Избранное

Однако в дальнейшей истории античной философии вплоть до стоиков логос не отягощен никакой метафизической нагрузкой. Зато фиксируется его значение как рассуждения, аргумента, дискурсивного познания. В составе диалектического метода Платона (см. Rep. 534b; Soph. 253d-e; Politic. 262b-e) логос осуществляет роль инструмента различения и определения видов через дихотомическое рассечение рода . Для Платона характерно также сопоставление логоса и мифа как двух способов выражения истины. Аристотель чаще всего употребляет термин логос в смысле «определения» или «разумности вообще». Иногда имеется в виду разумность моральная ( , см. Eth. Nich. II, 1103b; VI, 1144b) Иногда – математическая пропорция (Met. 991b). Иногда – силлогизм (Anal. рг. 124Ы8) или доказательство (Met. 990b 12–18).

Стоицизм, опираясь на Гераклита, восстанавливает онтологический смысл логоса, который понимается как мировая разумнотворческая эфирно-огненная субстанция, Зевс и судьба. Характерна принципиальная неразличенность в стоическом огненном логосе смыслового принципа и вещественного субстрата. В той мере, в какой логос пронизывает каждую часть природы своей организующей силой, он описывается стоиками как множество смысловых семян , прорастающих в мире. В логике стоики различают внутренний логос (мышление) и внешний, произнесенный (речь).

В эллинистическую эпоху понятие «логос» привлекает внимание религиозной мысли Средиземноморья, стремившейся к синкретическому соединению греческой и восточной традиций. Самым значительным результатом этих экспериментов было учение Филона Александрийского. По Филону, Бог содержит в себе свой внутренний логос как разум и замысел мира, но также излучает логос вовне, творя и одушевляя им мир, что согласуется с образом библейского Бога, который творит мир словом. Кроме того, логос может пониматься Филоном как посредник между «первым Богом»-творцом и «третьим богом»-тварной природой. Поэтому он именуется «вторым богом», «первосвященником», «единородным Сыном Божьим». Учение Филона оказало большое воздействие на христианское богословие и, видимо, отразилось в учении Евангелия от Иоанна о логосе.

Евангелие от Иоанна дает учение о логосе как Единородном Сыне Бога-Отца, выраженное словами: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог ( , , . (I, )». В Апокалипсисе (19,13) имя «Слово Божие» носит Иисус, творящий Страшный Суд. В отличие от логоса эллинистической философии, который был эманацией абсолюта и превращенной формой его пребывания в низших мирах, логос христианской философии, отождествленный в Евангелии со вторым лицом Троицы, Иисусом Христом, есть, во-первых, прямое присутствие Бога в мире и, во-вторых, нераздельное (хотя и неслиянное) единство с человеческой природой («И Слово стало плотию» ( (1,14). Экзегеза этих текстов – в основе учения патристики о логосе.

Схоластика XIII в. (Бонавентура, Фома Аквинский) создает теологию Слова как обширный синтез богословских и собственно философских аспектов учения о логосе (см., например, у Фомы концепцию личностного бытия логоса, в STh, III, 2–6); немецкая мистика XIII–XIV вв. (Майстер Экхарт и др.) выдвигает учение о вечном рождении логосл в душе верующего; раннее лютеранство, акцентирующее роль текста Писания и проповеди, опирается на теологию Слова в своей ант1 католической полемике и диалектике веры, знания и свободы. Таким образом, не только богословие, но и христианская философия постоянно обращалась к этому учению, видя в нем возможность согласовать истины умозрения и откровения.

Философия Нового времени утрачивает интерес к проблематике логоса, замещенной проблемами логики. Но уже в немецком трансцендентализме с его заинтересованностью проблемами конкретности и историчности духа, инобытия логики, связи личностного и абсолютного обнаруживается возвращение к философии логоса. Так, у Канта находим христологический текст, толкующий логос Иоанна в смысле его совместимости с принципом разума и в тесной связи с чисто кантовской проблемой размежевания практического разума и религии («Религия в пределах только разума», раздел «Олицетворенная идея доброго принципа» // Кант И. Трактаты и письма. М., 1980. С. 128–130). Фихте не только подчеркивает согласованность своего «наукоучения» с Евангелием от Иоанна, но и противопоставляет христианство Иоанна, «вечную» религию логоса, и знания, христианству Павла, исказившему Откровение (см. «Основные черты современной эпохи»). Для Гегеля логос тождественен одному из основных элементов его Логики, Понятию. Поскольку Понятие в системе Гегеля есть максимальное раскрытие абсолюта как Идеи в себе и для себя, т. е. Идеи, преодолевшей раскол субъективного и объективного и достигшей формы свободы, то вся дальнейшая эволюция Идеи через природное инобытие к конкретности Абсолютного Духа может рассматриваться как сверхэмпирическая история логоса. Шеллинг уделяет особое внимание теме логоса, в своей поздней философии, находя в учении Евангелия о логосе подтверждение своей теории мировых эпох, изображающей домировой, внутримировой и послемировой способы существования божественного абсолюта.

Понятие «логос» входит в активный словарь русской религиозной философии конца XIX – первой половины XX вв. Тональность темы задает ранний Вл. Соловьев с характерным для него «александрийским» контекстом евангельского логоса, (см. «Чтения о Богочеловечестве» и «Философские начала цельного знания»). К той или иной трактовке логоса, часто прибегают философы «всеединства» (Флоренский, Булгаков, Франк, Карсавин). Эрн во введении к своему сборнику «Борьба за Логос» выдвигает неославянофильскую идеологию логизма («логос— есть лозунг»), противопоставляя эллинско-христианский логос, западному рационализму. У раннего Лосева логос, является одной из основных системных категорий (см. особенно «Философию имени»),

В философии XX в. специальное внимание теме логоса, уделяют религиозные философы как нетомистской традиции (К. Ранер с его концепцией человека как «слушателя Слова»), так и протестантской «диалектической теологии» (К. Барт). Значимой оказывается проблема логоса, – особенно в аспекте эллинского наследия – для герменевтики (см., например, Гадамер «Истина и метод». Ч. 3, разд. 2).

Хайдеггер в своих поздних работах неоднократно возвращается к попытке заново истолковать утраченный смысл греческого логоса как «собирающе-раскрывающей» силы. В постструктурализме логос часто отождествляется с рационалистической мифологией Запада. Так, для сформулированного Деррида метода деконструкции главной целью выступает «обезвреживание» логоцентризма (практически синонимичного метафизике).

Литература:

1. Муретов М. Д. Философия Филона Александрийского в отношении к учению Иоанна Богослова о логосе. М., 1885.

2. Трубецкой С.И. Учение о Логосе в его истории // Трубецкой С.И. Соч., М., 1994.

3. Лосев А. Ф. История античной эстетики. Т. 1 (Ранняя классика). М., 1994; С. 332–334, 338–340; Т. 5 (Ранний эллинизм). С. 115–117, 120–124; Т. 6 (Поздний эллинизм). С. 389–396.

4. Васильева Т. В. Беседа о логосе в платоновском «Теэтете» // Платон и его эпоха. М., 1979. С. 278–300.

5. Aall A. Geschichte der Logosidee in der griechischen Philosophie. Bd. 1–2. Lpzg., 1896-99.

6. Kelber W. Die Logoslehre von Heraklit bis Or19enes. Stuttgart, 1958.

7. Bouyer L. Das Wort ist der Sohn. Einsiedeln, 1976.

Метафизика

(греч, – , буквально – то, что после физики)

Философское учение о сверхопытных началах и законах бытия вообще или какого-либо определенного типа бытия. В истории философии слово «метафизика» часто употреблялось как синоним философии. Близко ему понятие «онтология».

Термин «метафизика» ввел Андроник Родосский (I в. до н. э.) – систематизатор произведений Аристотеля, назвавший так группу его трактатов о «бытии самом по себе». Условное название произведения дает позже имя предмету его исследования, который сам Аристотель определял как «первую философию», чья задача – изучать «первые начала и причины» (например, Met. 982b 5-10), или же – как науку о божественном, «теологию» (1026а 19). Однако метафизика, как способ философского мышления возникает задолго до Аристотеля, по сути, совпадая с первыми шагами философии.