История с продолжением
Шрифт:
Лукич остановился и прислушался. Где-то за зданием котельной он различил посторонний звук. Сначала не понял, а потом сообразил. И бегом бросился к источнику этого звука.
Пятый сидел прямо на снегу и размеренно бил кулаком в кирпичную стену. Кулак был уже в крови. Пятый беззвучно плакал, лицо его было мокрым от слёз, он иногда останавливался и пытался вытереть слёзы разбитой рукой.
– Это что такое?! – возмутился Лукич. – А ну, иди сюда!
Он силой оттащил Пятого от стены и заставил встать на ноги.
– Рассказывай давай, что случилось, – потребовал он.
– Он… бригаду… он отказал… – у Пятого заплетался язык,
– Во-первых, приехала бригада, – жестко сказал Лукич. – Во-вторых, немедленно пошли в тепло, пока ты не схватил какую-нибудь мерзость. В-третьих, я считаю, что ты должен быть от Лина неподалёку, потому что он плохой и на самом деле может умереть в любую минуту. И никакая вторая бригада его не спасёт. Но сдаваться и устраивать истерики ты морального права не имеешь, понял? От тебя наполовину зависит, выживет он или нет. Знаешь, почему я тебя пошёл искать? Он о тебе спросил.
– Он очнулся? – на лице Пятого появилась безумная надежда.
– Да, очнулся… не совсем ещё, правда, но иногда в себя приходит. Пошли, психопат. На вон куртку мою накинь…
– Горячего чая, смазать руку йодом – и в комнату, – распорядился Лукич. – Как согреешься – сразу туда.
– Я уже…
– Сиди! И принесите ему переодеться, он промок насквозь.
…Пятый уже несколько часов сидел рядом с Лином. Врачи заглядывали каждые полчаса, пытались как-то поддержать его, что-то кололи, что-то говорили… Пятый видел – всё хуже и хуже. Лин постоянно просил пить – кровопотеря, лекарства, наркоз – всё это вызвало страшную жажду. Стали поить – началась рвота. От малейшего глотка воды Лина выворачивало наизнанку, он стонал от боли в свежих швах, плакал… ненадолго отпускало – и по новой. Опять просил пить. Снова…
Где-то ближе к утру Пятый заметил, что Лин дышит всё тяжелее и тяжелее. Лин не спал всю ночь, Пятый, естественно, тоже, поэтому и обратил на это изменение внимание Пятый не сразу.
– Рыжий, – позвал он тихонько. – Лин, что такое?
– Мне… плохо… не могу… воздуха мало… – Лин говорил бессвязно, речь его путалась, в глазах плескалось непонимание и страх. Он смотрел на Пятого, как ребёнок на взрослого – вот придёт дядя и всё исправит. – Открой окно…
– Лин, там холодно, – ответил Пятый. – Нельзя открывать. Ты простудишься.
– Ладно… – Лин облизнул пересохшие губы. – Дай… попить…
– Не надо, опять вырвет. Ты поспи немножко, хорошо? – попросил Пятый. – Отдохнёшь – а потом дам водички. Ладно?
Лин кивнул. Полчаса пошли в тишине, Лин лежал, прикрыв глаза, тяжело с хрипом дыша, и, казалось, спал. Пятый сидел неподвижно, силясь понять – что происходит? Но то, что происходило, стало вдруг происходить гораздо быстрее, чем он мог себе представить. Лин вдруг приоткрыл мутные глаза и прошептал:
– Пятый… я, кажется… умираю…
Пятый вскочил, как подброшенный, и кинулся в коридор.
– Алексей Лукич! – закричал он. – Скорее! Ему плохо!
– Что такое? – Лукич, видимо, спал, но проснулся по давней военной привычке, на удивление быстро.
– Он задыхается!
– Буди остальных, живо! В комнату не входить, понял!
…Пятый сидел в коридоре, прислонившись спиной к стене и, помимо своей воли, слышал почти всё, что делалось в медпункте. Его трясло всё сильнее и сильнее. “Только
бы мне не слышать, только бы не слышать… О, Господи!… Не хочу это всё слышать”, – думал он. А обрывки голосов всё звучали и звучали…– …кровотечение из шва… стол готов?… да, поскорее…
– …а я и говорил, что будет… надо было сразу начинать…
– …цианоз, отёк лёгких… Нет, товарищи, после такого…
– …да срежь ты эти нитки!… на кой они теперь… чёрт, его опять рвёт!… давай наркоз вводи, пока я держу…
– Куда?!
– В катетер… давай… эй, он ещё дышит? А, это нормально… кладите…
– …это из внутреннего. Ничего, зашьём… только неизвестно, проснётся ли он после этого всего…
– Жди, проснётся!… фиксируй, Володь, время… чёрт, да что же это такое, а?… ну сколько можно?… вы зашли в полость?
– …давным-давно. Всё, там нормально… ну, насколько это может быть нормально… всего лишь один сосуд, а вы орёте, как оглашенные… Эй, почему он дёргается?! Кто наркоз давал, придурки?!
– Я не успел…
– Лукич, я этого оглоеда к свиньям собачьим урою!…
– …тише, тише… что случилось?… наркоз? Не надо наркоз, всё правильно, не надо давать, он и так еле дышит… Надежда, шей, ты это лучше всех умеешь… всё, уже всё… это похоже не на отёк, а на плеврит…
– Лукич… да что же это такое?! Стеноз…
– Дыши сам, урод!… Чтоб тебя, прямо не знаю…
Несколько минут в медпункте было подозрительно тихо, потом в дверь высунулся Лукич.
– Пятый, – позвал он. – Руки у тебя мытые?
– Да, – ответил Пятый. – Что делать?
– Принеси три чистые пелёнки, простыню и пару полотенец, в темпе, – попросил Лукич. – Занесёшь, положишь – и иди.
– Что такое? Зачем?
– Иди… Зачем, зачем… не твоё дело!
– Лукич, – позвали из-за двери, – пойди сюда! Он опять не дышит…
– Сейчас. Ты реанимируй, пытайся, надо же поддерживать…
– Спазм, горло дыхательное перекрыто, – посетовали из медпункта. – Лукич, он синеет уже… Иди, сам делай трахеотомию.
Лукич скрылся за дверью. Пятый отыскал сумку с чистым бельём, отобрал нужное и бегом рванул в комнату.
– Вот так-то лучше, – удовлетворённо заметил кто-то. – Вроде дышит пока…
– Вот именно – пока. Пятый, принёс?
Пятый протянул медсестре то, что она просила, а сам подошёл к койке.
– Что такое? – еле шевеля губами спросил он.
– Отёк лёгких, плеврит, – ответил за всех Лукич. – Начались судороги, разошёлся шов. Зашили. Стало останавливаться сердце. Вкололи адреналин. Перестал дышать. Сделали трахеотомию. Сейчас поменяем бельё, перевяжем по новой, посадим, как положено – и пойдём молиться Богу. Пятый, пойми – это конец. Мы больше ничего сделать не сможем. Эй, только в обморок не падай мне тут, пожалуйста! Выведите его на волю, пусть там посидит. А мне работать надо. Я тебе полный отчёт дал?
Пятый кивнул. Он и вправду еле стоял на ногах.
– Всё, свободен.
– А всё это… зачем? – Пятый указал трясущейся рукой на простыню.
– А затем, что когда дыхание останавливается, всегда происходит… всё, вали отсюда! Иди искать подушки, их нужно ещё как минимум штуки три. Понял? Иди. Хоть до Москвы дойди, но вернись с тремя подушками.
Пятый нашёл подушки быстро – просто прошёлся по каптёркам и выпросил всё, что надо, у надсмотрщиков. Отдали. Не пожалели. Потом Пятый отнёс подушки в медпункт, а сам пошёл и позвонил Эдуарду Гершелевичу. Просто спросить совета.