История всемирной литературы Т.2

Фань Чэн-да принадлежит также обширный цикл из 72 стихотворений, представляющих собою краткие путевые заметки, составленные поэтом в бытность его императорским послом в чжурчжэньском государстве Цзинь, возникшем на территории прежних сунских владений в Северном Китае. Фань Чэн-да с грустью описывает запустение в бывшей сунской столице, заброшенные дворцы и уничтоженные парки, с волнением рассказывает о стремлении жителей освободиться от чужеземного ига.

Как и Ян Вань-ли, Фань Чэн-да стремится к простоте языка, к легкому, прозрачному стиху, свободному от вычурностей и «учености». К этому же (хотя далеко не столь последовательно) стремился в своем творчестве и их знаменитый современник — поэт Лу Ю (1125—1210). Начав сторонником цзянсийской школы, он под влиянием творчества Ян Вань-ли пришел к мысли, что подлинный источник поэзии — в действительности. Огромное по масштабам и труднообозримое поэтическое творчество Лу Ю (до нас дошло более 9000 его стихотворений) чрезвычайно многообразно по содержанию, но главной его темой, которой поэт оставался верен до конца своих дней, была борьба за освобождение Центрального и Северного Китая от чужеземных поработителей. Об изгнании врага с родной земли поэт писал и тогда, когда участвовал в походах на чжурчжэней, и в годы своей долгой старости, досадуя на собственную дряхлость, но по-прежнему готовый выступить против врага. Еще горше старости была для Лу Ю трусость сунского двора, готового на все, лишь бы купить у захватчиков еще несколько лет постыдного мира. Не имея возможности прямо осуждать действия императора, поэт стремился своими стихами поднять боевой дух современников, пробудить их от бездействия, напоминая о величии прошлого и о недавно пережитом позоре. До самой смерти Лу Ю не расставался с мечтой увидеть объединение страны и вновь писал об этом в предсмертном стихотворении «Наказ сыновьям». Лу Ю оставил немало превосходных произведений о природе, о деревне, о дружбе, о женской доле, но стихи о родине остаются его главным и ценнейшим вкладом в китайскую поэзию.

Другим замечательным поэтом-патриотом южносунского периода был младший современник Лу Ю — Синь Ци-цзи (1140—1207). Поэт-воин, как и Лу Ю, он прославился своими цы, из которых к настоящему времени сохранилось несколько сот. Подобно Су Ши, Синь Ци-цзи мало беспокоился о музыкальной стороне жанра, но зато до предела раздвинул его тематические границы.

Поэт любил вспоминать о своей боевой молодости, любил углубляться в историю Китая, вспоминая самые славные и драматические ее страницы, имена великих героев и полководцев,

ища в них нравственной поддержки в трудные для страны времена.

Его стихи о природе удивительно свежи и непосредственны, они всегда оригинальны, несмотря на традиционность большинства тем и образов. Прекрасны строки Синь Ци-цзи о журавлях и цаплях, о цветущей сливе, о тишине летней ночи:

На каждой ветке яркий свет луны...

Сороки потревоженной полет

И ветра вздох. И в мире тишины

Цикада-полуночница поет...

(«Ночью на пути в Хуанша».

Перевод М. Басманова)

Поэт умел с редкой силой и в то же время удивительно просто сказать об умиротворяющем и просветляющем действии природы на человека и о мудрости, приходящей с годами.

Творчеством Ян Вань-Ли, Фань Чэн-да, Лу Ю и Синь Ци-цзи завершается продолжавшийся около двух столетий «золотой век» сунской поэзии. Поэзия их младших современников и преемников далеко уступает творениям корифеев. После мощного творческого взлета начинается длительный спад, последние десятилетия существования сунского государства можно назвать эпохой второстепенных поэтов (едва ли не единственное исключение — Вэнь Тянь-сян).

После Ян Вань-ли и Лу Ю окончательно падает влияние цзянсийской школы, наиболее выдающимся последователем которой в эти годы был Цзян Куй (1155—1221), подражавший Ли Шан-иню. На рубеже XII и XIII вв. одна за другой возникают две антицзянсийские группировки поэтов: «Четверо одухотворенных» («Сы лин»), главой которых был поэт Сюй Цзи (1162—1214), и «Скитальцы» («Цзянху»), наиболее видными представителями которых были Дай Фу-гу (1167—1248?) и Лю Кэ-чжуан (1187—1269). Поэты, объединившиеся в эти группы, резко выступали против цзянсийского «классицизма». В то же время ряд поэтов — У Вэнь-ин (1200—1260), Чжоу Ми (1232—1298), Ван И-сунь (1240—1290), Чжан Янь (1248—1320), — работавших преимущественно в жанре цы, продолжая традиции Чжоу Бан-яня, шлифовали и оттачивали форму, не выходя за рамки канонических тем. Последним взлетом поэзии сунского периода было творчество Вэнь Тянь-сяна (1236—1282) — полководца, попавшего в плен к монголам и отказавшегося служить новым властителям. После нескольких лет заточения он был казнен. Лучшие его произведения написаны в заключении и среди них — знаменитая «Песнь о прямом духе» — ода стойкости, мужеству и непреклонному духу человека, верного своему долгу, твердого и несгибаемого в бедствиях — достойное завершение творческого пути поэта, а вместе с тем и всего долгого и славного пути сунской поэзии.

ФИЛОСОФСКАЯ ПРОЗА X—XIII ВВ.

Прозаические сочинения авторов Северной Сун собраны Люй Цзу-цянем в свод «Зерцало сунской прозы» («Сун вэнь цзянь») из 150 цзюаней уже в XII в., а потому дошли до нас в редкостной сохранности. Своды литературы XII—XIII вв. составлялись спустя пять столетий, но и они еще очень обширны. Два наиболее значительных — «Нань Сун вэнь лу» («Записи южносунской прозы») и «Нань Сун вэнь фань» («Образцы южносунской прозы»).

Первые годы сунской династии прошли под знаком составления огромных компилятивных трудов «Высочайшее обозрение годов Тайпин» («Тайпин юйлань»), «Обширные записи годов Тайпин» («Тайпин гуанцзи»), «Цвет садов литературы» («Вэнь юань инхуа») — все это энциклопедические своды, вобравшие обширные выдержки из древних сочинений. Многолетняя компиляция наложила отпечаток на весь дух сунской прозы, литераторы того времени блистали энциклопедической образованностью.

Как и в поэзии, в прозе существовала господствующая сикуньская школа. Она провозглашала своим авторитетом танского Ли Шан-иня, но сами сторонники школы утратили свойственную ему глубину мысли и оригинальность. Стилистико-ритмические упражнения и необычность, экзотичность стиля ценились ее последователями превыше всего. Противники этой школы выступали за значительность и содержательность литературы, считая ее призванной проповедовать учение — Дао. Избрав своим корифеем Хань Юя, противники сикуньской школы отстаивали древний стиль (гувэнь) против современного стиля (шивэнь). Но не вопросы стиля были для них главным. Конфуцианская значительность произведения, философское содержание в максимально понятной форме — вот какую сторону доктрины Хань Юя унаследовали его сунские последователи.

Уже в первые годы сунской династии появляются литераторы, фанатически преданные традиции Хань Юя, повторяющие его проповедь. Лю Кай (946—999), первый и еще одинокий сторонник древнего стиля, расценивал художественность произведения как подсобное средство для распространения конфуцианских идей. Лю Кай и позднейшие его последователи — Му Бо чжан (979—1032), Ши Цзе (1005—1045) не находили отклика у современников. Даже сочинения их учителя Хань Юя были тогда преданы забвению.

Учеником Му Бо-чжана был Оуян Сю, мыслитель, обладающий лирическим даром. В качестве влиятельного чиновника, руководившего государственными экзаменами, он круто изменил направление тогдашнего образования, а с помощью последователей — и весь господствовавший литературный стиль, резко выступая против бессодержательных стилистических упражнений. Вокруг него группировались лучшие писатели: Инь Шу (1001—1047), Мэй Яо-чэнь, Су Шунь-цинь, Су Сюнь (1009—1066) — люди одного с ним поколения и плеяда молодых, при его поддержке вошедшая в литературу и на государственную службу: Су Ши и Су Чэ (1039—1112), Цзэн Гун (1019—1083), Ван Ань-ши.

Оуян Сю творил во всех видах тогдашней литературы. Ему принадлежит «Новая история Тан» (совместно с Сун Ци) и «История Пяти династий». Его истории носили отпечаток индивидуальности: никому более в китайской историографии не удавалось написать историю целой эпохи, осветив ее со своей собственной точки зрения. После Оуян Сю династийные истории окончательно превратились в труды безлично-официозные. Оуян Сю первым взялся за пересмотр толкований конфуцианского канона. При его жизни эти работы были известны лишь узкому кругу друзей и единомышленников, но постепенно сделались предметами общего восхищения и подражания. Высоко ценил их Чжу Си, завершивший постройку системы неоконфуцианской мысли.

Оуян Сю создал новый жанр — заметки о стихах (шихуа). Все сунские поэтики писались в этом жанре. Заимствовав его непринужденную форму у жанра заметок (бицзи), Оуян Сю уже на склоне лет написал свою поэтику в форме отрывочных записей, наблюдений, сведений, воспоминаний о поэзии. Вслед за Оуян Сю более поздние авторы, даже излагая стройную систему воззрений, как, например, Янь Юй, облекали ее в форму собрания фрагментарных заметок.

Авторитет Оуян Сю покоился прежде всего на его мастерстве прозаика. Он высоко ценил Хань Юя, но стоял на иных позициях в решении кардинального для того времени вопроса о соотношении в творчестве вэнь (литературности) и Дао (учения).

Если для Хань Юя была важна прекрасная форма сочинения — безразлично, простая или усложненная при условии конфуцианского поучения в нем, — а раннесунские приверженцы гувэнь отводили литературности чисто служебную роль — для привлечения новых сторонников учения, — то Оуян Сю в известной мере синтезировал эти позиции: он требовал ясной, простой формы, четкого, недвусмысленного слова, богатства мыслей. На этих основах и расцвела сунская школа прозаиков, наиболее близким из которых к Оуян Сю был Су Ши. Ведущие писатели гувэнь в сунское время не отрицали начисто ритмизованно-параллелистическую манеру пяньли, как их предшественники. Те же Оуян Сю и Су Ши создали в этой манере высокопоэтические произведения. Но они навсегда сузили сферу ее применения. Поэтическое описание — вот где стал применяться пяньли. Правда, в официальной документации он — тоже по традиции — сохранился, причем сам Оуян Сю отверг предложения полностью изъять его из практики.