Избранная лирика

Касаются моих ресниц и век

Лучей сияющие пальцы.

Я слышу, как уходят в глубь земли

Дубов извилистые корни,

И каждый в почву врос.

Я слышу в поле дружный скрип колёс –

Мешки на пашню повезли,

Они полны семян отборных.

И храп коней я слышу утром ранним, А ветер с юга ласковым дыханьем

Уже овеял всё кругом.

И всё мне по сердцу, по нраву:

Раздолье пожней, тень дубравы,

И тракторов недальний гром,

И юной рощи обаянье,

И над родившимся листком

Кукушки первой кукованье.

Я слышу плеск озёрных вод –

То на заре проснулся сом.

Уже скворец в свой новый дом

На завтрак червяка несёт.

Птенцы клюют, очнувшись ото сна,

Встречая шумно день весенний.

Поклон тебе, бескрайняя весна,

Пора счастливых пробуждений!

1936

КРИНИЦА

В лесу под горою

Криница струится;

В прозрачной кринице

Живая водица.

А рядом – дорога,

И тень, и прохлада.

И путники рады

Студёному кладу.

Расходятся струи

По кружкам, кувшинам –

Утехою в длинном

Пути по долинам.

А по небу месяц

Проходит дозором,

А звёзды над бором

Ложатся узором.

Подпаском ходил я

Не раз на полянку,

Поил спозаранку

Трубу-берестянку;

Умывшись водою,

Студёной и чистой,

С приветом, со свистом

Играл голосисто.

Под праздник Купалы,

Сбираючи мяту,

Гадали тут прежде

О милых девчата.

Сбылось их гаданье,

Сбылось по примете:

Есть хаты, есть клети,

Есть малые дети...

Послушай: как станет

Вдруг на сердце горько,

Спустись-ка с пригорка,

Наполни ведёрко.

В лесу под горою

Криница струится;

В прозрачной кринице

Живая водица.

1940

НАДЯ-НАДЕЙКА

Плачет в лесу сиротливо жалейка:

– Стихла ты,

смолкла, Надя-Надейка!

Кто ж это думал,

как это сталось?

Чёрная темень в глазах закачалась, щёки запали,

руки завяли.

– Надя-Надейка,-

плачет жалейка,-

больше рукам твоим

жита не жать,

жита не жать,

снопов не вязать!

Пятую ночь на берёзе у хаты

низко висит она в петле проклятой.

Горюшко-горе сердце сковало:

– Что ж ты, берёзонька, не отстояла?

Жёлтые листья, горькие слёзы

падают, сыплются наземь с берёзы:

– Добрые люди, меня не вините,

лучше под корень берёзу спилите.

Буйные ветры, лютые бури,

по лесу бродит разведчик понурый.

– Хлопче-молодче, смутные очи,

срежь меня, белую, тёмною ночью:

с горем-бедою стоять нет уж мочи!

Помню я смех ваш,

гули-гулянки,

песни-веснянки,

зори-зорянки...

Тёмная туча с запада встала,

танки пришли, земля застонала,

дымом дохнули – чёрной я стала.

Дикой ордою

кинулись с воем,

Надейку убили,

красу загубили.

полем потоптанным, тёмной дубровой

Ходит с винтовкой разведчик суровый:

– Скоро вернусь я

вместе с друзьями;

грянем нежданно,

ударим громами,

выжжем врагов мы железом калёным,

землю очистим, тучи разгоним.

И, окликая:

«Надя-Надейка!» -

Песней свободной

зальётся жалейка.

1943

ВОЗВРАЩЕНИЕ МУЗЫКАНТА

Пришёл солдат в село Подлипки,

В дом на окраине села,

Он молча снял со стенки скрипку,

И песня вслед за ним пошла.

Он из-под пальцев узловатых

Дарил картину не одну:

То поднималися Карпаты,

То гнал Дунай свою волну.

То битвы мгла бойцов скрывала,

То с неба солнца не прогнать,

То девочка венок сплетала,

А то навзрыд рыдала мать.

Его соседи окружили

И от него спешат узнать:

«Скажи, в каких краях, служивый,

Ты научился так играть?»

Он им ответил новым ладом,

И задрожал смычок-певун,

Он им ответил светлым взглядом,

Душою скрипки, звоном струн:

«Меня такому научили

Пути походов фронтовых,

Я слышал, ветры голосили

Над сном товарищей моих.

Я слышал говор, что по краю

Проплыл дорогами войны.

Я слышал, как родник играет

В солдатских кружках жестяных.

Я слышал, как леса гудели

От тяжких ран. Я видел сам,

Как слёзы месяца висели

На ветках сосен по лесам.

Я слышал: свет рыдал от счастья,

Когда увидел вольный стяг,

И рдела, вспрянув от ненастья,

Былинка каждая в полях!

Как всех нас пташки привечали,

Как рдел восток, прожив грозу...»

Замолкли струны.

Все молчали,

А музыкант смахнул слезу.

1946

ЕСЛИ Б МОГ Я...

Если б мог я стать сосною

На высокой круче,

И зелёной головою

Упираться в тучи,

Да считать на небе зори,

Говорить с ветрами,

Любоваться на просторе

Шумными хлебами!

Если б мог я стать криницей

В балочке зелёной,

Чтобы каждый шёл напиться

Там воды студёной,

Чтоб, гадая, песни пели

Надо мной девчата

И, как в зеркало, глядели

В воду до заката!

Если б мог я стать в дни лета

Лугом за дорогой,

А не сбудется и это –

Соглашусь, ей-богу,

Хоть осокою простою,