Избранные новеллы

– Лисе не понимает, как нужно складывать буквы в слова, - объяснял учитель.
– Бывает, что некоторым это никак не дается, и об этом написано множество толстых книг.

– Научиться читать может каждый, просто ты плохо учишь, - отвечала на это жена начальника станции.
– Был бы жив наш Петер, читал бы нам вслух по вечерам. Ведь ему было бы уже одиннадцать лет и он бы читал лучше всех.

Учитель соглашался. Он верил всему, что говорили о Петере, которого он сам не знал.

– Был бы жив наш Петер, он бы и Лисе научил читать, - твердила жена начальника станции.

Учитель и тут не возражал. Он вообще редко возражал.

Начальник станции был худым и мрачным. Мрачным он стал под бременем дум. Ведь мальчик упал на его рельсы и попал под его поезд. С того рокового дня над его профессией железнодорожника нависло проклятие. Его постоянно терзало чувство вины. Не следовало напоминать ему так часто о его неискупимой вине. Однако жена этого не понимала. Она твердила об этом днем и ночью. Он потерял не только аппетит, но и вообще вкус к жизни. А это в свою очередь усугубляло молчаливое недовольство его жены и нависало над ним новым грузом вины.

Пет был собакой Лисе, а Лисе была его родное дитя, и, когда учитель говорил, что Пет - почти как человек, только читать не умеет, мысли начальника станции снова невольно возвращались к дочери.

– Может быть, отдать Лисе в специальную школу? Такие есть, я знаю, предложил он как-то.

Но жена отпарировала:

– Ты что же, хочешь оставить меня совсем без детей?

Как-то управляющий кооперативом обратил внимание матери Лисе на непонятную игру. По утрам Пет провожал Лисе в школу, а когда занятия заканчивались, встречал ее, и они вдвоем шли домой. Пет сам приносил поводок и держал его в зубах. Лисе брала конец поводка в руку, и так они шли, делая вид, что Пет идет на поводке. Когда они проходили мимо садовника, Лисе пристегивала поводок, потому что садовник всегда сообщал о беспризорных собаках ленсману. Потом Пет и Лисе любили прогуляться. Под железнодорожным мостом они выходили на другую сторону линии. И поднимались на небольшой холм, который в округе звали Кругляш. Это место уже давно собирались застроить, хотя все были против.

– Вот, посмотрите, - сказал однажды управляющий матери Лисе, когда она пришла за покупками. Мать подошла к большому окну, но ничего толком не разглядела. Управляющий протянул ей бинокль. И тут она наконец увидела эту странную игру. Пудель Пет шел на задних лапах - это был один из самых простых его фокусов, - а рядом на четвереньках двигалась Лисе.

– Господи, какой ужас, - произнесла жена начальника станции, - Пет ведет Лисе на поводке. Что за дикая игра.

– Они играют так каждый день, - сказал управляющий.

Как-то у начальника станции собрались гости: учитель с женой, местная акушерка и семья начальника другой станции, которая находилась севернее. Жена начальника станции славилась своим кулинарным искусством, хотя муж ее ел мало. Хозяйка угощала гостей, шла оживленная беседа, ничто не нарушало покоя, поездов в это время не было, и телеграф молчал. Пет показывал свои фокусы. Он уселся за пианино и виртуозно прошелся по клавишам, его лапы мастерски летали вверх и вниз. Гости покатывались со смеху. Потом Пет исполнил танец умирающего лебедя. Это выглядело изящной уморительной пародией. Всем было интересно, кто научил Пета этим шуткам. Хозяйка кивнула в сторону своего мужа. Начальник соседней станции с изумлением уставился на своего угрюмого коллегу. Кто бы мог подумать! Он не произнес это вслух, а про себя отметил: "Я бы ни за что этому не поверил".

Вошла Лисе, и мать сказала:

– А Пет и Лисе могут показать нам еще один номер.

– Какой номер, какой такой номер?
– оживились гости, наполняя рюмки.

– Какой номер?
– спросила Лисе и покраснела до корней волос.

– Ты прекрасно знаешь, - ответила мать.
– Вспомни, как вы играете каждый день на Кругляше.

С глазами, полными слез, Лисе выбежала из комнаты. Пет огляделся, подошел к двери и жалобно заскулил.

– Прямо как человек, - заметил начальник соседней станции.

– Совсем как человек, - поправила его мать Лисе.

– Вот только читать не умеет, - сказал учитель.

– Пока еще не умеет, - подхватил начальник станции, - и разговаривать.

– Разговаривать и мой муж не умеет, - сказала мать Лисе.

– Зато моя жена еще как умеет, - буркнул начальник станции.

А жена начальника станции с севера спросила:

– Мы, конечно, поедем в 22.07?

Управляющий кооперативом увидел, как Пет и Лисе возвращались из школы. Он схватил с полки свой японский бинокль, чтобы получше их разглядеть, вплотную подошел к окну и настроил бинокль. Мост казался совсем рядом, вот и Кругляш. Бинокль описал небольшую дугу, исследуя засохшую траву и пни, вершину Кругляша и снова мост.

– Удивительно, - пробормотал управляющий.

Тут дверь отворилась, и в магазин вошла жена начальника станции.

– Вы не видели Лисе?
– спросила она будто невзначай.

– Они прошли под мост, - ответил управляющий.

Мать Лисе схватила бинокль.

– Но я их не вижу.

– Они где-то под мостом.

– Ну и что?

– Ничего. Хотите, я провожу вас туда?

Как только они оказались под мостом, Лисе сказала:

– Ну, Пет, сейчас мы их обманем.

– Ага!
– ответил Пет.

– Мы прошмыгнем у самой стены, и они нас не заметят, - продолжала Лисе сосредоточенно.

Пет и Лисе обогнули высокую, из серого гранита опору моста, в трещинах которого свили гнезда птицы.

– Будем держаться у стены, а потом проползем до самого багажного отделения.
– Голос Лисе дрожал от волнения.

– А как мы попадем домой?
– спросил Пет.

– Через линию, - ответила Лисе.

– Нельзя! Подумай о Петере!

Лисе остановилась и долгим взглядом посмотрела собаке в глаза.

– Все думают о Петере, а я его совсем не знала.

– И я тоже, - сказал Пет, - хотя меня и назвали в его честь.

– Ну, поползли!
– сказала Лисе.

За багажным отделением Пет встал на задние лапы.

– Разве мы сегодня не будем играть?

– Как хочешь.
– Лисе опустилась на четвереньки.

– А почему ты не лаешь?
– спросил Пет.

– Гав, гав!
– ответила Лисе.

– Ничего не понимаю, - говорила жена начальника станции.
– Ведь управляющий видел, как они скрылись под мостом, а когда мы туда пришли - их не было.

– Хансен слишком много видит, - заметил начальник станции и повернулся к Лисе: - Ты ведь не ходишь по путям?

– Я? Нет. Я помню о Петере.

– И я всегда помню о Петере, - сказал отец.

– Я знаю, - отозвалась Лисе. А про себя подумала: "Он всегда помнит о Петере, день и ночь думает о нем, верно, потому он так любит Пета, но ведь это не его собака".
– Нет не твой, - проговорила она вслух.

– Конечно, он - твой, - ответил отец.
– Я только учу его разным фокусам.