Из шотландской поэзии XVI-XIX вв. (антология)

Гью Эйнсли (1792–1878)

Сбирайся живее!

Ты ль не любишь, милашка, Холмистых земель, Где поет на просторе Пастушья свирель? Солнце светит вовсю, Воздух чист и горяч. Сбирайся живее — И на-конь, и вскачь! Ты ль не слышишь, милашка, Щегла и дрозда? Не тебя ли зарянка Зовет из гнезда? Не к тебе ль ковыляет Напыщенный грач? Сбирайся живее — И на-конь, и вскачь! Ты ль не помнишь, милашка? — Над светлым ручьем, Одинок и уютен, Возвышается дом… Нет, не скроешь румянца — И взора не прячь! Сбирайся живее — И на-конь, и вскачь!

Домашний очаг

Идем пылающий рассвет Встречать на берегу; Благоухающий букет Сбираем на лугу; На сеновале спим подчас, А иногда в стогу, — И тем сильнее тянет нас К родному очагу! Люблю глядеть на облака И радугу-дугу… Травинку, пташку и зверька Люблю и берегу! А вечером всего милей В приятельском кругу — Пора вернуться из полей К родному очагу!

Шальные дни {*}

«— Ребятки, вот уж полночь бьет, И честной повсеместно храпит народ! Говорю вам опять: По домам — да и спать!» Не внемлют ребятки — ватага пьет: «— Утихни, пустомеля Кэт! — Налей-ка нам сызнова эля, Кэт! Да неужто же нам Разбрестись по домам? Наступила шальная неделя, Кэт! Ужель не вдоволь припаса, Кэт? — Нынче пьем до рассветного часа, Кэт! Нынче наша пора! Мы гульнем до утра! Эй, пива живее! И мяса, Кэт! — Что ни день — забота: работа, Кэт; До седьмого трудимся пота, Кэт. Ох, пора отдохнуть Хоть зимой, хоть чуть-чуть! — И нынче нам клюкнуть охота, Кэт. — Наполни кружки снова, Кэт! Неси на закуску мясного, Кэт! Ай да радостный пир! Покинуть трактир Грешно было б — честное слово, Кэт!»

Прощание со страной Бернса

Я опять говорю «прощай», И гляжу, не скрывая слез, На любезнейший сердцу край! Не шутя повторю, всерьез: Я душой в эту землю врос… Грустный голос холмов и рек, И ветров, и рассветных рос Нынче внемлю: «Прощай навек!» Час прощания столь тяжел! Понимаю, надежды нет: Не вернуться в шотландский дол, Чтобы алый встречать рассвет! Здесь роскошен весенний цвет, Здесь веселый журчит ручей… Нынче будет последний спет Гимн отраде моих очей! Ты прекрасней всех прочих стран, Расставаться с тобой — беда! Знаю: тает в горах туман, Иссякает в ручьях вода, Гибнут замки и города… Но возлюбленный окоем Не изменится никогда — Он бессмертен в сердце моем!

Строки, сочиненные по случаю годовщины со дня рождения Бернса Написано поздним вечером, на горном перевале у Вермонтской границы

Когда я славил в прошлый раз Бессмертного поэта, Сверкало солнце, как алмаз, — О, сколько было света! Теперь пою в чужой земле… Здесь тучи низки, серы, Здесь укрываются во мгле Чащобы и пещеры. Не внемлю дружественных слов, Не слышится привета. Январский мир весьма суров, И далеко до лета. До поднебесья восстают Верхи мохнатых кряжей. Природа! Ты предстала тут Угрюмой, дюжей, ражей. Но вспомню Бернсову хвалу Приволью и безлюдью — И дышится в моем углу Медвежьем полной грудью! Здесь, в чужедальней стороне, — Простор людскому праву; И Бернсу этот край вполне Пришелся бы по нраву! За Бернса пьют шотландцы днесь Вино из полной чаши. И гордостью — и там, и здесь! — Пылают души наши. 25 января 1823

Примечания

Переводчик от души надеется, что книга, которую читатель держит в руках, сможет в известной степени послужить «визитной карточкой» для огромной антологии, составленной долгими, кропотливыми трудами писателя, поэта-переводчика и литературоведа Евгения Витковского.

Проделав огромную изыскательскую работу, проштудировав многие тысячи оригинальных шотландских текстов, Евг. Витковский обнаружил и «открыл» никому в России дотоле не ведомые произведения, созданные сотнями превосходных поэтов-шотландцев.

Сборник «Из шотландской поэзии XVI–XIX вв.» — доля работы, внесенная в возникшую антологию лишь одним переводчиком. По соображениям чисто композиционным, а также «географическим» (например, исключены авторы-англичане, писавшие оды на кончину Бернса, и т. п.), — представлена доля эта не целиком, но с достаточной полнотой.

Переводчик искренне благодарит Евг. Витковского, Ник. Винокурова, О. Кольцову, А. Кроткова, Ю. Лукача, Вл. Резвого и других авторов, работающих на сайте «Век перевода», за добрые отзывы и дружелюбные советы.

Александр Скотт (1525?–1584)

Единоборство телесное и словесное меж Виллом Адамсоном и Джонни Симом близ хутора Дрэм

Это ироническое описание сельского поединка числится среди хрестоматийных произведений старой шотландской поэзии. За исключением особо оговоренных случаев, здесь и далее — примечания переводчика.

Александр Монтгомери (1545–1598)

LI. О соловей, жилец росистых рощ …

Согласно поверью, чтобы спеть самую прекрасную песнь, соловей прижимается грудью к терновому либо иному шипу, доколе из соловьиного сердца не хлынет кровь.

LXIII. Поэт заверяет, что не им сочинена рифмованная хула на эдинбургских девиц

Нрав у Монтгомери был, судя по всему, далеко не ровным… Как много лет спустя написал Вл. Орлов о П. А. Катенине, «он обладал поистине редкой способностью ссориться с писателями». В конце концов, по Эдинбургу (и не только там) начали ходить листки с чьими-то виршами, которые метили в людей влиятельных и злонамеренно подписывались именем Александра Монтгомери. Кто-то, не лишенный стихотворных способностей, изо всех сил пытался насолить опальному поэту, и Монтгомери был вынужден защищаться.

Король Иаков I (?) (1566–1625)

Празднество в Пиблзе

Некоторые источники утверждают, что небольшая поэма «Празднество в Пиблзе» принадлежит перу «неизвестного автора» и создана между 1430 и 1450 гг.

Но составители антологии «Miscellany of Popular Scotish Poems. William and Robert Chambers. London and Edinburgh. 1870», которую мы находим весьма надежным изданием, уверенно приписывают «Празднество в Пиблзе» перу короля Иакова I (1566–1625).

Аллан Рамзей (Рэмси) (1686–1758)

Элегия на кончину Джона Купера, церковного старосты. Anno 1714

• Ему, грозе окрестных шлюх…

По тогдашним шотландским законам, церковный староста имел полновластное право задерживать и заточать гулящих девок. Он же налагал внушительную денежную пеню на всякого мужчину, если тот бесчинствовал, пьянствовал и пользовался продажными любовными услугами.

• Священник да услышит речь // Бедняги Джона…