История одной сделки

Она обязательно спросит. Позже. После того, как перестанет вспоминать его почти совершенную фигуру, которую она вовсе не воспринимала, как искусство. Настоящее искушение.

Диана заболела этим словом. Точнее, Назаром. И хуже всего то, что даже не задумывалась об излечении.

Назар справился очень быстро. Вылил воду в чан и начал что-то колдовать с помощью металлических инструментов. Железный прут то нагревался на огне, то поддавался ковке, то снова охлаждался. Диана, как завороженная, следила за сильными руками, творившими волшебство. Мышцы на плечах и предплечьях двигались в такт движениям, как хорошо налаженный механизм. По смуглому телу стекали капли пота.

Грубая сила вызвала в Диане совершенно новые эмоции. Примитивные, почти животные. В какой-то миг девушка поняла, что дышит быстро и тяжело, как во время секса. А низ живота плавится, словно металл.

Назар, видимо, что-то почувствовал, потому что вдруг остановился и уперся взглядом в пылающее лицо. Вымолвил все так же тихо, почти обреченно:

– Подожди еще немного. Уже недолго.

Диана уже не понимала, где она, что с ней. Девушка находилась в непривычном состоянии, напоминающем транс. Она не сразу поняла, чего хочет Назар, когда он подошел к ней с двумя странными металлическими прутами, причудливо изогнутыми.

– Ты что-то сказал?

– Подумал, – мужчина улыбнулся и стряхнул со лба капли. – На что похоже?

Диана не рискнула спрашивать, что у него на уме. Все внимание обратила на железяки в жилистых руках. Сначала они показались ей двойниками. Но что-то не клеилось с симметрией. Предположила:

– На кочергу? То есть, две кочерги.

– Молодец. А вот так?

Назар сложил их вместе таким образом, что на одном конце образовалось сердце – несимметричное, одна половинка больше, вторая поменьше, а другое окончание плотно легло в такое же изогнутое на второй кочерге.

Перед Дианой тотчас возникло видение: два тела на измятой постели, оба смотрят в одном направлении, женское словно вдавлено в мужское.

Девушка не смогла поднять глаза, взглянуть в лицо. Опасалась, что кузнец сразу поймет, о чем она думает. Но, возможно, именно этого Назар и добивается?

Едва слышно пролепетала:

– Красиво.

– Половина – твоя, – Назар протянул ей одну кочергу.

Диана соскочила с лавки и выбежала во двор. Ей не хватало воздуха.

Разве так можно? Он рехнулся, ее кузнец. Нельзя же предлагать сердце, пусть даже в таком виде, первой встречной?

В какой-то миг стало тепло, даже жарко. Назар встал за ее спиной.

– Неправильно так. Ты ничего обо мне не знаешь.

– Замерзнешь. Нельзя вот так выскакивать из кузницы. Я принесу плед.

– Ты слышал, что сказала?

– Это поправимо. Расскажи, и все препятствия исчезнут.

Диана печально покачала головой.

– Как у тебя все просто.

– На самом деле, в мире очень мало по-настощему сложных вещей. И с каждым годом становится все меньше. Важно не думать о количестве составляемых, о важности задач, а просто решать все это.

Прислонившись к широкой, теплой груди, Диана старалась не думать о том, что на одежде могут остаться пятна. Ей хотело стоять вот так бесконечно. Почти как их сложенная вместе двойная кочерга.

– Не хочу говорить об этом. И думать – тоже.

– Значит, в свой дом сегодня не приглашать?

Девушка повернула голову в сторону замеченного ранее здания. Как же хочется туда… Там…

– Нет. – Вздохнула и добавила: – Не сегодня. Мне пора возвращаться.

– Тогда, подожди немного. Приберусь только.

– Иди. Я пока погуляю.

Она бродила выложенными камнем дорожками, пока ноги не привели ее к дому. Не удержалась от соблазна хоть снаружи оглядеть постройку. Двухуровневый дом совсем не походил на элитные постройки. Все утопало в зелени, на первый взгляд дикой, но если приглядеться, по едва заметным деталям становилось понятно, что за деревьями и кустарниками кто-то ухаживает. Стволы выбелены. Никаких мертвых веток. Вспомнив фотографию с жилищем Назара на Аляске, Диана предположила, что и здесь он остался верен себе, и придумал что-то оригинальное.

– Может, передумаешь?

Искушающий голос прозвучал над самым ухом, и Диана почти махнула рукой на принципы, когда в кармане заиграл рингтон. Значит, не судьба.

– Слушаю.

Звонила Григория. Пока она рассказывала о том, что договорилась с адвокатом, Диана наблюдала за тем, как Назар заходит в дом, внося внутрь ее кочергу. Она не подозревала, что пожалеет о том, что не может унести с собой такую странную и желанную вещицу.

– Ты не одна?

Диана встрепенулась. Неужели что-то пропустила?

– Почему? Нет, я слушаю.

– «Нет» – это «Да»?

– Григория!

– Ладно-ладно. Береги свои тайны. Выпытаю в другой раз. Не забудь: сегодня вечером, в нашем кафе. Пароль – «Вы любите эдельвейсы?»

Диана расхохоталась.

– И что я должна ответить?

– Разве ты их не обожаешь?

– Теперь конечно.

В этот миг появился Назар. Закрыл дверь. Повернул ключ. Обернулся.

– Готова?

– Да. – Они зашагали по дорожке рядышком, словно вместе вышли на прогулку из общего дома. Она – ненормальная. Еще и потому, что решила объяснить: – Григория звонила.

Назар кивнул, никак не прокомментировал, но его лицо слегка расслабилось. Уже в автомобиле, по дороге к городу, он неожиданно начал:

– Моя мать ушла от отца беременной. Просто собрала маленький чемоданчик и села на тролейбус на ближайшей остановке.

– У тебя поблизости живут родственники?

Назар покачал головой.

– Кроме мамы – ни души.

– И куда же она направилась?

– Куда глаза глядят.

– Господи. А чем она занималась до этого?

– Училась, но так и не закончила ВУЗ. Сошла на последней остановке и в ближайшем кафе поинтересовалась, нет ли для нее хоть какой-то работы. Хозяйка взяла ее посудомойкой. Благо, не пришлось платить за еду. Объедков хватало. Но спустя неделю, к маме стал приставать муж владелицы, и та предложила матери уйти похорошему. Заплатила копейки.

Диана слушала и вспоминала, как сама бродила от редакции к редакции. Но у нее оставался «запасной аэродром». Мама ждала ее дома.

– А родители?

– Мама – сирота. Забегаловки и автозаправочные станции на недолгое время становились ее домом. Несколько месяцев она мыкалась по окраинам города, не рискуя уезжать в другой город. Но потом беременность стала заметной, и мама больше не могла подрабатывать. Никуда не брали. Как-то она сидела на лавочке на автостанции, раздумывая, что же делать дальше, и едва не замерзла. Зима в тот год лютовала. Ее вовремя разбудила немолодая женщина, ожидавшая автобус. Напоила горячим чаем из термоса и увезла к себе на работу. Так мама оказалась в детском доме. Она там жила, и работала нянечкой. А потом родился я. Вот такая история.