История русской торговли и промышленности

Вторая скра и знаменует собою второй период в истории ганзейской торговли с Новгородом, когда первой роли среди немецких городов добивается Любек. Это видно прежде всего из того, что в основу ее положено любекское право. Вторая скра состоит из двух частей: первая и меньшая содержит, с незначительными изменениями, первую скра, вся же остальная, если не считать немногих дополнений, заимствована, как выяснил на основании детального анализа Френсдорф, из Любекского права. Многие статьи дословно повторяют соответствующие любекские постановления, в других лишь некоторые выражения изменены, соответственно иным условиям, имеющим место в Новгороде. Например, вместо города Любек поставлен двор св. Петра, вместо любекского фохта — ольдерман двора, вместо «мужчины и женщины» — только «мужчины», ибо в Новгород женщины не приезжали; вместо заключения в башню — сажание в погреб; размер вир значительно понижен. В некоторых случаях составитель скра объединяет в одну статью несколько постановлений памятника, из которого он черпает, или он прерывает изложение последнего необходимыми добавлениями, а затем вновь обращается к своему источнику и продолжает следовать ему ^{190} .

Френсдорф полагает, что вторая скра и могла быть составлена только в Любеке в конце XIII ст. На это указывает и следующее весьма важное постановление (ст. 81): «Если бы среди купцов во дворе возникло сомнение по поводу того или другого права, которое не записано, то об этом должно быть доведено до сведения совета г. Любека, который охотно пришлет свое постановление для включения его в книгу». Вслед за этим прибавлено в качестве заключения скра, что ее следует ежегодно читать от начала до конца — раз для летних гостей и раз для зимних (ст. 82). В копенгагенской редакции второй скра повторяется еще раз в ст. 86 положение, что в случае сомнения следует обратиться в Любек и последний приложит старания к тому, чтобы его новое постановление облечено было в закон.

Напротив, в третьей — рижской — редакции не только этой прибавки, но и первого постановления ст. 81 об обращении к Любеку не имеется, а идет непосредственно заключительная 82 статья о ежегодном прочтении скра. Здесь находим, следовательно, пропуск, и он действительно имеется в самом оригинале: последний содержит пустое пространство, на котором должно было быть упомянуто постановление, четыре строчки уничтожены, выскреблены.

Высказывалось предположение, что здесь помещались те же слова относительно права Любека восполнить статут. Действительно, в 1298 г. рижский магистрат выражает свое сожаление по поводу уничтожения в статуте одного места, касающегося Любека, что сделано без его ведома и желания. Это заявление находится в связи со столкновением Риги с Тевтонским орденом, когда Рига обратилась за помощью к вендским городам и представители Любека и Висби явились в Ригу в качестве посредников для восстановления мира между ней и орденом. По-видимому, любекские послы, находясь в Риге, узнали об исключении этой статьи из скра, и Риге пришлось сделать упомянутое заявление ^{191} . В 1910 г., по просьбе Шлютера, была сделана попытка восстановить химическим способом стертые строки, и она увенчалась полным успехом. На пустом месте появились слова: «Если бы среди купцов во дворе возникло сомнение по поводу того или другого права, которое не записано, то об этом должно быть … [пропуск — Я. К.] охотно пришлет свое постановление для включения его в книгу». Слова, совершенно тождественные с теми, которые имеются в любекской и копенгагенской редакции. Только то место, где говорится «до сведения совета г. Любека», т.е. содержится самая сущность статьи, против которой Рига восставала, настолько основательно соскребли, что восстановить его не удалось; но на пустом пространстве несомненно были написаны эти слова ^{192} .

Это нежелание Риги предоставить Любеку право дополнять содержание скра является одним из эпизодов борьбы между Висби и Любеком за власть и за управление новгородской факторией. Во второй скра в приведенной выше ст. 81 (и 86) сухо выражен конечный результат этой борьбы, которая, вероятно, продолжалась весьма долго. Возможно, что это постановление не являлось чем-либо новым, а означало лишь признание уже ранее установившегося обычая, согласно которому возникающие при применении скра сомнения разрешал уже не Висби, а Любек. Что Любек этого добивался и что взгляды городов по этому вопросу расходились, мы узнаем не только из рижского списка скра, где соответствующее место исключено ввиду нежелания Риги подчиниться этому решению, но и из других памятников.

В 1293 г. во время съезда немецких городов в Ростоке, по-видимому, внесено было предложение обращаться не в Висби, а в Любек и разрешать дела по любекскому праву, причем саксонские города и ряд других единодушно высказались за это. Однако для того, чтобы это решение могло вступить в силу, необходимо было согласие и других городов, почему Росток и Висмар предложили им сообщить, согласны ли они с принятым решением. В архивах сохранились (отпечатанные ныне) ответы 26 городов, которым был послан своего рода бланк с заранее заполненным содержанием; они должны были прибавить только число и месяц и приложить печать города. Огромное большинство городов это и исполнило, лишь некоторые сделали известные оговорки или добавления; Рига же высказалась в пользу Висби, хотя и выражала готовность пойти на компромисс; на сохранении прежнего порядка настаивал и Оснабрюк, как видно из выраженной ему со стороны Висби благодарности. Висби при этом указывал на то, как затруднительно должно быть для купца, находившегося в Новгороде или на Готланде, покидая свое имущество, отправляться в Любек для рассмотрения там его дела. Однако последнее вовсе не имелось в виду, ибо, как сообщал в 1298 г. представитель вестфальских городов, участвовавший на съезде городов в Любеке, магистрату Дортмунда, дело сводится к тому, чтобы в случае сомнения, возникающего у немецких купцов в Новгороде, об этом через посланных людей писалось в Любек, который им в свою очередь пришлет письменный ответ.

Во всяком случае Любек, как видно из приведенной выше статьи, одержал полную победу. Еще в конце XIII ст. Висби упоминал о «купцах, посещающих Готланд и Новгородское подворье», рассматривая Новгород в качестве какой-то прибавки к Готланду. Он разрешал все сомнения, возникавшие в Новгороде, но теперь вынужден был это важное право уступить Любеку. Не только материальное право Любека вошло в статут, предназначенный для Новгорода, но и в процессуальной области апелляционной инстанцией являлся Любек. Иначе говоря, в Новгороде обязаны были руководствоваться нормами любекского права; если же возникал спор по поводу применения их или немецкий купец возражал против решения суда, то спорный вопрос опять-таки разрешался Любеком, который мог изменить решение суда, дать определенное толкование данной статье скра, пополнить последнюю новым постановлением ^{193} .

В третьей скра, относящейся к началу XIV ст. и не многим отличающейся от предыдущей, устанавливается — в этом заключается почти единственное отличие ее от второй скра — компромисс. Любек готов поделиться властью с Висби, последнему отчасти удается восстановить свое влияние. «Да будет известно, — читаем в ст. 18, — что все правовые вопросы, которых касается эта книга, подлежат разрешению на основании ее. А если бы возник какой-либо новый вопрос права, который не разрешен в этой книге, то ольдерман и мудрейшие должны решать его по уполномочию обеих сторон. В случае если кто-либо пожелал бы оспаривать решение, то он должен внести в казну св. Петра 3 марки серебра. Ольдерман и мудрейшие по полномочию сторон должны об этом написать городу и правительству Любека и городу и правительству Готланда… И о своем решении они должны довести до сведения Новгорода. Последний должен внести это право в книгу». Что касается сумм св. Петра, которые, согласно первой скра, отправлялись в Висби, то теперь они должны отсылаться попеременно «один год на Готланд, другой в Любек» и отчет об этих деньгах следует дать в Новгород (ст. 69).

Первые три списка статутов находятся в тесной связи между собой, ибо первая скра включена и во вторую и третью и третья, если не считать указанных двух статей и еще немногих других, не отличается от второй.

Скра четвертая, пятая и шестая в свою очередь образуют особую группу. Четвертая скра, состоящая из 16 отдельных частей, составлена в 1315-1355 гг. и совпадает в некоторых отделах своих с другими постановлениями. Она отличается богатством содержания, дает ряд правил, касающихся порядка управления новгородским подворьем, безопасности его, условий торговли, рисует яркую картину жизни и деятельности немецких купцов в Новгороде.

Влияние Любека и здесь резко обнаруживается, хотя Висби еще и теперь не отказывается от своих прав. В первой скра говорится, что ольдерман двора, как и ольдерман св. Петра (они различаются), могут быть избраны из числа купцов любого города, во второй скра это указание пропущено, в четвертой они избираются только из представителей Любека и Висби попеременно, причем избирают их выборные от этих городов. Точно так же священник и «мудрейшие» определяются этими двумя городами. Таким образом, управление новгородским двором находится всецело в зависимости от этих двух городов, а так как в 1361 г. Висби был занят и разграблен датским королем Вальдемаром и постепенно стал приходить в упадок, то новгородская фактория очутилась в руках Любека.

В пятой скра, почти целиком повторяющей четвертую и относящейся к концу XVI ст., обнаруживается уже важная роль ливонских городов в управлении новгородским подворьем. В этот статут включено постановление ганзейских городов 1361 г., согласно которому имеют силу только те принятые в Новгороде решения, на которые дали свое согласие Любек, Висби и ливонские города Рига, Ревель и Дерпт.

Однако Рига не ограничилась этим приобретением, требуя для себя и дальнейших прав. Уже в 1360 г. ей принадлежал один из ключей казны св. Петра. В 1363 г. она стояла во главе одной из третей двора, ливонской, наряду с Любеком и Висби. Тогда же постановление о выборе ольдермана попеременно из представителей Любека и Висби было заменено правилом, что он может избираться из жителей любого города, если только принадлежит к немецкой Ганзе. Это обстоятельство, по-видимому, подало повод для претензии со стороны Риги в том смысле, чтобы раз в три года должность ольдермана замещалась представителем Риги [12] . Из этого ничего не вышло, ибо Любек ни с кем не желал делить своей власти над новгородской конторой. Однако он не мог устранить все более возраставшего влияния ливонских городов, которое, как мы видели, резко обнаруживалось при заключении договоров с Новгородом, как и с городами северо-западной Руси [13] .

12

Чтобы добиться этого права, Рига готова была теперь признать вновь выдвинутое Любеком требование о том, что снова во всех сомнительных случаях новгородская контора должна обращаться исключительно к нему. Однако надежды Риги не оправдались: Любек обратился по этому вопросу к Новгороду, но последний не нашел ни в писаном праве, ни в старинных обычаях каких-либо указаний на обоснованность требования, предъявляемого Ригой. Иопрос старожилов подворья не дал желательного для Риги результата, ибо невозможно было установить, чтобы ольдерман когда-либо избирался из числа рижан. Но и однородные требования Данцига и Торна в смысле избрания ольдермана и из их среды, как и представления статутов и на их утверждение, а не только пяти упомянутых городов, не привели ни к чему.

13

Точно так же Дерпт замещает должность священника в подворье, Дерпт и Ревель вступают в соглашения с Новгородом от имени всего ганзейского союза, наконец, в 1446 г. съезд ганзейских городов в Стральзунде хотя и поручает управление новгородской конторой Любеку, но последний передает его ливонским городам и в особенности устанавливает, чтобы немцы в Новгороде во всех затруднительных случаях обращались к ним, и, в частности, чтобы подворьем ведал Дерпт. См. Schluter.Die Nowgoroder Schra in ihrer geschichtlichen Entwicklung vom XIII bis zum XVII Jahrhundert. S. 39-40. Hausmann.Zur Geschichte des Hofes von St. Peter in Novgorod. S. 257 ff.

Обращаясь к содержанию рассмотренных списков и пытаясь на основании их дать представление об условиях жизни немцев в Новгороде и характере их торговли, мы должны исходить главным образом из третьей скра, различая лишь те части ее, которые содержались уже в первой скра, как от тех, которые были присоединены ко второй, так и от тех, которые появились впервые в третьей [14] .

К наиболее старинным статьям, содержащимся уже в первой скра (первой половины XIII ст.), относятся те, которые определяют огранизацию немецкого двора, органы его и порядок управления. Немецкие купцы отправляются два раза в год в Новгород — летом и зимою, почему и различается караван (адмиралтейство) летних и зимних гостей. Каждый из них по прибытии в Неву избирает из своей среды двух ольдерманов (старейшин) — ольдермана двора и ольдермана св. Петра. Ольдерман двора со своей стороны избирает себе в помощники четырех мужей — ратманов, «мудрейших», как они названы в третьей скра. Эти ольдерманы первоначально, как мы видели выше, могли избираться из представителей любого города, впоследствии же (четвертая скра) только из жителей Любека и Висби попеременно посланными этими городами лицами. Отказ от избрания на эти должности не допускался. Согласно третьей скра, если выбранный в ольдерманы «не захочет принять должность по доброй воле, то следует его упрашивать. Если он не захочет внять просьбе, то следует просить его трижды от имени подворья. Если он и этого не лримет в уважение, то должен уплатить подворью 50 марок серебра» — сумму весьма крупную. Однородная, хотя и более низкая пеня (в 10 марок серебра), установлена и в случае отказа войти в состав «мудрейших».

14

Необходимо также иметь в виду отдельные изменения, имевшие место в особенности в третьей скра по сравнению со второй, а также считаться с переменами, произведенными четвертой скра, и в особенности со значительными дополнениями к ней. Из последующих скра представляют интерес всего две-три статьи, остальные являются повторением четвертой.