Из Бездны

— Я провёл плодотворный вечер в компании Аталы, заместителя градоуправителя по личному императорскому имуществу и мы решили большую часть бюрократических проблем, связанных с приобретением этого жилища, — сообщил он, оперевшись на ограду искусственного пруда. — Но есть одна проблема, о которой мэру Ортена следовало нам сообщить заранее. Чтобы проживать так близко к императорскому дворцу, надо обладать не менее чем герцогским статусом.

— И как, даже если такой статус имеется, это доказать? — нахмурился Таргус, уже уставший от бездействия.

— С этим проблем никаких: подтверждающие генеалогию документы или проверка через артефакт чистой крови, — ответил Арким. — Я — пролетарий, не аристократических кровей, Спарк тоже, насколько я знаю, ты... вот тут уж хрен знает... А вот Анкилу... Ты говорил когда-то, что являешься чуть ли не единственным законным правителем Лазурной Тетрархии?

— Мне не нравится идея взаимодействия с каким-то неизвестным артефактом, — вздохнул Анкилу. — Но если требуется...

— Сегодня уже поздновато, поэтому давайте-ка завтра всё обстряпаем, а мне пора! — Арким поправил жилет и горделиво вытянулся во фрунт. — Атала ждёт! До утра меня не будет!

— А нам где ночевать? — возмущённо спросила Спарк.

— Гостевые покои я вам предоставлю, — очень вовремя появился дворецкий. — Пройдёмте.

Глава XX. Закат

— Проходите сюда, — почтительно поклонилась и указала на открытую дверь симпатичная рыжеволосая рабыня. — Всё готово.

Таргус и Анкилу вошли в зал, выполненный из цвета крови отполированного мрамора. Архаичные факелы бросали рубиновые блики на вошедших. Посреди зала размещалась чёрная чаша на постаменте.

— Войдите и выпейте по глотку вина, поочерёдно, — раздался громоподобный голос.

Таргус не стал медлить и поднял чашу.

Они выяснили о процедуре всё, что можно. Чаша и храм стоят в городе с незапамятных времён, но Анкилу ни о чём таком никогда не слышал. Тем не менее, из надёжных источников было выяснено, что процедура неопасная, без подвохов и подводных камней. В чаше обычное вино, но важно не содержимое и не чаша. Существо, что живёт здесь вместе с чашей — вот что имеет значение.

— М-м-м... — задумчиво протянул громоподобный голос. — Очень древний род. Очень древний и очень далёкий. Род воинов. Несокрушимый и бесстрашный. Гордый и честолюбивый. Ты идёшь не по стопам своих предков. Уровень знатности эквивалентен герцогскому, хоть в твоей стране этот титул неприменим.

Таргус и без всяких мудрых советов голоса знал, что свернул с дорожки, по которой обычно ходят хорошие Виридианы.

К чаше подошёл Анкилу и решительно отхлебнул вина, при этом поморщившись.

— Древний... — едва слышно прошептал голос. — Тебя не должно быть. Но ты живой. Когда-то ты был сыном графа. Единственный законный наследник. Уровень знатности: император. Вы узнали, что хотели. Уходите.

Они молча открыли дверь и покинули обиталище местного Оракула. Про него известно мало, но местные теоретизируют, дескать, это некий древний дух, запечатанный в чашу, которого каким-то образом сумели подрядить на работу в качестве идентификатора характеристик личности испившего. Взамен ему раз в десять лет скармливают душу молодой рабыни. Каждый выживает как может.

— Очень странный дух, — произнёс Анкилу, получив в руки бронзовую пластину с именем и описанием его знатности. — Слабый, слабее призрака, а уверенно советы даёт... Хорошо устроился.

Таргус посмотрел на табличку со своим благородством, покрутил её, пожал плечами и поместил в боковой карман плаща.

— Как бы оно ни было, нужно идти собирать документы, дом практически наш, — сказал он. — Ох уж эта бюрократия...

— Ты знал, что под городом находится целый некрополь? — поинтересовался Анкилу, когда они подошли к зданию имперской администрации.

— Нет, но предполагал, что есть что-то подобное, — усмехнулся Таргус. — На тысячелетия более древняя, чем ваша, цивилизация, канувшая в лету, оставила после себя десятки тысяч курганов, некрополей и захоронений, добавь вашу цивилизацию, а затем нынешних обитателей этого мира. Это в совокупности сотни тысяч памятников мёртвым. Потрать вы так много сил и ресурсов не на огромные подземные гробница, высокие курганы и пирамиды, а на что-нибудь действительно полезное... Вы бы на тысячи лет опередили соседние миры.

— Культура... — улыбнулся Анкилу. — Но это уже в прошлом. В моей империи тела будут сжигать. Зачем собственноручно закапывать под себя орды мертвецов, которые в любой момент могут восстать, поддавшись зову достаточно сильного мертвеца?

— Это очень разумно, — похвалил его Таргус, оглядевшись в атриуме. — Кажется, вот это крыло. У меня складывается мнение, что у них абсолютно под каждый возможный запрос создаётся новый отдел. Если спросить, где здесь туалет, то тебе скажут, что это надо обратиться в отдел личных императорских санузлов.

— Нужно кормить бесчисленных отпрысков бесчисленных чиновников, — Анкило присел на лавку у входа в нужный отдел. — Не буду сильно удивлён, если со временем появятся отдел по входу в имперскую администрацию, отдел по пользованию пером в имперской администрации и подобные.

— Такая бюрократия может убить даже самую мощную империю, — Таргус сел рядом. — Китайская империя долго страдала этим недугом. Сотни бессмысленных нагромождений канцелярий и трактователей законов, сотни аристократов на службе, которые занимались бесполезным перекладыванием бумажек...

— И как они выправили это? — заинтересовался Анкилу, который, по-видимому, уже видел эти город и страну захваченными.

— Пришёл один сильный император, Мао Линь IX, — улыбнулся Таргус. — И начал он своё правление с учреждения... ещё одного отдела имперской канцелярии. Только это был отдел-каннибал. Сотрудники его были набраны из компетентных специалистов всех возможных отраслей, которые без выходных и праздников проверяли функциональность остальных отделов. Их задачей было выявить реально работающие подразделения. Их оставляли и оптимизировали, а остальных безжалостно истребляли. Тела чиновников, не сумевших доказать свою полезность, неделями возили на деревянных ослах по крупным городам Китая. За пять лет работы отдела оптимизации они сумели выстроить самую эффективную бюрократию в нашем мире.