История Румынии

Внешний долг Румынии рос как на дрожжах. В 1977 г. он составил 3,6 млрд. долл. США, а в 1981 г. достиг суммы в 9,5 млрд. (по другим источникам, долг страны равнялся 10,2 млрд. долл. США). Оказавшись неплатежеспособной, Румыния обратилась с просьбой об отсрочке выплаты долгов, и по рекомендации МВФ была вынуждена снизить объем своего импорта и увеличить объем экспорта.

Разрушительное землетрясение 1977 г. и катастрофические наводнения 1980–1981 гг. еще более усугубили неблагоприятное экономическое положение страны.

Революции Чаушеску. Стихийные катаклизмы, конъюнктура на международных рынках и неустойчивое положение собственной экономики не смогли остановить Чаушеску. В условиях кризи- /657/ са он распорядился о начале масштабных работ по обустройству русла пролегавшей через Бухарест реки Дымбовица, о реконструкции центральной части столицы и о продолжении работ по завершению ранее начатого строительства канала Дунай – Черное море. До 1989 г. все эти проекты – частично или полностью – были завершены. Малорентабельный с экономической точки зрения канал Дунай – Черное море был открыт в 1985 г., а реконструкция центра столицы, над которым возвышается огромное здание под названием Дворец Республики, была практически завершена к моменту смещения диктатора в декабре 1989 г. Строительные работы сопровождались уничтожением исторического центра города: были снесены известные исторические памятники, церкви, бывшие административные здания и частные дома.

За «индустриальной революцией» последовали аналогичные меры и в сельском хозяйстве. Весной 1988 г. Чаушеску объявил о возобновлении процесса укрупнения сел (систематизация), который служил ширмой для его намерений провести очередную «аграрную революцию». Отдавая себе отчет в том, что в сельском хозяйстве, являвшемся основным источником пополнения валютного запаса, сохранился низкий уровень производительности труда, Чаушеску обратился к одному из обсуждавшихся в Советском Союзе – еще времен Хрущева – проектов об организации сельского хозяйства на промышленной основе. Был разработан план строительства «аграрно-промышленных городов» на месте 13 тыс. сел, которые должны были быть стерты с лица земли.

Кампания по укрупнению сел вызвала протесты за рубежом, а также среди культурных деятелей Румынии. Многочисленные сельские общины во Франции, Бельгии, Швейцарии и Великобритании приняли активное участие в движении в защиту сел Румынии. На конференции органов местного и регионального самоуправления в марте 1989 г. было оглашено заявление Совета Европы, которое в резкой форме осуждало кампанию по ликвидации сел и требовало от румынских властей положить ей конец. В речи, переданной по каналу Би-Би-Си, принц Уэльский также открыто выступил против подобной политики. Не ограничившись этим, он поддержал ряд европейских фондов, выступивших с осуждением политики Чаушеску. Созданная в 1987 г. организация «Михай Эминеску Трест» развернула широкую международную кампанию с целью привлечения внимания мировой общественности к процессу ликвидации сел. При участии властных структур и об- /658/ щественных организаций Франции, Швейцарии, Голландии и Бельгии в 1989 г. была проведена акция «Румынские села». Эти мероприятия стали ярким свидетельством резкого падения авторитета Чаушеску в глазах мировой общественности. До конца 1989 г. только в Швейцарии с протестом выступили 206 сельских общин в знак солидарности с румынскими селами, оказавшимися под угрозой исчезновения. К ним присоединились 231 село в Бельгии и 95 сельских общин во Франции. Несмотря на волну протеста, к декабрю 1989 г., когда программа по укрупнению сел в Румынии была приостановлена, было ликвидировано около 500 сел.

Экономическая политика режима привела румынское общество на грань гуманитарной катастрофы, последствия которой были очень тяжелыми. Погоня режима за свободно конвертируемой валютой и проекты по окончательному переустройству страны оттеснили проблему уровня жизни населения на последний план. Резко отвергая любые попытки решения извне «внутренних вопросов» страны, Чаушеску воспринимал рекомендации западных финансовых кругов, призывавших умерить инвестиционный пыл, как личное оскорбление. В условиях кризисного состояния экономики он в декабре 1982 г. объявил о том, что Румыния готова досрочно погасить свои долги. Тем самым было положено начало невиданному в истории румынского государства периоду суровых мер и лишений. Чаушеску попытался несколько поднять уровень жизни в столице за счет ограничения потребления продовольственных товаров в провинциальных городах. В 1982 г. в некоторых городах были введены карточки на хлеб, муку, сахар, подсолнечное масло, молочные продукты и яйца. В 1983 г. карточная система была введена по всей стране, а в 1985 г. – и в Бухаресте. Прилавки магазинов были пусты, а когда что-либо поступало в продажу (как правило, товары непригодные для экспорта), то это удавалось приобрести лишь после мучительных ожиданий в очередях. «Очередь» постепенно становилась атрибутом повседневной жизни румынского общества. Достаточно было появиться небольшой группе людей около магазина, чтобы мгновенно образовалась огромная очередь. Очень часто люди, стоявшие в ней, не знали, что им достанется. Эти трагикомические сцены ежедневно можно было наблюдать на улицах городов Румынии, очень часто случалось так: «Что ждете?» – спрашивал последний подошедший. Ответ следовал, как правило, такой: «Не знаем, что дадут». Легко представить, что в таких условиях покупка хлеба насущного приравнивалась к настоящему подвигу. /659/

Бесконечные требования режима увеличить объем промышленных товаров, идущих на экспорт, в условиях устаревших технологий и при повышенном уровне потребления предприятиями энергии привели к резкому сокращению подачи электроэнергии, тепла, природного газа для населения. Интересы государства были выше нужд граждан страны. Для владельцев автомобилей были введены ограничения на пользование личным транспортом в выходные дни, а каждый из них мог приобрести всего 30 литров бензина в течение месяца. В зимнее время движение на отдельных участках зачастую временно приостанавливалось.

Чаушеску все чаще проявлял недовольство тем, что румыны не являются «большим» народом, и тогда партия стала проводить политику, которая означала повышение рождаемости в принудительном порядке. Было объявлено о планах увеличения численности населения Румынии к концу 90-х годов до 30 млн. человек. В 1966 г. Чаушеску, обеспокоенный «неудовлетворительными» темпами роста рождаемости, запретил аборты, а с 1981 г. начал проводить невиданную даже для социалистического лагеря демографическую политику. На предприятиях и в учреждениях был введен обязательный осмотр женщин для выявления и регистрации беременностей с целью недопущения незаконных абортов. Больницы и родильные дома находились под строжайшем контролем сотрудников секретных служб, которые следили за каждым медработником. Прерывание беременности по медицинским показаниям разрешалось только при достижении женщиной 40-летнего возраста, а в 1986 г. этот срок был увеличен до 45 лет. Заключение браков поощрялось с помощью мер материального воздействия. Для не состоящих в браке был введен «налог на холостяков». Для семейных пар, находившихся в браке 25 лет и не имевших детей, также был установлен специальный налог.

В последующий период был достигнут ежегодный уровень, составлявший 18 новорожденных на каждую тысячу жителей, однако последствия этого оказались ужасающими. Появилось целое поколение нежеланных детей, страдавших к тому же различными физическими и умственными отклонениями. Эти дети заполнили детские дома Румынии. После 1989 г. о том, что детские дома Румынии находятся в плачевном состоянии, стало известно во всем мире. Режим добивался быстрого роста рождаемости при минимальной затрате средств на социальные нужды и здравоохранение. С конца 70-х годов румынские больницы /660/ не имели возможности приобретать необходимые медикаменты и оборудование, что привело к снижению уровня обслуживания – даже банальная операция по удалению аппендикса могла завершиться летальным исходом.

Образование полностью было подчинено производственным интересам. Часть профтехучилищ была передана в ведение профильных министерств. Перед военнослужащими, как и перед учениками и студентами, ставились «производственные задачи», их обязывали выполнять физическую работу. В целях сокращения числа преподавателей и часов занятий в школе были укрупнены классы, которые порой состояли из 40–45 учащихся. Для экономии электричества и тепла школы были переведены на трехсменный процесс обучения.

Вопреки жестким мерам, в том числе положению о выплате зарплаты в зависимости от выполнения производственных норм, высокая трудовая дисциплина продолжала оставаться несбыточной мечтой румынских властей. Пьянство на рабочих местах, невыход на работу, воровство всего, что можно было унести, достигли угрожающих размеров. Даже постоянное присутствие сотрудников секретных служб и представителей милиции на всех предприятиях и в учреждениях не могло положить этому конец.

Широкое распространение получило взяточничество. Взятки брали чиновники, медики, работники сферы обслуживания и внутренних органов, в меньшей степени – служащие сферы образования. Взяточничество породило особые нравы, которые со временем стали частью повседневной жизни.

Противодействия и последствия. Углубление социально-экономического кризиса очень быстро привело к протестным выступлениям как со стороны отдельных лиц, так и целых коллективов. Первыми отреагировали на экономическую политику режима шахтеры, которым особенно свойственно чувство профессиональной солидарности в силу специфических условий их труда. Поводом для выступлений стал новый пенсионный закон, ликвидировавший пособия по инвалидности и увеличивавший пенсионный возраст шахтеров с 50 до 55 лет. Шахтеры выдвинули и другие требования. Особенно серьезным сигналом стал бунт шахтеров в бассейне Жиу в августе 1977 г. Хотя власти и до этих выступлений пытались компенсировать тяжелые условия труда горняков высокой заработной платой, тем не менее, эта категория /661/ трудящихся сильнее других ощущала последствия кризиса. Шахтеры требовали улучшения медицинского обслуживания и предоставления рабочих мест для членов их семей. Третьего августа 1977 г. шахтеры города Лупень объявили забастовку, требуя приезда Чаушеску. Помимо сохранения льгот, они требовали сокращения рабочего дня до 6 часов и объективного освещения событий в средствах массовой информации. Выступления приняли неожиданный поворот. После того, как шахтеры задержали премьер-министра И. Вердеца, к ним приехал Чаушеску. Выступив перед бастующими, он осудил их действия, но пообещал выполнить все требования. Через день после его отъезда армейские части и силы безопасности окружили район выступления. Перед командованием была поставлена задача запугать бастующих и зачинщиков выступлений. Лидера шахтеров К. Добре отправили «на учебу» в партийную школу им. Штефана Георгиу.

Оплата труда в зависимости от выполнения производственных планов при острой нехватке сырья и отсталых технологиях также вызвала волну недовольств. В 1983 г. протестовали шахтеры горнодобывающего бассейна Марамуреш, возмущенные новыми принципами начисления зарплаты. На протяжении 1986–1987 гг. выступили с протестами рабочие коллективы в Клуже и Яссах. В феврале 1987 г. свое возмущение условиями учебы и проживания выразили студенты Политехнического университета в Яссах.

Однако самым серьезным испытанием для режима стала забастовка рабочих в ноябре 1987 г. в Брашове, одном из главных промышленных центров Румынии. В отличие от предыдущих выступлений, рабочие Брашова не ограничились требованиями повышения уровня жизни. Явившись на собрание по случаю выборов, они перешли к актам неповиновения, заняв здание местного партийного комитета и уничтожив находившиеся там ценности. Усилиями органов милиции порядок был восстановлен – по жесткости принятых мер эта акция напоминала репрессии 50-х годов.