Избранница изумрудного трона

Ответом королю стала тишина. Он взмахнул рукой, уничтожая пламя и погружая зал в кромешную тьму.

Помещение наполнил звук срываемых пробок, кто-то уронил пустой флакон и он разлетелся на кусочки. По крайней мере правитель надеялся на то, что тот пуст.

А когда все вновь затихло, Теодор прикрыл глаза и нараспев зачитал слова заклинания. Ломая язык, открывая свою душу и помыслы перед Изумрудным троном. Взывая к нему.

И тот отозвался. Мужчина почувствовал чужое вмешательство в свои мысли. Чувствовал, как его о чем-то требуют. И тогда король стал проводником.

Раскинув руки в стороны, он широко распахнул глаза и выдохнул. В зале будто бы посветлело. Он видел силуэты собравшихся тут девушек. Видел, как одна сжимает в дрожащих пальцах закупоренный флакон. Испугалась, не стала пить. И потому фигура ее была подсвечена серым.

Эта девушка не интересовала силы. Они присматривается к тем, кто открыл перед ним свою душу. Всю себя.

Теодор не знал, что ищет Изумрудный трон. Не видел никакой разницы между теми, чьи фигуры подсвечивались белым.

А потом…

Резкая вспышка, разрывающая голову боль. И взгляд мужчины под чужим влиянием смещается в сторону. Туда, где у окна сидит девушка. Она отличается от других. Не только тем, что ее фигуру объяло зеленое сияние. Она смотрит прямо, а не себе под ноги. Не мнет подол платья, не дрожит.

Ее спина ровная, лопатки сведены. Она ждет приговора.

И Теодору остается только подойти к ней, протянуть руку, вновь зажечь пламя на факелах щелчком пальцев. А после объявить, что Изумрудный трон избрал для себя претендентку от Тархенда.

Король совершает все необходимое, протягивает девушке руку. Но когда в зале вновь становится светло, слова застревают у Теодора в глотке.

Потому что за руку он держит Лили Паран.

Александра Романова. Где-то на бескрайних болотах.

— Да чтоб его, — выругалась я сквозь зубы, отмахиваясь от комаров своей сумкой. Пищащий рой насекомых разлетелся в стороны, а потом с такой же скоростью собрался вместе.

Эти кровососы и не думали отступать. Явно объявили на меня охоту. А может, даже и соревнование какое устроили. Что-то из разряда: кто больше крови выпьет, то не лох.

— Да сделай ты с этим что-нибудь! — взмолилась я, прожигая гневным взглядом спину Вилидара.

С момента выхода из портала он и словом не обмолвился. Только перед открытием перехода сообщил, что он закинет нас поближе к нужному месту. А дальше уже ножками.

— Вил!

— Что? — он обернулся, с недовольством во взгляде, несколько мгновений понаблюдал за моей войной с москитами.

А потом вздохнул и прошептал какое-то заклинание. Кровососы вмиг потеряли ко мне интерес и с присущим им писком отправились на поиски новой жертвы.

— Спасибо, — выдохнула я и расслабилась. — И за то, что не сдал меня Теодору.

— А надо было, — скривился мужчина. — Трон тебя ни к чему не принуждал, потому путешествие со мной очередная твоя глупость и прихоть.

Его слова меня больно ранили. Захотелось тут же ответить такой же монетой. Задеть.

Взять себя в руки стоило огромных усилий. Чтобы там ни происходило, а я, мать его, будущий психолог, нельзя идти на поводу у таких простых провокаций.

— Пусть так, но все равно спасибо.

Защитник опешил, окинул меня подозрительным взглядом:

— В замке тебе было бы куда безопаснее. К тому же, Теодор не позволил бы причинить тебе вред. Никому.

— С чего такая уверенность? — я сжала руки в кулаки, из последнего удерживая спокойствие в голосе. — Он тебе сам это сказал?

— Неужели ты еще и слепая? — новая шпилька от Вилидара, который так и пытается оттолкнуть и отвратить.

— Допустим. Что дальше?

— Аля, ты сделала свой выбор, — процедил он сквозь зубы. — Так зачем идешь за мной?

— Какой такой, прости, я выбор сделала? — выдохнула в ответ. — Приняла твою легенду о утраченной семье? Пытаюсь не выдать себя с потрохами?

— Если бы ты пыталась не выдать себя с потрохами, то сожгла бы эту одежду, — не остался в долгу мужчина. — Да только эти иномирские тряпки притягивают к тебе внимание!

— О, а это что только что было? — вспылила я, не в силах больше сдерживаться. — Забота? Какая-то она у тебя странная, Вилидар Арне! И ведешь ты себя как придурок!

— Что же ты за придурком в болота сунулась?!

Вот где-то тут я поняла две вещи.

Первая — прямо сейчас мы ни к какому компромиссу не придем. В обоих кипит такая буря эмоций, что впору посуду бить и мебель крушить.

А вторая…

— Медленно обернись, — прошептала я одними губами, глядя Защитнику за плечо. — И вытащи меч.

Он собирался было ответить, а потом стремительно выхватил клинок из ножен.

Но мы оба из-за гребаной ссоры пропустили момент, когда огромные серые волки появились среди высоких колючих кустарников. Не заметили, как они взяли нас в кольцо и начали скалить пасти.

— Когда я скажу “беги”…

— Было бы куда, — оборвала я колдуна, жалея, что в этот раз даже о ножницах в кармане не позаботилась.

Глава 22

— Болотные волки, — резюмировал Защитник, стараясь не потерять из виду ни одну серую морду. — Пока не слышал историй, когда после встреч с ними выживали.

— Прекрасная новость, — буркнула в ответ. — И что делать?

Я стала с ним спиной к спине, стараясь не совершать резких движений. Из оружия у меня только сумка. Не очень-то и тяжелая, надо сказать. Ею даже по голове зверя не огреешь, чтобы отступил.

— Возьми, — Защитник будто услышал мои мысли и, не глядя, протянул кинжал.

Да-да, тот самый, который не так давно прижимался лезвием к моему горлу.

— Ты же понимаешь, что пригрозить ножницами мужчине это одно, — пробормотала я, забирая оружие. — А тыкать в волков ножичком совсем другое?

— Главное, за лезвие не хватайся, — хмыкнул мужчина.

— Отравлен? — вспомнила я его предостережение.

— Нет, но заточен.

А волки тем временем подступали, брали нас в плотное кольцо. В их сверкающих глазах плясали огоньки безумия и голода. Звери скалили пасти, а я… Я почему-то не чувствовала страха.