Избранное

часы тебя не выручат.

С хорошим машинистом приятно на паровозе проехаться. Особенно

если скорый паровоз - буква "С" - или "Элька" - буква "Л".

Видели вы "Эльку"? Да ее и по голосу сразу узнаешь. Не гудок -

оркестр. Восемьдесят километров в час, сто километров дает паровоз. В

топке - рев, голову высунешь в окно - не то что фуражку волосы,

кажется, с головы сорвет. А ход ровный, плавный, не рвет машина, не

кидает. Машинист нацедит себе стаканчик чаю, примостит его на котел, к

арматурному патрубку, - даже не расплещется чаек. Вот это ход!

Когда "Эльку" на график примешь - будто кто ножом полоснул по

сетке. Глядеть любо!

"Элька" не всякие поезда водит. Под какой-нибудь

товарно-пассажирский или хозяйственный ее не поставят. А случалось вам

на "Красной стреле" ездить? Вот то "Элька".

Со скорыми поездами дело иметь диспетчеру - одно удовольствие.

Эти не подведут. Даже если и задержится где-нибудь в пути скорый, за

один перегон свое время наверстает. И машины у скорых первоклассные, и

машинисты первого класса. А главное - чистая с ними работа. Каждая

станция семафор перед ними наготове держит. Полтора часа - и скорый в

Любани, к соседнему диспетчеру ушел.

А с другими поездами хлопот диспетчеру гораздо больше. Особенно с

товарными.

V

Товарные поезда мы ночью вываливаем на линию - к ночи на линии

попросторнее. И вываливаем мы их целыми пачками. Шестисотые номера -

одна пачка, семисотые - другая. Девятисотые номера - третья пачка. А в

каждом поезде до сотни вагонов. Чуть ли не с полкилометра каждый

поезд.

Не всякий паровоз такую штуку вытянет. А вот "Щука" - буква "Щ" -

вытягивает. "Щука" - это наш тяжеловоз. Кричит "Щука" басом. Такой

голос ей полагается по форме. А с виду это не очень крупный паровоз. И

ходит не шибко - до "Эльки" ему далеко. Колеса у "Щуки", как зубы -

мелкие, цепкие. "Элька" - та размашистым колесом берет. Повернет

колесо - и сразу ушла вперед на полдесятка метров. А "Щука" не

торопится, тяжело налегает колесом на рельсы и зато вон какую махину

вытягивает.

Ползут товарные, кряхтят, протащатся пять-шесть перегонов и

станут. Воды им надо подплеснуть в тендер, пар поднять до полного

давления. И пока стоит товарный на станции, у диспетчера на графике

целая ступенька вырастает. Чем больше минут простой, тем шире

ступенька. Посмотришь после дежурства на график, а товарные поезда

двадцать лестниц тебе начертили.

Хуже нет, если заминка на перегоне случится, когда товарные один

другому в затылок идут. Начнут тормозить, останавливаться где попало -

пропадешь тут с ним. Станет какой-нибудь семисотый номер - тысяча тонн

на колесах, - его потом с места не сдвинуть. Особенно зимою, в мороз.

Чуть снежок припорошит ему колеса - смотришь, он уже к рельсам

примерз. Поди отдирай его. Давай ему рабочих с лопатами, гони с

соседней станции толкача.

Ничего не скажешь, хлопотливое дело товарные поезда по графику

водить. Хлопотливое, а нужное. Без товарного поезда ни хлеба в города

не доставишь, ни кирпича на новостройки, ни трактора в колхоз. Да и

пассажирские поезда без товарных ходить бы не могли. Ведь уголь-то для

буквы "С" и нефть для "Эльки" кто подвозит? Товарные.

Товарные поезда у настоящего диспетчера первое место занимать

должны.

VI

Выходят все эти шестисотые, семисотые, девятисотые номера на

линию ночью - с Сортировочной станции.

Когда едете поездом из Ленинграда, вы можете сами увидеть

Сортировочную. Она тянется пять-шесть километров. Такая станция есть

не только в Ленинграде, но и на каждом большом железнодорожном узле.

Пассажирские поезда на Сортировочной не останавливаются. Ни

вокзала там не увидите, ни перронов - одно чистое поле. И в поле -

рельсы. Словно плугом обходили поле да в каждую борозду рельсы клали -

столько их там. И на всех рельсах стоят вагоны: сверху на крыши

посмотреть - целый город.

Сортировочную станцию проще всего сравнить с мешком. С утра до

вечера, с вечера до утра набивают ее гружеными вагонами. От каждого

завода на Сортировочную проложены пути. Нагрузят на заводском дворе

вагоны, навесят, как полагается, пломбы - и пошел вагон на

Сортировочную.

А водят вагоны с заводских дворов на Сортировочную и обратно

особые паровозы - "Овечки". Называются "Овечками" они потому, что у

них буквы "Ов" на тендере. Ну уж крикливее паровоза нету! Прямо скажу:

пронзительный голос у "Овечки"! Соберутся они на Сортировочной - и

такой концерт зададут, что ушам больно. Хорошо, что станция за

городом.

А был один раз случай. Переменили деповские рабочие на "Овечке"

гудок - то ли они для смеху это сделали, то ли по просьбе машиниста,

любителя паровозной музыки. Но только прикрутили они "Овечке" такой

гудок, какого никогда даже на "Эльке" не бывало. Прямо-таки хор.

Потянет машинист за ручку - и запоет "Овечка" в три-четыре голоса.

Думают на линии - это какой-нибудь новый сверхскорый паровозище валит,

а это просто "Овечка" номер 31-47 по подъездным путям пробирается. Да

еще самая старая "Овечка", выпуска 1901 года. Семенит она мелкими

колесами и не своим голосом кричит.

На всей Сортировочной в этот день переполох был.

А другие "Овечки" ничем одна от другой не отличаются, только

номера у них разные.

Юркие это паровозики! Они вагоны и соберут, и по путям их

расставят, и туда сбегают, и сюда поспеют. Круглые сутки носятся