Избранные произведения. Т. I. Стихи, повести, рассказы, воспоминания

СОНЕТ В БОЛЬНИЦУ

Когда тебя разрежут и зашьют, Ты сразу станешь совершенней всех И будешь жить не так, как все живут, Без всяких опасений и помех. И будешь ты чудесной без причуд, Чистосердечны и печаль и смех, Тебя не испугает долгий труд, И голову не закружит успех. И радостно пойдешь ты по земле, И для меня ты будешь всех милей, Изменчива, как нежная весна, То пасмурна ты будешь, то ясна, То вдумчива, то детски весела. Да, будешь ты такою… как была! 1949

СОПРИЧАСТИЕ

Когда б я верил в Бога, я б молил Всевышнего, что дремлет на престоле, Чтоб он продрал глаза, чтоб исцелил Тебя, мой друг, чтоб охранил от боли, Когда б я диким австралийцем был, Я б выступил в иной, активной роли. Я сам бы лег на стол и так вопил, И этим был твоей причастен доле. Но магия не действенней пилюль. Мы верим не богам, а медицине. А в том, чему нас учит Леви-Брюль, Матерьялизма нету и в помине. Мышление людей палеолита Не до конца наукою раскрыто. 1949

ЛЮБОВЬ К МУЗЫКЕ

Все помнят о тебе. И каждый день На их вопросы отвечаю вновь я. Ведь я теперь ходячий бюллетень О состоянье твоего здоровья. Я стал твоей сиделкой, столько дней Деля с тобой тревоги и заботы, И мы вдвоем. И ты играешь мне, А я переворачиваю ноты. Ценю твое усердье и талант И технику считаю безупречной. Ты — самый мой любимый музыкант. Тебя готов я слушать бесконечно. Сыграешь гамму, тоже похвалю, Вот до чего я музыку люблю! 1949

ПИСЬМО ИЗ ЭКСПЕДИЦИИ

Хозяин наш мастеровит, но груб. Он топором коляску сделал сыну, А у жены клещами вырвал зуб И в след от зуба налил керосину. Вчера машину попросил у нас, А с ней меня — продать мешок пшеницы. И узнавал я в предрассветный час По запаху акации станицы. Приехал первым. Продал кое-как. Не торговался. Первому. И что же? Пшеницы столько навезли в мешках, — Представь себе. Я продал всех дороже. Хозяин счастлив: «Хлопец-то! Хорош!» Люби меня! С таким не пропадешь. 1949, 1971

МЫ И СОЦРЕАЛИЗМ

Лирический герой моих стихов — Отличный малый. Он — не мрачный гений, Но и не ангел, хоть и чужд грехов, А также колебаний и сомнений, Он бродит по пустыням, по лесам, Тебя и труд он любит простодушно. Наш современник! Ну, а где ж я сам? Тебе ж с таким героем будет скучно. А впрочем, мы должны его ценить. По всем законам и по всем канонам Ни он тебе не может изменить, Ни ты ему. Вот будет жить легко нам. Жаль все-таки, что сам я — не герой Лирический. Ах, дуй его горой! 1949, 1954

«Пишу сонеты, пусть я не Шекспир…»

Пишу сонеты, пусть я не Шекспир. Несовершенства их признать готов я. Но я люблю. И пусть услышит мир, Как счастлив я, как я горжусь любовью. Чтоб были мысли, чувства, звуков строй Тебя, моя любимая, достойны, Оттачиваю строчку за строкой И помещаю их в порядок стройный. Моя любовь невнятным языком Мне шепчет их. Ей нужно на свободу. Я не берусь равняться с Маршаком В блистательном искусстве перевода. И мой сонет — лишь бледный перевод Того, что и без слов душа поет. 1949

«И стукнет нам по семьдесят пять лет…»

И стукнет нам по семьдесят пять лет, И оба мы когда-нибудь умрем. И скажут люди: «А старушки нет, Ушла она вослед за стариком». Но скажут ли, что я недаром жил И голос мой услышала страна? Я столько раскопал чужих могил, А собственная все-таки страшна. Когда бы смерть не принимала мер, Чтоб новое могло творить и жить, Как всем успел бы надоесть Вольтер, Уж о других не стоит говорить. И все ж, не устарев, живет поэт, Которого давно на свете нет. 1949

«Сшей мне колпак от солнечных лучей…»

Сшей мне колпак от солнечных лучей, Чтоб голову их зноем не пекло, И чтоб не превращались в палачей Те, что дают нам радость и тепло. Какой же мне колпак для сердца сшить, Чтобы оно не ведало скорбей, Чтоб было только радостью любить И только счастьем — думать о тебе? Как может быть любовь причиной зла, Когда так манит будущего даль, И юность весела, и жизнь светла, И тенью счастья кажется печаль? Но дружбою твоей со всех сторон Я ото всех ударов защищен. 1949

«В непрочном мире чувств всего прочней…»

В непрочном мире чувств всего прочней Была печаль непонятой любви. И столько дней она жила во мне. Лишь проблески надежды я ловил. Но я спросил себя: «Зачем, зачем Так верен ты несбывшейся мечте?» Как много нужно сделать. Между тем Бесплодно я блуждаю в пустоте, Могу ли я теперь тебя любить, В твоих глазах читая приговор? И все ж я не хочу остановить Моих стихов тобой внушенный хор. Ты — не хозяйка над моей судьбой, Лишь ради них могу я быть с тобой. 1949

ПОСЛЕДНЯЯ БЕССОННИЦА

Казалось, я всегда с тобою был, И что ж? Зима, весна, начало лета… И мне уже пора набраться сил Для моего последнего сонета. Работая над ним, ночей не сплю, Чтобы не только горе в нем звучало. Чем кончить? Тем, что я еще люблю? Иль не кончать и все начать сначала? О нет, мне столько выстрадать пришлось, Чтоб увенчать любовь свою достойно. И вряд ли то, что дружбой началось, Вновь обернется дружбою спокойной. Все было, все прошло, все решено… И новая заря глядит в окно. 1949

«Я труд поэта позабыл…»

Я труд поэта позабыл Для жребия иного. Я в землю свой талант зарыл, В буквальном смысле слова. И где теперь его найти? В каких местах и странах? Быть может в двадцати пяти Раскопанных курганах? А, может, я зарыл его Послушною лопатой На том дворе, что Вечевой Был площадью когда-то? Где он? В песках ли Каракум? В амударьинской глине? Иль разметал его самум, Бушующий в пустыне? 1949