знала.

–  Это сделал мистер Длинноут, - сказала она.
– Он делает много всяких сладостей и сувениров.

Я отрезал голову фигурки и заглянул внутрь, но новая голова отросла так быстро, что я ничего не успел разглядеть.

–  Они рассчитаны всего на месяц, - сообщила мне Мэгс.
– Потом фигурки начинают разлагаться.

–  А вы рассказываете об этом тем, кто их покупает?
– спросил я.

–  Конечно, - ответила она.
– Мистер Длинноут считает, что зрители всегда должны знать, что они покупают. Он не терпит обмана.

За полчаса до начала представления меня вызвал к себе мистер Джутинг. Когда я вошел, он был уже в костюме, в котором обычно выступал.

–  Почисти клетку мадам Окты, - приказал он мне, - а потом свой костюм. И приведи себя в порядок.

–  Зачем?
– спросил я.

–  Пойдешь со мной, - ответил он.

Я страшно удивился.

–  Вы хотите сказать, что я буду выступать с вами?
– спросил я.

–  Выступать - сильно сказано, - сказал мистер Джутинг.
– Ты вынесешь клетку и сыграешь на флейте, когда мадам Окта будет плести паутину у меня на губах.

–  Но ведь обычно в это время на флейте играет мистер Длинноут, разве нет?

–  Да, обычно играет он, - согласился вампир, - но сегодня вечером у нас не хватает артистов, так что он сам будет выступать с отдельным номером. К тому же ты больше подходишь.

–  Как это?
– не понял я.

–  Ты лучше сумеешь испугать публику, - объяснил он.
– С таким бледным лицом и в этом ужасном костюме ты похож на героя фильмов ужасов.

Я опять удивился. Я никогда не думал о том, что могу кого-то испугать! Однако, посмотревшись в зеркало, понял, что мой вид действительно напугает кого угодно. Я стал еще бледнее, чем обычно, из-за того, что не пил человеческую кровь. А грязный костюм делал меня похожим на привидение. Я твердо решил завтра же раздобыть себе новую одежду.

Представление началось ровно в одиннадцать вечера. Я не ожидал, что придет много народа - мы ведь расположились не в городе, а посреди леса, к тому же у нас почти не было времени, чтобы раздать флаеры и продать билеты, - но оказалось, что все места заняты.

–  Откуда они приехали?
– спросил я шепотом Эвру, когда мы смотрели, как мистер Длинноут объявляет номер с Человеком-Волком.

–  Отовсюду, - тихо ответил он.
– Люди всегда знают, когда мы даем очередное представление. Да и мистер Длинноут, хоть и сообщил нам об этом сегодня утром, наверняка знал о нынешнем представлении еще тогда, когда мы разбили здесь лагерь.

Я смотрел представление из-за кулис, но оно понравилось мне еще больше, чем в первый раз - теперь я знал всех артистов и чувствовал себя членом этой огромной семьи.

После Человека-Волка выступил Ганс Золотые Руки, а после него - Голодный Рамус. Потом был объявлен первый антракт. Во втором отделении на сцену вышел мистер Длинноут. Он стал метаться по сцене - исчезал без следа в одном месте, а появлялся совсем в другом. Потом выступила Труска. После нее был наш номер.

В зрительном зале было темно, но, будучи полувампиром, я неплохо видел в темноте и потому заметил среди зрителей Сэма и Р. В. Они очень удивились, увидев меня, но хлопали громче других. Мне пришлось подавить улыбку, так как мистер Джутинг попросил меня выглядеть несчастным и мрачным, чтобы напугать публику.

Я отошел в сторон, а мистер Джутинг рассказал зрителям о том, как опасна мадам Окта. Потом я открыл дверцу клетки, а помощник вывел на сцену козу.

Когда коза подохла от смертельного укуса мадам Окты, в зале кто-то громко и гневно ахнул.

Это был Р. В. И я вдруг понял, что не надо было его приглашать на представление - я и забыл, как он любит животных, - но теперь было уже слишком поздно.

Когда пришла моя очередь играть на флейте и отдавать приказы мадам Окте, я заволновался, почувствовав, что взгляды зрителей устремлены прямо на меня. Я еще никогда не выступал на сцене и поэтому испугался, что губы не будут слушаться или я забуду нужную мелодию. Однако, заиграв и послав первый приказ мадам Окте, я сразу успокоился.