Избранное

оружие.

– Кончай, хватит!
– крикнул он мне на ходу.

Я повесил трубку, переждал, пока в зале стало посвободнее, и

подошел к Теслеру. Доложил, что его приказание выполнено.

– Товарищ командир бригады, - сказал я, - разрешите и мне на

позицию.

Теслер собирал со стола свою карту. Он взглянул на меня, но

ответил не сразу.

– Вы ведь сапер?
– сказал он наконец.

– Сапер.

– Куда же я вас? Саперного взвода нет... Что же вы сможете делать

в одиночку?

– Я не только сапер. Я и подрывник.

– Ага! - Теслер потянул из кармана портсигар и закурил. - Тогда

давайте подумаем.

Тут неожиданно между нами втерся невысокого роста чернявый

железнодорожник. Все железнодорожники стояли чуть поодаль и, видимо,

услышали наш разговор.

Чернявый козырнул левой рукой, но тут же поправился и козырнул

правой.

– Товарищ начальник!

Теслер чуть усмехнулся.

– Товарищ начальник, дозвольте! - Чернявый спрятал обе руки за

спину. - Дозвольте сказать... Вот вы, товарищ начальник, нам

пулеметчиков даете. Восемь пулеметчиков - это, конечно, не рота или

там... не батальон. Но все-таки нам поддержка.

Чернявый крякнул и посмотрел на меня, потом на Теслера.

– Мы вот сейчас между собой переговорили, и к вам наша просьба:

откомандируйте на поезд и товарища Медникова для политработы.

– А вы разве знакомы?
– спросил Теслер.

– Да знаем мы товарища Медникова! Газеты-то ведь он у нас, на

станции, получает. Случалось, поможешь ему из вагона тюк выгрузить, а

он газетку даст... Как же, знакомы. - Чернявый покосился на меня: -

Может, товарищ Медников и не узнает, а только нам он человек

известный... Не откажите в нашей просьбе!

Тут я и сам стал проситься на бронепоезд, хотя совершенно не

понимал, что смогу там делать. Но кто же откажется от такого случая -

пойти в бой на бронепоезде!

– Что же, это мысль, - вдруг сказал Теслер, вставая и передавая

карту адъютанту. - У бронепоезда могут быть подрывные задачи и даже

наверное будут... Отправляйтесь на бронепоезд.

Я не мог опомниться от неожиданности: только-только приготовился

уговаривать комбрига, а уже все готово! И дело мне на бронепоезде

нашлось...

– Есть!
– козырнул я.
– Приказано подрывником на бронепоезд!

Железнодорожники сразу окружили меня, пожимая мне руки.

– Слушай-ка, а кого командиром нам поставят? - заговорили они,

отводя меня в сторону и косясь на Теслера. - Ваш начальник так и не

ответил, говорит - еще подумает. Тут бы артиллериста надо, да покрепче

– чтобы во!..
– Железнодорожники сжали кулаки.

– А об этом не беспокойтесь, артиллеристы в бригаде найдутся, -

сказал я, а сам тут же и подумал: "Кого же, в самом деле, назначит

комбриг? Ведь некого послать!" Я перебрал в уме наших артиллерийских

командиров. Совершенно некого послать. На батареях и без того

некомплект...

Однако пора было идти. Комбриг уже надел свой походный плащ и

поглядывал на нас. Я живо выписал у коменданта штаба требование на

огнесклад, и мы всей гурьбой двинулись через опустевший зал к выходу.

Чернявый железнодорожник - он оказался смазчиком вагонов -

прихватил из-под столика горевший фонарь, выгреб рукавицы и, похлопав

ими, сунул их под мышку.

Мы вышли на улицу.

Город был в прозрачной синеве, синими казались заглохшие домики,

синим был фасад гимназии, за плетнями и заборами синела неподвижная

листва яблонь и груш, а над головой у нас простиралось глубокое синее

небо.

Уже поблекли звезды. Светало.

Смазчик задул фонарь и опустил его на плиту тротуара.

Мы постояли в тишине.

Где-то далеко не очень ясно застучал пулемет. В разных концах

города забрехали собаки.

– Подходят, - шепотом проговорили железнодорожники.

– Да, - также шепотом ответил я.

И мы разошлись: железнодорожники зашагали к станции, а я - на

огнесклад за подрывными припасами.

Глава вторая

Огнесклад бригады находился за городом, в поле, и был, как

крепость, обнесен земляным валом и саженными кольями с колючей

проволокой. Я зашел в караулку у ворот, предъявил коменданту

требование, и мы в сопровождении часового пошли на склад. Это был

деревянный домик, по самую крышу врытый в землю. Крыша у него

земляная, обсеянная для прочности травой.

Под навесом у двери висело несколько пар валенок.

В склад нельзя входить в сапогах на железных гвоздях. Долго ли

невзначай высечь искру. Поэтому, хотя и был летний день, мне пришлось

переобуться в валенки. То же сделал и комендант.

Мы спустились по земляным ступенькам вниз. Часовой с винтовкой

остался снаружи.

Вошли - и меня сразу обдало знакомым острым запахом, вышибающим

слезу. Поглядел я кругом - всюду тесно наставлены ящики, белые липовые

бочки, оцинкованные банки с яркими этикетками... Глаза разбежались -

столько тут всякого добра!

Хотелось и то посмотреть, и это, но нельзя задерживаться.

Я набрал пуд пироксилина. Потом взял толовых шашек. Комендант

насыпал из банки и отвесил аммоналу - взрывчатого порошка. С порошками

мне еще не случалось работать. Но посмотрел я на этот порошок, а он

искрится, играет, словно толченого серебра набираешь в пригоршню. Ну

разве откажешься от такого вещества?

Упаковал я все это в отдельные тючки, собрал их в мешок, положил