Избранные произведения. Том 1

Океан разворачивался монотонно янтарный, с полосами ряби или электропланктона, пустынный, как во время рождения этого мира.

Дважды датчики пинасса фиксировали области повышенной ионизации, в которых за аппаратом вырастал красивый хвост электрических искр, а потом вдруг сработала интуиция — Никита почувствовал тревогу и неприятное давление на виски. В голове заворочался «Вася»: «Где-то недалеко отмечаю концентрацию энергии. Будь осторожен».

Никита заложил крутой вираж, переходящий в свечу, и это спасло ему жизнь.

Д-комплекс. «Фактор сатаны»

Константин Мальцев вышел из «предбанника» директорского кабинета в дурном расположении духа. Самого Даваа не было на месте, его вызвали в Даль-разведку на Землю, и все дела он передал Каспару Гриффиту, сочетавшему в характере лед вежливости, гранит хладнокровия и паутинную нить насмешливого превосходства.

— Вы опоздали, май диэ [20] , — сказал Гриффит. — Группа кибернетиков и инженеров уже укомплектована, и включить вас в нее не представляется возможным. Во всяком случае, до возвращения директора. Вы так рвались к нему на прием, что я боюсь предпринимать в отношении вас какие-то меры. Даваа вернется через два дня, потерпите, может быть, он и разрешит вам примкнуть к какому-нибудь отряду на время действия особого положения. Кстати, почему вы не доказали председателю оргкомиссии, что ваша помощь как специалиста необходима?

20

Мой дорогой (англ.).

— Меня вызывали в… — Константин осекся и поправился: — Я был на Земле, в институте, и опоздал на комиссию.

В душе он пожалел, что не вернулся в Сферу сразу после разговора с начальником отдела безопасности, пробыв сутки дома, с друзьями, и еще сутки в Закарпатье, у отца.

Гриффит улыбнулся, прищурил глаза, развел руками.

— Сами виноваты, не надо было покидать центр. Придется ждать шефа. Не забудьте о режиме: ходить по станции запрещено, без нужды мешать работающим на планетах — тоже.

— Учту, — угрюмо сказал Мальцев и подумал, что так и от скуки помереть недолго.

Он толкнулся в дверь кают-компании — заперта, на высоте глаз листок пластпапира с надписью: «Брифинги, конференции, пикники и капустники временно отменяются. Сатана».

Юмористы… По стилю — дело рук Шагина или Гийома. Где-то они сейчас? Да и Фло тоже? Вечно ее днем с огнем не найдешь, бродит по Дайсонам с этим противным стариком Джанарданом Шрестхой. Что она в нем нашла? Ему же лет сто!..

Мальцев постоял у двери каюты Флоренс Дженнифер и побрел дальше.

Каюты сотрудников по группе тоже оказались закрытыми, лишь в одной из них, Валдиса Хомичуса, возился у кучи снаряжения незнакомый мужчина, широкий, с длинными руками и грубым, ничего не выражающим лицом. На приветствие Константина он что-то буркнул и уставился на кибернетика белесыми, словно выцветшими глазами.

— Извините, — пробормотал Константин. — Здесь жил мой товарищ Валдис… наверное, переехал…

Длиннорукий молча отвернулся и занялся своим делом. И, только закрыв за собой дверь, Мальцев вспомнил, где видел этого низкорослого, но мощного, как несгораемый сейф, здоровяка — именно он без усилий нес двухметровый контейнер по коридору Д-комплекса в тот памятный день, когда на Мальцева кто-то пытался напасть.

Поразмышляв, идти ли на узел связи с Землей сразу или подождать до вечера, Константин решил, что новость его слишком мелка, чтобы тревожить отдел безопасности, и направился к метро. У него появилась идея найти Уве Хоона и попросить место в одной из групп на втором Дайсоне в качестве инженера похода.

Метро равнодушно перенесло его на вторую базу археонавтов, расположенную на острове в северной климатической зоне Дайсона-2, почти у псевдополюса. Остров освещался только сиянием Сферы, долгая двухгодичная ночь-зима должна была смениться днем-летом только через год и два месяца, но температура на этом северном «полюсе холода» никогда не опускалась ниже десяти градусов по Цельсию.

Константин нашел координационный пост базы и узнал, что Уве Хоон находится в тысяче километров отсюда, на Острове Главного Города.

Мальцева туда не пустили, вежливо сославшись на распоряжение директора центра: «Пущать на планеты только ответственных специалистов, а туристов не пущать ни под каким предлогом». Константин пробовал спорить, потом плюнул и, красный и злой, совершил круиз: за час обошел остров по периметру.

Он уже совсем успокоился, хотя и не оставил мысли добиться своего, увлекся видом океана, коричневого, с янтарными проблесками в глубине, и не заметил, что за ним медленно следует двухместный неф. Остановившись на мыске у каменных глыб, Константин подобрал плоский камешек, бросил в воду и стал считать желтые светящиеся всплески.

На счете «семь» камень утонул, и в тот же миг с гулом и грохотом на кибернетика упала небесная твердь.

Очнулся он от второго удара в голову, удара не физического, не материальным предметом, как в первый раз, а пси-полем с концентрацией, превышающей сопротивляемость любого незащищенного мозга.

— Готов, — сказал кто-то над ним знакомым голосом. — Можете задавать вопросы.

— По-моему, ты перестарался, — хмуро проговорил наклонившийся к Мальцеву человек, закрыв полнеба. — Он плывет.

— Обычная доза для погашения воли. Может быть, у него слишком сильная реакция.

— Вколи ему что-нибудь возбуждающее.

— Не поможет, антагонистические реакции только ускорят конец. Попробую алгоген.

Константин ощутил укол в плечо, и тут же дикая мышечная боль горячей волной разошлась по телу, расплавленным металлом плеснула в голову, заставила тело корчиться в судорогах…

Мальцеву удалось сесть, и в свете Сферы он увидел давешнего здоровяка, копавшегося в куче вещей в каюте Валдиса Хомичуса. А рядом был…

Константин узнал его сразу, напрягся, пытаясь справиться с раздирающей внутренней болью, прохрипел:

— З-зачем это?.. З-за что?..

— Кто тебя вызывал на Землю? — быстро спросил второй. — С какой целью? Говори!

Мальцев опрокинулся навзничь, обессиленный борьбой, сознание затуманилось. В нем слабость боролась с готовностью все рассказать, лишь бы ушла боль, а слова палача били в голову, как молот в наковальню:

— Говори! Кто вызывал? Зачем? Говори!

Второй и последний раз он всплыл из беспамятства через несколько минут.

— Не надо было глушить его в пике семи герц! — бубнил голос, принадлежащий инженеру похода, имя которого он за эти минуты успел забыть. — Какого дьявола ты действуешь самостоятельно? Да не копайся, включай, может, успеем подслушать хоть одну мысль…

Истязатели подслушали эту мысль. Умирая, Константин Мальцев подумал: «Не добьетесь, сволочи!»

Захар то и дело вытирал лицо платком, и Калашников даже мимолетно пожалел его, хотя им владело сейчас желание выгнать заместителя из кабинета и при этом ударить кулаком по столу.