Избранное

проехать: лесной суглинок когда-то был взрыт колесами телег да

конскими копытами и оставшиеся следы вспучились, окаменели. Ноги

поломаешь!

Но мальчик в восторге:

– Ура, перед нами непроходимые горы, ребята! Козлами прыгать! Кто

выше?

Смех, визг - пионерский строй рассыпался.

Старшая пионервожатая - лицо руководящее, но в такой же, как

дети, белой панамке - приподнялась на цыпочки.

– А песня где? Не слышу песни! - закричала она, спеша

восстановить порядок.

Тронула рукой плечо шагающего рядом Домокурова: извини, мол,

оставлю я тебя - и легкими сильными прыжками, минуя ямы и ухабы,

побежала вперед.

– Раз-два, раз-два... Левой! Левой!

Взмахнула по-дирижерски рукой и запела:

Ну-ка, солнце, ярче брызни!..

Домокуров шагал теперь замыкающим, подпевая детям, которые с

упоением выкрикивали на весь лес:

Золотыми лучами обжигай!

Эй, товарищ, больше жизни,

Поспевай, не задерживай, шагай!

Мерно колыхались панамки. Будто грибки опята удрали от своих

родных пеньков, сбились в груду и двинулись в поход. А ведет их

заглавная опеночка...

Нет-нет да обернется, чтобы выровнять свой отряд, и не упускает

случая улыбнуться замыкающему.

Сергей в ответ лихо вскидывает голову, плечи назад, грудь

колесом, и с таким остервенением печатает шаг, что в голове стон земли

отдается... Он и перед начальством, проходя военную службу, так не

тянулся, как воздает почести сейчас Дуняше. Ах, какую она ему радость

доставила... И как сказочно хорошо в лесу!.. А впереди - верить ли?
–

предстоит ему увидеть броневик. Ради этого и вызвала его телеграммой!

Случись под руками пергамент, он, кажется, начертал бы: "Лета

1937-го девица Евдокия Титовна Лещева, будучи старшей пионервожатой в

пионерском лагере завода "Металлист", на прогулке с ребятами

обнаружила старинный броневик, каким-то образом не попавший в руки

уполномоченных Ф. М. Чугунова".

Ох, как лютовал он при мысли о Чугунове! Лютовал и радовался: "О

чем говорит лесная находка? О том, что попадаются еще старинные

броневики. Значит... значит, может найтись и "Двойка"!"

И опять глядел на Дуняшу. Любовался.

Смешная... Свистком обзавелась и не нарадуется. Свисток и вправду

не простой: из трех дудочек разной длины - и не свистит, а дает

мелодию-аккорд. Вдела в свисток ленточку, повесила на грудь: блестит

вроде украшения.

Без свистка, конечно, не обойтись: пионервожатая, она же и

физрук. Но, чудачка, хватается за свисток без всякой надобности.

"Витя... фррр!.. Где твой носовой платок, утри нос!", "Катя... фррр! А

кто за тобой будет прибирать обертки от конфет! Вернись-ка!"

А Сергея прямо-таки оглушила при встрече. Как дунет в свисток -

он и дыхание потерял.

– Ты что...
– еле выговорил.
– Не на стадионе же... Не футбольный

судья!

– Сережа! - Дуняша расхохоталась.
– Ну, невзначай вышло. Это я с

радости, что ты приехал!

Шагали, песни пели вместе с ребятами, а проселок все углублялся в

лес. Следов от телег уже не было. Под ногами корявая травка, какая

обычно затягивает давно заброшенные дороги. Лес заметно дичал, темнел.

– Раз-два, раз-два! - звонко отчеканила пионервожатая. - На

месте... Отряд - стой!

Дети заметно притомились, и Дуняша назначила привал.

Потом выкликнула разведчиков.

На зов прибежало с десяток мальчиков и девочек. Домокуров

заприметил их еще в походе. У каждого длинная палка-посох.

Свисток издал мажорную трель.

– Вперед, разведчики, к флагу! Сотрудник музея товарищ Домокуров,

прошу с разведчиками. Остальные со мной наверху. А чтобы товарищам

веселее работалось, споем им. Внимание... Все дружно - раз-два...

Мы кузнецы, и дух наш молод,

Куем мы счастия ключи

Вздымайся выше...

Песня разносилась по лесу. А эхо возвращало ее к ребятам, стократ

умножая голоса.

x x x

"Вперед" - это оказалось: под откос, в овраг

Сразу от обочины дороги здесь все как бы катилось вниз.

Кустарники, ютившиеся между деревьями, выглядели россыпью шаров,

которые вот-вот потеряют равновесие и низвергнутся в непроглядную

бездну. Деревья поднимались из оврага густо, но были тонкие, как

спицы, и только, пробившись к свету, на самых макушках зеленели

листвой.

Сам проселок у этого мрачного места был как бы обгрызен с краю.

Видать, с каждым дождем оплывал, а потом, просохнув, туда же, в овраг,

осыпался.

Чтобы не сорваться с кручи, Домокуров приладился сползать бочком.

Пришлось хвататься за деревья, притормаживать. Уцепился было за куст,

а он, как еж, в колючках.

Кто-то из разведчиков сунул Домокурову топорик, и кстати - он уже

запутался ногами в каких-то бурых плетях.

Чем глубже, тем - бррр!
– холоднее.

Послышалось журчание ручья. Ребята поспешили на мелодичный звук

и, ловко орудуя своими палками, обогнали Домокурова.

Вот они, уже внизу, вскарабкались на большой обомшелый камень.

– Сюда, Сергей Иванович, сюда!
– Один из разведчиков, поворошив

посохом в ветвях, развернул застрявший там красный флаг. То, что

выглядело камнем, и оказалось броневиком. Должны были пройти многие