Избранное

Штин и Домокуров во все глаза уставились на посетителя. Держался

он развязно, сам черный как жук. Небрежно предъявил документы.

Так обнаружилось, что в музей собственной персоной пожаловал

Вася-прокатчик.

Домокуров кинулся было к телефону, чтобы сообщить новость

профессору, но Штин удержал его: "Успеется".

– А я ведь и в бою на "Двойке" участвовал, - лениво, словно о

чем-то для него обычном, поведал посетитель. - На площади, когда

Зимний атаковали.

И поведал Прокатчик про случай, который в музее еще не был

известен. Вот он, этот случай.

x x x

Зимний дворец. 1917 год. Ночь на 25 октября.

Во дворце заперлось, забаррикадировалось Временное правительство.

Площадь перед дворцом зловеще пуста, а на прилегающих улицах

толпы людей. Это не гуляющие. Здесь рабочие, матросы, солдаты.

Изготовились. Ждут. На штыках у них - приговор истории.

Но перед тем как начаться штурму, на Морской под аркой Главного

штаба, произошло событие, совсем малоприметное среди того огромного,

что совершалось вокруг.

Здесь в числе красногвардейцев, поеживаясь от непогоды, стоял с

винтовкой Василий Федоров. Поругивался, чтобы согреться.

Вдруг видит - за косяком каменной арки в укрытии броневик. На

выпуклости башни крупная белая двойка.

"Неужели, - взволнованно подумал солдат, - тот самый? С которого

товарищ Ленин еще в апреле..."

Протолкался к каменной арке.

Для глаз солдата, к тому же понимающего в броне, и мига было

достаточно, чтобы навсегда запомнить броневик, которым воспользовался

Ленин. Да и ехал Федоров, как запасной водитель, позади.

Подошел и убедился: "Тот самый!"

А в броневике переполох: пробуют заводить - лязгают, лязгают

ручкой для завода, один, умаявшись, уступает место другому, тот

третьему, а в моторе только - пшик, пшик...

Василий не стерпел, вмешался:

– Ну чего шарманку крутите? Ведь зря, зажигание надо проверить.

Неужели не понимаете?

Вот уже и мотор завелся под его руками, и сам он в машине.

Шофер-молодяжка потеснился, и Федоров сел за руль.

– Смотровую щель отрегулируй, - подсказал он молодому солдату.
–

Вот так... Еще поуже. Ведь против пуль пойдем. А юнкера, брат, знают,

куда целить. Как загвоздят нам с тобой промеж глаз - из нас и дух вон.

Нехорошо получится, подведем товарищей... А теперь ты, молочный твой

зуб, через край хватил - и вовсе ничего не видать. Крути обратно. Да

не на дурочку, а проверяй себя. Зимний видишь?

Обернулся Василий Константинович к стрелкам в башнях:

– Ребята, уговор: до Александровской колонны чтоб ни выстрела!

– Ясно, - отозвались пулеметчики.
– Чтоб до атаки маскироваться,

себя не обнаружить.

Изготовились к делу.

Мрак ненастной октябрьской ночи - и вдруг всполох света,

ударивший в небо и на мгновение сделавший явственным и дворец, и

площадь перед ним, и величественные здания вокруг... Следом за

вспышкой прокатился грохот крупнокалиберного артиллерийского выстрела.

– "Аврора" ударила! Из шестидюймовки! - И ожили вооруженные

толпы.
– Ура-а... Долой временных... За власть Советов!

– Вперед! - яростным голосом скомандовал сам себе Федоров,

включил скорость и дал газу.

Красногвардейцы, вскинув винтовки, побежали позади броневика. Но

не стерпело ретивое...

– Ура-а-а!!!
– И рабочие, солдаты, матросы ринулись через площадь

в открытую, обгоняя броневик.

Александровская колонна уже позади. Броневик, сотрясаясь на

булыжной мостовой, прибавляет ходу.

Глухо настороженный Зимний ожил. Хлопают, высовываясь из-за

поленьев баррикады, винтовки.

– Вперед! - подбадривает себя и товарищей Федоров за рулем. -

Броня выдержит. Крой, ребята, по старому миру!

Пулеметчики из бронемашины дали огонь по баррикаде, по окнам

дворца.

А Федоров так и вонзился глазами в ворота. Огромные, кованого

железа, они стояли преградой на пути атакующих.

Вдруг со двора стали палить по броневику. Сразу обозначились

прорезные узоры ворот с царскими вензелями на обеих створках.

– Дуралеи! - в восторге воскликнул Федоров.
– Еще мне посветите,

господа юнкера, еще!

А тут и проход в баррикаде: незаметный прежде, он обнаружился от

подсветки.

Смекнув, что это для вылазок, - значит, там у них свои броневики

и надо спешить, - Федоров дал полный газ.

– Держись в башнях, не свались! - крикнул он пулеметчикам,

загораясь дерзкой и сладостной мыслью. - Беру ворота на таран. Сейчас

вышибу эту железную кружевину... Ура-а!

Откуда ни возьмись - телега.

Заслонила проход.

По счастью, азарт не затуманил Василию глаза. В последнюю минуту

он различил на борту телеги плотно привязанные пакеты.

"Взрывчатка!" - Федоров крутанул рулевое колесо и резко повернул

машину в сторону.

Броневик избежал удара о телегу, но зарылся в поленницу.

Теряя дыхание, весь в поту, Федоров включил задний ход. Броневик

дернулся, разваливая дрова, и тут же грузно сел набок.

– Чего стал?! - закричали пулеметчики. - Окружают! Юнкера с

гранатами... Выравнивай броневик, нам же их, окаянных, никак!

И верно: из-за крена броневика сбоку от него образовалось мертвое

пространство. Юнкера и кинулись на этот безопасный пятачок.

В броневике разноголосица: пулеметчики кричат свое, Федоров

свое...

А тут шофер-напарник, растерявшись, не справился с задвижкой.

Бац - и смотровая щель распахнулась на полное окошко. Вражеская