Избушка на козьих ножках

— А кто был Санин отец?

— Имени я не знаю, — сухо ответила Светлана Евгеньевна. — Об этом нужно спрашивать у моего мужа. Когда он вернется, разумеется.

— Как, вы не знаете имени отца мужа вашей дочери? — искренне удивилась Мариша.

— Вот так и не знаю, — ответила Светлана Евгеньевна. — Никогда не интересовалась этим типом.

Она немного помолчала и добавила:

— В общем-то, чего скрывать, я даже рада, что Аня освободилась от своих брачных уз. Потому что я в конце концов бы смирилась с тем, что моя дочь вышла замуж за бедного парня. Хотя деньги и не самое главное в жизни. Тем более что мой муж помог Сане хорошо зарабатывать, чтобы иметь возможность достойно содержать семью.

— А в чем же дело?

— Дело в том, что Саня с самого начала плохо обращался с Анечкой. Он ее обманывал, изменял ей с другими женщинами, и вообще Аня не была с ним счастлива. Она, конечно, не понимала, насколько она несчастна, ведь ей не с чем было сравнивать. Но я-то знала, что семейная жизнь может быть совсем другой, когда рядом верный и преданный мужчина, а не тот вертопрах, которого Аня выбрала себе в мужья.

— Аня нам сказала, что ваш муж в молодости тоже был под следствием, — произнесла, немного помолчав, Мариша.

Светлана Евгеньевна покраснела, что было видно, даже несмотря на ее загар. Потом слегка раздулась в размерах и возмущенно заявила:

— Клевета! Самая настоящая клевета! Не понимаю, зачем Ане понадобилось возводить такую напраслину на своего отца. Бессовестная девчонка! Я с ней еще поговорю об этом. Но вам, девочки, я могу сказать, что Семен Петрович никогда в жизни не был судим! Слышите, никогда!

После этой пламенной речи Светлана Евгеньевна как-то утратила интерес к общению с подругами. И довольно прозрачно стала намекать, что им пора бы и честь знать. Подруги не стали спорить и покинули квартиру Аниных родителей и ее хозяйку, продолжавшую кипеть от праведного негодования.

— Она врет, — сказала Инна, как только подруги вышли из подъезда. — Светлана Евгеньевна — тот еще сноб. И насчет того, что ее муж никогда не сидел в тюрьме, она нагло врет.

— Да, просто не хочет, чтобы посторонние знали, — поддержала подругу Мариша. — Ну, вроде вот она такая правильная, благополучная, и вдруг у нее муж — в прошлом уголовник? Конечно, она с пеной у рта будет доказывать, что ее Семен Петрович кристальной честности человек. И ни за что не признается, за что же он все-таки сидел.

— Думаю, что с Саниным отцом Семен Петрович познакомился там же, — сказала Инна. — В колонии или в тюрьме. Одним словом, в местах лишения свободы.

— Ты не знаешь, как девичья фамилия Ани? — спросила у подруги Мариша.

— Нет, а что? — спросила Инна.

— Мы могли бы, верней, ты могла бы попросить Бритого, чтобы он заодно узнал и прошлое Аниного отца, — сказала Мариша.

— И не думай! — воскликнула Инна. — Ты же понимаешь, что мне Бритому взамен его услуги уже просто нечего пообещать.

— Ну, ты могла бы что-нибудь придумать, — сказала Мариша. — В конце концов, пообещай ему еще одну незабываемую ночь. Что тебе, жалко?

— Не жалко, конечно, — призадумалась Инна.

— Ну вот и постарайся быть поубедительней, он и клюнет. Что ты, мужиков не знаешь?

— Ты не знаешь Бритого, — пробурчала Инна. — Стоит этому типу палец ко рту только поднести, он всю руку норовит откусить. Ну, уж ладно. Пообещаю ему одну вещь…

Чему-то загадочно улыбаясь, Инна набрала телефон Бритого и… И отошла в сторону, так что Мариша не могла ничего слышать. После пяти минут разговора Бритый пообещал сделать для своей Инны все на свете, если только она в свою очередь сдержит данное ему обещание.

— Какое обещание-то? — сгорая от любопытства, спросила Мариша.

Инна ухмыльнулась и промолчала.

— Не скажешь? — догадалась Мариша.

Инна молча покачала головой.

— Ну и не надо, — обиделась Мариша.

— Зато я могу тебе рассказать кое-какие новости о Сане и «Ягуаре», — сказала Инна деловым тоном.

— Да? — оживилась Мариша. — Ну так говори!

— С какого пункта начать? — спросила Инна.

— Давай сначала про «Ягуар», — распорядилась Мариша.

— Так вот, как и предсказывал Бритый полтора часа назад, менты нашли машину.

— Где? — воскликнула Мариша.

— Всего в пяти километрах от поселка Дачный. Детишки отправились в лес за грибами…

— В такую жару? — недоверчиво переспросила Мариша. — Какие в лесу могут быть грибы?

— Господи, ну какая тебе разница! — воскликнула Инна. — Может быть, за ягодами они пошли…

— За ягодами могли, — успокоилась Мариша. — И что?

— И что… Если бы ты меня не перебивала каждые пять секунд, я бы уже давно рассказала тебе и что! — воскликнула Инна.

— Хорошо, хорошо, я больше не буду, — примирительно ответила Мариша.

— Ну, те ребятишки и наткнулись на брошенный «Ягуар», — продолжила Инна.

— Тот самый? — снова не удержалась от вопроса Мариша.

— Да, — кивнула Инна, — тот самый. Ключи были в замке зажигания. Но в самой машине все поверхности тщательно протерты. Эксперты сейчас пытаются найти хоть какие-то отпечатки пальцев, но полагают, что скорей всего угонщик был и в перчатках, и за собой все поверхности протер.

— Да? — задумалась Мариша.

— Это еще не все, — предупредила ее Инна. — Эксперты полагают, что угонщик был в тех же перчатках, что и человек, который был в доме Лени Орехова. Скорей всего, тот самый, которого мы с тобой видели выпрыгивающим из окна.

— Уже теплей! — сказала Мариша. — Выходит, этот тип ранил Леню, а потом угнал его машину. Хотя постой! Когда же он успел?

— Машина была отогнана в лес раньше, — сказала Инна. — Накануне той ночи, когда был ранен Ленчик, в той местности прошел маленький дождик. Так вот, на машине следы дождя и листья, и труха, опавшая с деревьев.

— А почему же в таком случае Ленчик не заявил об угоне машины? — задумалась Мариша.

— Может быть, он и не знал, — ответила Инна. — Алена ведь сказала, что иногда Ленчик оставлял «Ягуар» на даче, а сам возвращался в город на машине друзей. Ну, понимаешь, когда был навеселе и не хотел рисковать и садиться за руль.

— И что еще сказал тебе Бритый?

— Насчет «Ягуара» пока все, — сказала Инна. — Теперь насчет Сани.

— Ну, ну! — нетерпеливо подогнала подругу Мариша.

— Нам с тобой здорово повезло, — начала Инна. — Саня в «Крестах» сидел всего в двух камерах. Причем в одной он провел три дня, а потом его перевели в другую, где кроме него находился еще один человек, хотя камера была рассчитана на четверых.

— Что? — удивилась Мариша. — С чего вдруг ему такие льготы?

— А ты не догадываешься? — ухмыльнулась Инна. — За Саню кто-то заплатил. И парня перевели в, скажем так, хозрасчетную камеру. Там были телевизор, книги и даже компьютер. Ну и вообще, обитателям этой камеры полагались всякие поблажки. Всякие деликатесы, которые обычным заключенным с воли передавать запрещается. Лишние часы прогулок. И даже можно было звонить в город.