Избранное

читать в несколько голосов: "Оперативная сводка... Восточный фронт.

Развивая генеральное наступление, наши части..."

– Ну как, ладите между собой? - сказал Иван Лаврентьич,

просовывая руку мне под ремень и подводя другой рукой Панкратова. -

Лбами не стукаетесь?

– Да уж лучше, кажись, и не бывает, - сказал, смущаясь,

Панкратов.
– Что я вяжу, командиру пороть не приходится; ну и я за ним

узелков не распускаю...

– Хорошо. А ты, политком, теперь газеток побольше в команду

давай! И беседы заводи почаще.

Иван Лаврентьич попрощался, пошел к лошади и круто обернулся:

– Да, чуть ведь и не забыл!.. Нате-ка приказ. "Бронепоезду

тяжелой артиллерии, - прочитал вслух Иван Лаврентьич, - согласно

желанию команды, присваивается наименование: "Бронепоезд "Гандзя"".

Вечером, когда бронепоезд отошел в тыл, чтобы принять запас

топлива, мы устроили небольшое собрание.

– Знамени Красной Армии не уроним!

Так сказали бойцы.

x x x

А враг подтягивал войска... Через пленных стало известно, что

петлюровцы решили окружить под Казатином бригаду и прикончить всех

нас, чтобы, как говорили они, "не заносить кровь в Киев". Петлюровцы

намеревались вступить в украинскую столицу в начищенных сапогах,

смиренными христианами, под колокольный перезвон древней

Киево-Печерской лавры.

Под напором был оставлен Казатин.

Бои завязались на подступах к Киеву...

Трудящиеся Киева спешили с подмогой: на паровозах, на дрезинах, с

товарными, дачными поездами и пешком по шпалам шли и ехали на помощь

рабочие. Были тут старики и даже женщины. Плохо вооруженные, наспех

сформированные в отряды, шли они бесстрашно в бой. Но слишком неравны

были силы. С запада давил на нас, уже торжествуя победу, Петлюра; с

юго-востока стремительно подходил к Киеву Деникин. Мы видели: не

удержать нам натиск врага.

Телеграф в штабе беспрерывно получал депеши-шифровки: из глубины

Советской России по железным дорогам к Киеву двигались красноармейские

части. Вот кто мог нас выручить!

Но враг уже навязал нам решительный бой...

Киев двинул на фронт свои последние резервы - красных курсантов.

Горько было сознавать, что ребят сорвали с учебы. А какие - я поглядел

– молодцы! Еще немного - и получились бы из них, юных рабочих и

крестьян, образцовые командиры...

Батальоны курсантов выступили на позиции, как на парад, с музыкой

и развернутыми знаменами, все, как один, в зеленых шапочках пирожком,

строгие, подтянутые.

Раз-два, раз-два... - шагали курсанты, и, глядя на их выправку,

каждый невольно оправлял на себе ремень и фуражку и сам весь

подтягивался.

Ввели в бой курсантов. Еще выше подняли они знамена, еще громче

ударила музыка. Наступавшие встретили курсантов бешеным огнем. Но

славные бойцы шли вперед все тем же размеренным шагом, не оборачиваясь

и не пригибая головы.

В рядах врага началось замешательство. И тут бойцы нашей бригады,

изможденные, израненные, спотыкавшиеся даже под тяжестью собственных

винтовок, подхваченные великой силой товарищества, стремительным

ударом во фланг опрокинули передовые части петлюровцев.

Курсанты довершили дело: не дав им опомниться, они отбросили их

обратно за Казатин.

x x x

Эта победа, пусть неполная, временная, победа среди многих

поражений, просияла для нас ослепительным лучом: все на деле

почувствовали, что уже не за горами тот день, когда Красная Армия

вышвырнет вон всех ненавистных врагов советской земли.

В эти дни на бронепоезде счастливейшим человеком был Никифор. Да

и как иначе? Ведь курсанты - те самые, среди которых его брат, кузнец,

– сломили врага. Никифор с пылающими щеками всем и каждому

рассказывал, как шли курсанты и как он перед самой атакой повстречался

с братом: "Подбежал я... Митька! - кричу. А он как подденет меня за

пояс - да кверху. У меня дух прочь. Забыл я про его повадку под ремень

хватать... Да вот, обождите, придет ко мне. Сами увидите, каков

силач!"

Да где уж тут было в гости ходить! Так и не выбрался к нам

любимый брат Никифора. Не случилось нам повидать знаменитого кузнеца!

x x x

Газеты теперь присылали прямо из Киева. В поезде у меня иначе и

не укладывались спать, как только прочитав свежие газеты от строчки до

строчки.

Читали про разгром Колчака и другие фронты, про свою Советскую

страну, про Москву и Кремль, где Ленин; читали и все больше говорили о

мире. Но добыть мир и спокойствие для советского народа, мы понимали,

можно было только силой оружия.

Глава одиннадцатая

Курсанты помогли бригаде удержать фронт до прибытия подкреплений

из тыла.

И вот пришли к нам свежие войска - каждый боец в ярко-зеленой,

еще не успевшей полинять гимнастерке, в скрипящих сапогах, с новенькой

винтовкой. Приклады у новых винтовок были совсем белые, едва

загрунтованные: не успевали наши заводы красить винтовки, да, видать,

и нечем было.

Поротно и побатальонно ночными маршами выходили прибывшие бойцы

на линию фронта. Началась общая перегруппировка сил бригады.

С нетерпением все ждали наступления.

И вот наконец пришел этот долгожданный час... Все части бригады,

и бронепоезд в том числе, получили извещение: "Штаб готовит общий

боевой приказ. Иметь на красноармейцах двойную норму патронов,