Избушка на козьих ножках
Шрифт:
— Представляешь, Колышев, с которым сидел Саня, совершил побег из колонии, — произнесла она.
Мариша молчала, переваривая услышанное и пытаясь понять, каким боком столь неожиданная информация может им помочь.
— И давно? — наконец спросила она.
— Нет, — покачала головой Инна. — Три недели назад.
— Да ты что! — ахнула Мариша. — Совсем недавно! А ведь это выглядит подозрительно, тебе не кажется?
— То-то и оно, — мрачно кивнула Инна. — Не прошло и трех недель, как Колышев выбрался из-за решетки, и погибает его бывший сокамерник, а также двое его друзей. Конечно, поневоле
— А сколько ему еще оставалось сидеть, если бы он не сбежал? — поинтересовалась Мариша. — Бритый тебе не сказал?
— Сказал, — кивнула Инна, став еще мрачней.
— Ну?
— Восемнадцать лет, — сказала Инна и если бы смогла, то помрачнела бы еще сильней, но дальше было уже невозможно. — Без права амнистии. Тот год, который Колышев провел в следственном изоляторе, ему засчитали, потом он просидел еще год, а теперь вот на свободе.
Мариша поежилась.
— Восемнадцать лет? — переспросила она у Инны. — Что же тот Колышев такого натворил, что ему впаяли двадцать лет да еще без права амнистии?
— Ограбил банк, — ответила Инна. — Причем не один.
— В смысле, что у него был напарник? — уточнила Мариша.
— И напарник у него был не один, и банк они с напарниками ограбили не один, — со вздохом ответила Инна. — И еще при ограблении кто-то из заложников пострадал. Да и денег они в последний раз хапнули немало. Отсюда и срок такой огромный.
— Опасный, выходит, человек этот Колышев, — задумчиво произнесла Мариша.
— И самое главное, что Колышев остался из всей банды один, — сказала Инна.
— Как так? — удивилась Мариша.
— А так. Остальных застрелили при задержании, — ответила Инна. — Банда считалась настолько опасной, что при ее задержании ментам поступило указание брать преступников любой ценой. Хоть живыми, хоть мертвыми. Ну, бандиты попытались скрыться, и их…
— А сколько их всего было?
— Четверо, — сказала Инна. — Ну, вот, когда бандиты попытались скрыться, то троих застрелили. Двое скончались на месте, один умер уже в тюремной больнице. А Колышев выжил каким-то образом. И на суде отвечал за всех.
— Колышев был главарем той банды? — спросила Мариша.
— Нет, — покачала головой Инна. — А может быть, и главарем. Какой же дурак возьмет на себя лишнюю вину? Вот Колышев и показал на следствии, что главарем был другой бандит. А тот, разумеется, не смог уже ничего возразить. Потому что был мертв.
— А где сидел Колышев? — спросила Мариша. — Далеко? Откуда он сбежал?
— Не знаю. А это важно? — удивилась Инна.
— Наверное, нет, — немного подумав, сказала Мариша. — Даже если бы он сидел где-нибудь под Хабаровском, то при наличии денег и поддельных документов за три недели он легко мог добраться до Питера и прикончить Саню.
— Но зачем Колышеву мчаться в Питер и убивать Саню? — спросила Инна.
— Откуда мне знать? — пожала плечами Мариша. — Предположим, Колышев рассказал что-то очень для него важное Сане. Рассказал, полагая, что сам еще долгое время не выйдет на свободу. А когда выбрался на волю, то пожалел о своей откровенности. И прикончил Саню.
— А заодно убил Бориса и попытался укокошить Леню! — подхватила Инна. —
Ты, Мариша, малость загнула. Ну, насчет Сани я еще согласна, у Колышева могли быть причины его ненавидеть. Все-таки они почти год провели бок о бок в тесном помещении. Но какая причина была у Колышева, чтобы он стал убивать и Леню с Борисом? Они-то ему чем насолили, если он с ними даже не был знаком?— Хм, — пробормотала Мариша. — А откуда ты знаешь, что Колышев не был знаком с Леней и Борисом?
Инна замешкалась с ответом. И в самом деле, с какой стати она взялась так утверждать? Никаких доказательств того, что Колышев не испытывал вражды к Лене и Борису, у нее не было. И Инна молча покачала головой.
— Вот и я думаю, что нужно нам получше разузнать все про Колышева, — сказала Мариша. — Бритый тебе рассказал про него еще что-нибудь?
— Что, например?
— Бывший адрес, например, — сказала Мариша.
— Ну да, размечталась! — фыркнула Инна. — Эту информацию Бритый оставил для себя. Он сказал, что сейчас поедет и поговорит с матерью Колышева. Вроде бы она еще жива.
— А мы с Бритым поехать не можем? — разочарованно спросила Мариша.
— Он нас не пригласил, — сердито ответила Инна.
— Да что за глупости в самом деле! — неожиданно возмутилась Мариша. — Бритый что, считает, если Колышев сбежал, то прямым ходом рванул в гости к своей маме?
— Что-то в таком духе, — подтвердила Инна.
— Я сейчас сама поговорю с Бритым! — воскликнула Мариша. — Набери мне его номер!
Инна послушно набрала и протянула трубку подруге.
— Бритый, ты куда сейчас двигаешься? — заорала Мариша в трубку, как только услышала голос Бритого. — К маме Колышева? А нас чего не взял?
Бритый что-то ей ответил, на что Мариша разразилась целым ураганом негодования.
— Что ты мелешь?! — возмущенно закричала она. — Ты что, не понимаешь, что квартира его мамы — последнее место, куда Колышев сунется? Он же понимает, что именно там его будут поджидать менты, которые наверняка уже оповещены о его побеге. Ты сам, сбежав из тюряги, сунулся бы домой? Да дома у мамы Колышева мы будем от самого Колышева в большей безопасности, чем во всех других уголках мира!
Бритый снова что-то пробурчал в ответ.
— При чем тут Смайл? — снова закричала в ответ Мариша. — Что он у тебя просил? За мной присмотреть?!
Мариша прикрыла трубку рукой и обратилась к Инне:
— Представляешь, — прошептала она, — эта свинья, мой муж, звонил Бритому.
— И что сказал?
— Сказал, что очень занят, и просил присмотреть за мной. Ну, не идиот ли?
— Не знаю, — пробормотала Инна. — Не уверена. По-моему, он рассуждает вполне разумно. Я бы на его месте тоже старалась присматривать за тобой.
Но Мариша только отмахнулась от нее. Сейчас она была не в настроении вступать в полемику с подругой.
— Бритый! — снова закричала она в трубку. — Ты меня слышишь? Ты что, не соображаешь? С тобой мы будем в большей безопасности, чем предоставленные самим себе. Ты же нас с Инной знаешь!
Да, Бритый их знал. Поэтому он очень быстро дал себя уговорить на то, чтобы захватить подруг с собой. И уже всем троим ехать и беседовать с мамой сбежавшего из колонии уголовника Виктора Колышева.