ИТУ-ТАЙ

Адучи кажется, что глаза тайшина периодически меняют цвет. Вот только что они были светло-зелеными, а сейчас их уже невозможно увидеть в темноте комнаты, потому что они изменили цвет на темно-карий. Шаман продолжает свой рассказ:

– Люди часто сравнивают сон с умиранием. В самом широком смыс-ле сон действительно является аналогом смерти, но это не смерть. Во время сна наше сознание отправляется в темную обитель магичес-кой Силы, и неважно, что оно там делает, оно возвращается обратно. Смерть – это более фундаментальный разрыв, это путешествие без возврата – область неизвестного поглощает нас целиком. Я чувствую, ты вздрогнул сейчас. Твое тело боится, как и твой разум. Все люди чувствуют это, когда речь заходит о смерти. Это страх, пришедший к нам из древних времен. И это даже не наш страх, по большому счету. Это страх тех существ, которые послужили причиной подобной разделенности нашего тела. Айрук уже говорил тебе: Пустота – это наша неотъемлемая часть. Пугающей ее делает только наше невежество и глупость. Можно сказать, что мы наполовину созданы из жизни и наполовину из смерти, и бояться одной нашей части так же глупо, как и безумно любить, цепляться за другую. В этом парадоксальном и крайне проигрышном для нас предпочтении и кроется причина нашего ничтожества и бессилия. Именно поэтому тайшины в тече-ние всей своей жизни развивают оба тела, постепенно синхронизи-руя их вибрации, вырабатывая подвижность Центра Восприятия.

Они идут по узкой улочке, погруженной в зелень многочисленных тополей, растущих по обе стороны дороги. Невдалеке видны купола собора, возвышающиеся над вершинами деревьев. Адучи чувствует напряжение во всем теле, а рядом с ним неторопливо шагают два че-ловека, негромко переговариваясь друг с другом. Один из них – алта-ец, второй больше похож на китайца или монгола. Прохожие не обращают на них никакого внимания, и только Адучи идет между ними, обмирая от трепетного страха. Он знает кто они, и это знание внушает ему благоговейный ужас, испытываемый каждый раз, когда кто-ни-будь из этой пары начинал свои жуткие манипуляции с его сознани-ем. Это – Мастера Тай-Шин, Исситы, Кадамай и Айрук. Сегодня они вместе, а это значит, что давление на рассудок тоже будет двойным.

– Давай присядем вон на ту скамейку, – голос Кадамая спокоен и будничен. Айрук молча кивает. Они садятся на старую рассохшую-ся скамейку, вкопанную около одного из деревянных домиков, кото-рые и составляют жилой массив этого района на окраине города. В нескольких метрах от скамейки торгует квасом пожилая женщина, скучающая около большой желтой бочки. Где-то во дворах вяло переругиваются хриплым лаем собаки и чуть слышно звучала музыка.

– Тайшины используют боевое искусство только для защиты.

От неожиданности Адучи вздрогнул и стал внимательно слушать Айрука, который, как всегда, заговорил внезапно, словно продол-жая недавно законченный разговор.

– Для защиты! Для нападения – никогда. В этом заключается фун-даментальная стратегия всей концепции в целом. Пренебречь этим знанием – значит нарушить отлаженную веками систему, целостность, оторваться от корней Учения, лишить себя Силы.

Адучи сосредоточен, он ловит каждое слово Иссита, зная, что про-пустить хотя бы одно из них, не уловить их смысла и значения, не-правильно интерпретировать – значит лишить себя возможности приблизиться к постижению ИТУ-ТАЙ. Повторять объяснения ник-то не будет.

– Конечно же, понятие Защиты должно иметь соответствующую трактовку. Иногда она может быть ошибочно принята за агрессию, атаку. Но тайшину несвойственна агрессия, в людском понимании этого слова. Одна из задач Тай-Шин – перевести человеческую аг-рессию в иное качество, потому что агрессия – это следствие бесси-лия, это, в первую очередь, влияние духов из самых темных уголков нашего подсознания, это их предрасположенность, которую они про-ецируют на нас. Концепция защиты Тай-Шин не может быть рас-считана, обусловлена и понята интеллектуально. Тайшины чувству-ют этот мир. Они стремятся к взаимодействию с ним. Защита же предусматривает бесконечное число реализаций своих чувств, по-зволяющих оставаться в гармонии с окружающим миром. Защита – это, прежде всего, достижение гармонии, уравнивание противопо-ложных потенциалов, потому что агрессия – это подавление одним потенциалом другого. Тайшин живет ощущениями, он верит Силе, которая ведет его по дорогам этой вселенной. Эта Сила создает вок-руг воина Тай-Шин световой кокон, который и является не только средством познания тайн мира, но еще и естественным щитом от неблагоприятных вторжений. Чем больше расслаблен тайшин, чем больше он доверяет своей Силе, тем сильнее он защищен от разру-шительной инерции человеческой цивилизации.

Адучи робко делает движение рукой. Айрук вопросительно кива-ет головой.

– А как же силы природы?

– Что силы природы?

– С помощью своего щита тайшин защищается от влияния чело-веческой цивилизации, а как он защищается от стихийных сил при-роды?

Айрук усмехается и выразительно смотрит на Кадамая. Снови-дец, по-прежнему не произнося ни слова, молча поднимает руку на уровень груди, развернув ее ладонью вверх. Через мгновение на нее, словно на посадочную площадку, спикировал откуда-то сверху большой всклокоченный воробей. Было видно, что птица не испытывает ни малейшего намека на страх или осторожность: воробей деловито стал прохаживаться по ладони тайшина, как будто не замечая со-бравшихся вокруг него людей. Адучи посмотрел на сновидца. В гла-зах Кадамая был какой-то детский восторг, словно он впервые в сво-ей жизни увидел воробья, и даже умудрился его потрогать.

– Тайшин не защищается от стихийных сил природы, – мягко про-изнес Айрук, – впрочем, как не защищается он и от людей.

В ответ на удивленный взгляд ученика, он вытянул вперед свою руку, и воробей, коротко взмахнув крылышками, перелетел на нее с ладони сновидца.

– Сила сама защищает тайшина. Ему нет необходимости ослаб-лять себя подобными проблемами, и беспокоиться о чем-либо. Щит действует тем эффективней, чем менее тайшин напряжен или обес-покоен. Искусство защиты это, прежде всего, искусство расслабле-ния, доверия самому себе.

Воробей, наконец, выразительно посмотрел на шаманов, словно спрашивая у них разрешения вернуться домой. Айрук дунул на него, и в мгновение ока на ладони уже никого не было.

– Люди, – тихо произнес Иссит, посмотрев на ученика, – вот кого действительно стоит опасаться. Ты слышал что-нибудь о "Черной охоте"?

Адучи задумался, вспоминая знакомое название.

– Что-то знакомое, но что, не могу вспомнить. Нечто вроде "Охоты на ведьм"?

Айрук махнул рукой в сторону дороги, по которой шли мимо не-сколько прохожих.

– Общество людей создавалось столетиями. Люди менялись, но неизменным оставалась их сущность – древний конфликт в самой основе их существа. Я имею в виду их разделение на две сферы, кото-рые воюют друг с другом. В далеком прошлом правое полушарие мозга было не так сильно подавлено людьми, и человечество владе-ло могущественными силами. Но со временем, левое полушарие все больше и больше захватывало первенство, и рациональные меха-низмы логики стали уводить человека в сторону технологической цивилизации, подавляя в нем не только многие возможности, но даже многие жизненные инстинкты. Все это непременно должно было отражаться и на законах существования этого общества. Как и в любой общине, законы большинства со временем становятся настоль-ко подавляющими и непоколебимыми, что любой выход за рамки этих норм и правил, либо незамедлительно корректируется, либо подавляется, либо тот, кто допускает инакомыслие, просто изгоняет-ся за пределы существования данной общины.

Айрук делает отмашку рукой, словно отпугивая от себя назойли-вое насекомое.

– Теперь ты понимаешь, почему большинство людей развиваю-щих свои, непривычные для большинства, возможности, вынужде-ны скрываться от общества, прячась в горах, лесах, или подпольных квартирах, принадлежащих тайным организациям?

– Люди считают их чужими?

– Именно. Более перспективными – и поэтому вызывающими чув-ства зависти и опасения. Иссит задумчиво посмотрел вслед уходящим людям.

– Когда человек начинает использовать иные, скрытые возможно-сти своего организма, он неизбежно меняет спектр излучения. Об-щество тут же чувствует появление "чужака", идентифицирует его и начинает реагировать. Сначала оно манипулирует его привычными жизненными стимулами, и если человек уже не подчиняется этим управляющим законам, общество начинает давить на "чужого", пы-таясь силой склонить его к возвращению в привычное состояние, это и сеть "Черная охота". Тот, кто заявляет свои права на свободу и максимальное проявление своей индивидуальности, незамедли-тельно подвергается самому жесткому преследованию: от финансо-вой изоляции до физического уничтожения.

Адучи непроизвольно вздрогнул. Айрук значительно кивнул ему.

– Теперь ты понимаешь, почему в основу своего Пути тайшины положили "Путь Воина-Шамана"?

– Да. Мы уже обсуждали это с Унгеном.

– Теперь ты понимаешь, почему мы находимся в самой гуще соци-альной жизни людей?

Адучи не нашелся что ответить, и посмотрел на Кадамая. Тот си-дел с полузакрытыми глазами, и, казалось, дремал. Айрук глубоко вздохнул.

– Все дело в том, что вернуться к прежнему состоянию мы не можем и не хотим. На нас уже не действуют те примитивные стимулы, с помо-щью которых Общество поддерживает свою целостность. Остается либо выгнать нас, как чужаков, за пределы существования данной общины, либо уничтожить. Но так как человеческая община занима-ет весь земной шар, то выгонять нас остается только в космос. А в космосе нормально существовать сможет, разве что, Кадамай.