Измена. Чужая истинная

– Здравствуй, Олия, – отвечаю тихо и настороженно в неё всматриваюсь, пытаясь отыскать в ответном взгляде страх, вину, раскаяние?

Но вижу лишь искреннюю радость:

– Какое счастье, что вы живы! Я слышала, что и с вами, и с ребёночком всё хорошо! День и ночь я молилась Драконьему Богу!

Со стороны входа раздаются глухие голоса и лязгающий звук железа. Бог его знает, как скоро стражники сообразят, что мне здесь не место и выпроводят прочь. Снова поворачиваюсь к решётке и приближаю к ней лицо:

– Олия, у меня мало времени, – шепчу, внимательно вглядываясь в лицо девушки, – ответь мне, это сделала ты?

Спрашиваю, и пристально слежу за её реакцией. Зелёные глазищи распахиваются широко-широко, нижняя губка падает вниз:

– Нет! Что вы, госпожа? Да и зачем мне это? Я бы никогда не стала так поступать, я очень вам обязана! У меня бы рука не поднялась! Ещё и на беременную! Такой грех на душу! Нет, ни за что!

Прищуриваюсь, считываю её реакцию, сбивчивый поток слов, горечь и грусть во взгляде, и понимаю: я ей верю. Вздыхаю тяжело:

– В твоей комнате нашли мешок с гратнами, не знаю точно, сколько там, но говорят, как жалованье за десять лет.

– Что? – лицо Олии бледнеет, только веснушки сияют в полутьме. – Это не моё… Я никогда таких денег и в руках не держала!

Она обречённо прислоняется поникшей головой к прутьям решётки. Понимает всю безнадёжность случившегося. Молчим, каждая в своих мыслях.

– Как думаешь, кто бы это мог сделать? – спрашиваю на всякий случай, не особо рассчитывая услышать в ответ что-то дельное.

Олия качает головой:

– Понятия не имею, – отвечает безжизненным голосом.

Со стороны входа в подземелья раздаются тяжёлые шаги и грубые мужские голоса. Смотрю на Олию. Кажется, новость о мешке с деньгами окончательно её добила.

– Ладно, я что-нибудь придумаю, вот, возьми, – протягиваю ей свёрток с кухни, в котором свежий хлеб, кусок окорока, сыра и кувшин с молоком.

– Госпожа! – Олия порывисто обхватывает моё запястье, удерживающее пергаментный пакет. – Вы можете осмотреть меня всю! Каждый кусочек тела!

– Зачем мне это? – хмурюсь озадаченно.

– Леди Хард? – гремит со стороны входа вместе с тяжёлой мужской поступью.

По коридору движутся трое стражников, двое из которых это моя охрана. Бездна! Меня нашли, нужно идти. Пытаюсь высвободить руку, но Олия удерживает её:

– Ах, вы же не здешняя, я и забыла! – тонкий голосок Олии срывается от волнения. – Для огненного зверобоя нужна тёмная магия, именно она активирует его свойства! А она всегда! Всегда! Оставляет след! Не только в душе, на теле тоже! Выглядит как чёрный рисунок, как татуировка! Поэтому и прошу вас осмотреть меня всю! Мне скрывать нечего!

Открываю было рот, но не успеваю ответить.

– Никто и не утверждает, что это сделала лично ты, – раздаётся рядом глухой неприязненный голос.

Моя охрана застыла чуть поодаль, ближе всех возвышается грузный мужчина с обвисшими щеками и короткими русыми волосами, судя по тёмно-синему мундиру и знакам отличия, это начальник замковой стражи. Он смеряет Олию презрительным взглядом, после чего поворачивается ко мне. Низко склоняет голову:

– Леди Хард, я Тугас Омр, к вашим услугам. Отравленную одежду можно передать!

– Но как? Каким образом? – вскрикивает Олия. – Если я не покидала замок? Это несложно проверить!

– Молчааать! – рявкает Тугас, и Олия сразу осекается.

Мужчина поворачивается ко мне:

– Леди Хард, я прошу вас пройти со мной.

Растерянно смотрю на Олию, с которой мы не договорили.

– Миледи, – настаивает начальник стражи, – генерал Хард не любит ждать. Идёмте, прошу вас.

Что?!

Кажется, моё удивление отражается на лице, потому что Тугас кивает:

– Генерал вернулся, и вызывает вас к себе. Боюсь, это срочно.

– Да, конечно, – поворачиваюсь к мужчине.

Он удовлетворённо кивает и отступает в сторону, пропуская меня вперёд. Делаю шаг, когда вдруг в спину раздаётся:

– Леди Алана!

Оборачиваюсь и вижу полные слёз глаза Олии:

– Это не я!

– Леди Хард! – широкая грудь Тугаса заслоняет заплаканное личико Олии. – Идёмте!

Покидаю темницу со смешанными чувствами.

Снова минуем пост охраны. Гремят ключи, с лязганьем захлопывается железная дверь, отделяя нас от вонючего сырого подземелья. Вверх по лестнице, туда, где тепло, светло и сухо.

По мере продвижения я всё больше укрепляюсь в своих выводах.

Бедная Олия. Я обязана помочь ей, а для этого необходимо докопаться до правды. Но если это не она, тогда кто? И если это так, значит, преступник до сих пор на свободе?

Иду вслед за Тугасом бесконечными коридорами. Нашу процессию замыкает моя охрана. На этот раз точно не сбежать – горько отмечаю про себя. Я мало знаю эту часть замка.

Сардар здесь…

Зачем я ему понадобилась так скоро? Куда меня ведут?

Когда я вернусь, Лана, будь готова к тому, что мы продолжим с того, на чём остановились.

Вспоминаю его прощальный поцелуй, и по телу мурашки бегут. Бездна! Это ведь не то, что я думаю?

Тогас останавливается перед массивными дверьми из тёмного дерева. Что за ними? Сердце стучит громко-громко.

– Прошу, леди Хард, – Тогас открывает дверь и отступает в сторону, пропуская меня.

Сжимаю пальцы рук, чтобы они не дрожали от волнения и переступаю порог.

Слава Драконьему Богу, это всего лишь кабинет!

Большой стол из тёмного дерева, стеллажи, забитые книгами в кожаных переплётах и артефактами. Пахнет пылью, пергаментом, карамелью и спиртом. Замечаю в углу комнаты откупоренный графин с янтарной жидкостью.

Поворачиваю голову.

Смотрю на кожаное кресло с высокой спинкой, в котором вальяжно развалился Сардар в чёрном камзоле и белой рубашке, расстёгнутой на пару верхних пуговиц. Тёмные волосы дракона рассыпались по плечам.

Ох. Замираю, натолкнувшись на пристальный прожигающий взгляд угольно-чёрных глаз.

Но мы с ним не одни в кабинете. Гостевое кресло разворачивается и с него поднимается тот, кого я меньше всего ожидала увидеть. Мы с ним встречаемся взглядами, и пол под ногами вдруг покачивается. Открываю глаза широко-широко, до сих пор не веря, что вижу его наяву.