Избранное
Шрифт:
— Так ты бы там и оставался, раз тебе было так распрекрасно, чего ж ты уехал-то? — грубо спрашивает Оле.
Матте-Гок отвечает не сразу. Он смотрит покаянным взглядом, и вид у него делается необыкновенно печальный и усталый.
— Не выдержал я удачи да везенья, — отвечает он наконец. — Попал в дурную компанию и пошло: карты, выпивка, распутные бабы, ну, опускался все ниже и ниже, и если бы не…
Оле Брэнди разражается вдруг злым, издевательским смехом, отворачивается в сторону и выбивает свою трубку.
— Брехня это все, Матте-Гок! — говорит он. — Да-да, все, от начала до конца, и волшебный сучок
Матте-Гок и Корнелиус обмениваются взглядами, означающими примерно следующее: Оле Брэнди, он любит глотку драть, известное дело.
Матте-Гок даже не удивлен и уж тем более не обижен, он лишь полон дружеского снисхождения. Оле Брэнди, ткнув его в живот, примирительно говорит:
— Золотоискателем ты, может, и правда был. И гробоносцем. И чистильщиком сапог у бразильской королевы. Но насчет сучка — это ты брось, меня на кривой не объедешь!
Он раскуривает трубку и, энергично попыхивая, шагает вдоль по пристани прочь. Серьги его жарко сверкают в лучах предвечернего солнца.
Матте-Гок устремляет на Корнелиуса твердый дружелюбный взгляд:
— Но я правду сказал насчет волшебного сучка, так все и было. А Оле не верит, потому что сам мастер сочинять небылицы.
— Это верно! — с улыбкой подтверждает Корнелиус.
— Кстати, Корнелиус, что он такое про тебя-то сказал? — продолжает, позевывая, Матте-Гок. — Ты что, ищешь какой-нибудь клад?
Корнелиус опять краснеет и опускает глаза. Он совсем не ожидал вопроса. Что ему ответить? Просто отмахнуться, мол, глупости, ерунда? Или… а может, лучше довериться Матте-Гоку, и пусть он побольше расскажет о волшебном сучке?
Он берет Матте-Гока за рукав и вполголоса говорит:
— Матте-Гок, ты умеешь хранить тайну?
— Да, Корнелиус! — отвечает Матте-Гок. — Ты меня знаешь.
С этой-то минуты и завязывается постыдная игра. Корнелиус рассказывает, а Матте-Гок слушает. Не с таким вниманием, как если бы речь шла о чем-то небывалом. Нет, наоборот, он рассеянно кивает, слыхал, конечно, старинное предание, но его этот клад как-то не особенно интересует. Это и понятно для человека, объездившего весь свет и столько повидавшего. Корнелиусу даже неловко оттого, что сам он так горячится.
— Вообще-то… конечно, — запинаясь, бормочет он, — я понимаю, что даже если бы… что тот, кто, положим, нашел бы клад… он бы не мог просто так взять и присвоить его себе, он бы должен был… заявить о нем, а сам получить обычное вознаграждение, да?
Матте-Гок качает головой:
— В этом ты ошибаешься, Корнелиус. Кто откопает клад, тому он и принадлежит. И никто этот клад у него не отнимет, ни силой, ни по закону.
Матте-Гок зевает в кулак и глядит на часы:
— Ого! Что ж это я, мне же в семь надо быть в обществе «Идун»!
Он легонько хлопает Корнелиуса по плечу:
— Слушай, а занятно было бы испробовать опять волшебный сучок! Я так давно не держал его в руках. Интересно, получится у меня или я уже разучился? Хочешь, давай завтра вечером встретимся, потолкуем?
Договорились. Матте-Гок поспешно уходит. Корнелиус остается один на пристани. Он чувствует себя удивительно обалдело, но грудь ему распирает сладкое нетерпение. Наконец-то, наконец-то! Только нет, раньше времени не радоваться! Ведь, может, еще ничего и не выйдет. Но чтоб он отказался?
Никогда.Следующий вечер.
Сперва Матте-Гок долго возится с волшебным сучком, принесенным из сада кузнеца. Делает вид, что не то позабыл, как с ним обращаться, не то лишился своего чудодейственного дара, так и пропавшего попусту. Хотя, гляди-ка, что-то такое все же получается… нет, ей-богу! Ветка подрагивает и шевелится, точь-в-точь как прежде, когда поблизости было золото.
— Все в порядке, Корнелиус!
Ветка указывает на северо-восток. И они идут в этом направлении, напряженно следя за движениями раздвоенной палки. Вечер пасмурный, дует ветер, на севере зеленоватый свет над горизонтом. Несколько раз кажется: сейчас наступит решающий момент — волшебный сучок воткнется в землю, но нет, пока ничего не происходит. Между тем они продолжают удаляться от города в северо-восточном направлении.
— Ну, Корнелиус, теперь скоро дойдем до места, ошибки быть не может! Здесь, в полях, старый мошенник и упрятал свой клад. Конечно! Как ты думаешь?
— Да, конечно, — соглашается Корнелиус.
— Тут где-то есть старая кузница, — говорит Матте-Гок.
— Нет, ее уже нету, — сообщает Корнелиус, — ветром повалило, одни развалины остались.
— Слушай, что это? Теперь он совсем ничего не показывает! Давай вернемся немного назад. — Матте-Гок вздыхает. Похоже, он начинает уставать и того гляди откажется от поисков. — Здорово изматывает, — улыбается он. — Много пожирает мозговой энергии.
Но вот внезапно волшебный сучок начинает трепыхаться с такой силой, какой за ним еще не замечалось, и Матте-Гок едва удерживается от бранных слов:
— Ах ты, чтоб тебя!.. Нет, Корнелиус, ты только посмотри!
У Корнелиуса гулко колотится сердце.
Они находятся в одиноком заболоченном, мшистом месте, неподалеку от развалившейся кузницы.
Все правильно. Здесь. Волшебный сучок указывает вертикально вниз, его невозможно сдвинуть с места.
— Нет, все-таки это удивительно! — восклицает Матте-Гок. — Я ведь, между нами говоря, считал, что вся эта история с кладом… ну, что это, по всей вероятности, просто старая небылица. А тут!.. Ладно, Корнелиус, главное — это сохранять спокойствие! Понятно? И ни гугу, никому ни звука! Идет?
— Само собой, — отвечает Корнелиус. Он дрожит всем телом.
— Ух! Что это?
— А что такое?
Матте-Гок мгновение стоит, прислушивается:
— Не знаю, может, ничего и не было. Но мне почудилось, что-то зашуршало в развалинах. Не может там кто-нибудь сидеть подслушивать?
Они идут к развалинам кузницы. Но нет, ничего подозрительного не видно.
— Слушай, а ты не боишься привидений и всякой такой нечисти? — бодро спрашивает Матте-Гок.
— Ни чуточки, — заикаясь, бормочет Корнелиус. — Я их в жизни не боялся.
— Хорошо тебе. А на меня такой страх в темноте нападает! Дурость, верно?
Матте-Гок дружески толкает Корнелиуса локтем:
— Все-таки… нет, я до сих пор никак не опомнюсь от удивления, что мы нашли этот твой клад! Надо же! Ты просто какой-то баловень судьбы! Ну ладно, сказано — будем хранить спокойствие. Выждем теперь некоторое время. Мне надо все хорошенько обдумать. Первый бой мы, брат, выиграли, но тут еще пропасть всяких хитростей. Теперь нам важно ничего не испортить.