Из Чикаго

Надо узнать местные базовые точки, расположение магазинов. Маршруты транспорта, по карте они не всегда понятны в нюансах. Искать тот же хозяйственный, разумеется, то есть — спросить во дворе или на улице, по дороге в любую сторону. Продукты — то же самое, но их надо исследовать, это уже не хозяйственные вещи, а есть же и брезгливость. Продукты сначала только на первый вечер и утро, разве что немного сухих веществ впрок: чай, крупа, соль — соль обычно с собой не берешь, но она часто стоит и в квартирах.

Заодно ощупывание места: во дворе дорожки такие, цвет домов такой, деревья растут вот какие. На горизонте — если тут виден горизонт — видно это. А солнце в квартире с утра, или вечером, или днем, или никогда? Во все это потом надо встроить свою сверхтушку: и не тушку вроде, но как же не тушку, когда это все равно ее проблемы, пусть и с учетом районного неба.

Локальные позиции должны быть оформлены, чтобы не обращать на них внимания. Это делается достаточно быстро, за полдня, а тогда уже и вписался, сделав факт переезда фактически не бывшим. Но еще надо совместиться с районом в целом: это, по крайней мере, снимет ощущение, что не понимаешь, где и зачем существуешь вообще — в бытовом варианте. Район надо понять вне границ его практической топографии, что ли. Должна быть, появиться некая его точка, ощущаемая чувственно. Каждое место предполагает такую штуку, как пилюлю, которую выпьешь — и станешь таким, каким тебе тут надо быть, чтобы тебя тут не перекосило. Тем, что и производит шщикага, а затем у тебя появится доступ и к районному shared, и с жизнью уже все хорошо.

Итак, что входит в минимальный комплект «Чикаго»? Наличие реки Чикаго, конечно. История — ну вроде не обязательно. Или вот было неясно, что там за пара флагов на зданиях — один-то американский, а второй: белое полотнище с голубыми (голубой как в аргентинском флаге) полосами вдоль краев, с небольшим отступом. В белой середине — четыре алые шестиконечные звезды, это что?

Это флаг Чикаго-лэнда, всей территориальной единицы. Ну, это знать надо. Вообще, как все-таки называть горожан? В оригинале они Chicagoans, иногда Chicagonians, а как это все-таки по-русски? Чикагцы, чикажцы, чикажане, чикагоны, чикагородцы? Нет, вот это неважно, какая разница, как это могло бы быть где-то по-русски? Перевод исключен, следует оперировать фаренгейтом и милями, а не умножать их в километры. Ну и всякое такое. Тут же и эти увеличивающиеся в количестве птички, как масса накапливающегося знания территории. Она накапливается дальше, а потом что-то продавливается, и проходишь в ту вышеописанную полость, которая и есть город, после чего уже совсем легко: упаковка снята, ты внутри. И уже знаешь, в какие клеммы там воткнуться, чтобы быть собой и там.

Как обычно, все будет путано-запутано. Да, это бытовая метафизика, причем ее отношения с бытовой реальностью в Чикаго имеют склонность — учитывая некоторые уже изложенные случаи — иметь вид казусов. И да, только после этих слов я вспомнил, что мы же ездили в храм к бахаистам. Не специально ездили, сделали круг по дороге в Эванстон, храм там чуть дальше, еще севернее.

Бахаи и другие спиритуальности

Бахаи (по их идее) — это как если собрать все святое вместе, ликвидировать пресловутые не достигающие неба перегородки между верами, вот и выйдет эта религия для всех подряд и сразу. Без особых ритуальных и регламентных деталей. Без таинств, надо полагать, но тут наверняка не знаю. Короче, чтобы все и для всех сразу.

Я отчего-то считал, что бахаисты уже из new age, но они оказались с историей. Там есть даже свои священные писания, отчего и классифицируются как «религия откровения». Основатель, Бахаулла (1817–1892), почитается как последний из «Богоявлений», каковыми, помимо Бахауллы, там считают Авраама, Моисея, Будду, Заратустру, Кришну, Иисуса Христа, Мухаммеда, Баба и т. п.

Впрочем, Бахаулла обнулил все предшествующие Богоявления, сообщив, что есть только одна религия, «неизменная Вера Божия, вечная в прошлом, вечная в грядущем». Это как если бы уже придумали такую еду, которая содержит в себе настолько сразу все, что даже и пить не надо. Впрочем, я не уверен, что они дошли до таких обобщений.

То, что оказалось храмом, было громадным белым яйцом на подставке. Просторный участок с растительностью, на холмике — мощная конструкция в виде фактически яйца в подставке. Яйцо, точнее его скорлупа белая и почти гладкая, с угловатыми элементами декора. Яйцо примерно наполовину или на две трети утопает в подставке — чрезвычайно похоже на сувенирные Фаберже. Вокруг, конечно, красота: изрядные акры земли, деревца, кустики и дорожки. Апрель, все только что расцвело, свежее желтое, бордовое и т. п. Посередине дорожек устроены бассейны с голубой водой (голубой кафель на дне). Фонтанчики, конечно.

Вблизи видно, что поверхность яйца неровная, там мелкая резьба по камню, примерно мавританского типа (ну, я представлял себе это так). Словом, все витиеватое, переплетенное, колонны украшены резными же символами всего подряд: кресты, звезды Давида, полумесяцы, что-то еще магометанское. Разве что Оума не было. Да, оум — есть же история про Вивекананду на Конгрессе религий в Чикаго? — уместно вспомнил в этот момент я… И да, все вокруг сиреневое, белое, светло-желтое. Рай, словом, в простодушном, но логично воспринятом варианте.

Внутри там почти пусто: яйцо же вытянутое, так что зал в поперечнике значительно меньше высоты купола. Что-то вроде кафедры-трибуны, а остальное место занято скамейками, они по кругу лицом к трибуне. Изнутри все такое же белое, с той же резьбой, никаких других украшений, кроме этого. Во всем присутствовала не то что насупленная задроченность — так сказать нельзя, это было бы оценочным суждением, — но некая стерильность, не обеспеченная смыслом. Но такие штуки, как этот храм, было бы уместно ставить в аэропортах, в уменьшенном, конечно, виде. Выполняли бы функцию сразу для всех, да и гигиенично.

На входе там был человек в форме джентльмена: англосаксонский, в сером костюме, а не в чем-то экзотическом. Сухой и официальный, фотографировать не позволил, прошипел «заходите ещщщщще» на прощание. Окрестности — да, примерно райские, в смысле они явно реализовали на практике какие-то свои представления об этом. Странно только, что деревья невысокие, хотя храм здесь уже давно.

Потом мы поехали в Эванстон, а по дороге — в «Джорданос», чтобы я там съел уже наконец глубокотарелочную пиццу (deep dish), запах которой (было в самом начале) некоторые радиослушатели канала WNG считают запахом города Чикаго. С бахаи прямой связи в этом факте не было, но общее, пожалуй, присутствовало. То ли просто потому, что сначала они, а теперь она, то ли именно эта толстая пицца и была вполне однородным всецелонасыщающим, как бахаи, продуктом. Пусть она и не доведена до окончательно равномерной массы, но как промежуточную стадию ее можно рассматривать. К пицце, конечно, претензий не было.

Если отнестись к теме абстрактно, то — вдобавок после пиццы — ясно, почему бахаи мне не понравились, хотя они и такие абстрактные, что просто Абсолют. Потому что неувязка: если уж все такое Одно, без различий и об одном, то зачем вообще строить храм и рассаживать цветочки? Все это ощутить можно и в метро. Там причем это лучше, быстрее и надежнее — если умеешь. Но это придирки, не для меня же они старались, храм строили и сад разводили. С садом же лучше, чем без сада. Даже если там кафельные бассейны, фонтаны и идеологические основания.

Но раз уж тут спиритуализм в экзотической форме, то принялись резонировать и прочие местные реалии того же сорта. Чикаго тут всегда был в тренде. Разумеется, Конгресс религий и Вивекананда — я знал, что там побывал Вивекананда, после чего по миру пошли веданты и раджа-йоги в плохом и хорошем смыслах. Еще в Чикаго есть Библейское общество, которое производит Библии в мягких зеленых обложках на всех языках. Их здание я уже видел — основательное. Еще, конечно, станция метро «Лойола» возле Университета Лойолы, немаленького.