Измена. Чужая истинная

– Хватит! – бью его в грудь кулаками.

Пошатываюсь. Он ловит, удерживая над обрывом. Сглатывает. Приподнимает меня за талию и переставляет позади себя, подальше от обрыва. Отталкивает.

Делаю несколько шагов прочь от него к центру круглой площадки. Закрываю ладонями рот. Дышу. Оборачиваюсь.

Он стоит на самом краю. Спиной ко мне. Недвижим. Смотрит на встающее солнце. Ветер треплет его тонкие длинные платиновые волосы, развевает их.

– Он не придёт за тобой, – выкрикивает не мне. Морю.

Что?

– Взгляни вокруг! Сюда не добраться! Не подлететь! Никак! Без вариантов!

Поворачиваю голову вправо и влево. Море.

Стражники. Бойницы. Орудия. Громадные стрелы.

Дышу, осознавая – он говорит правду. Обзор слишком беспощаден и велик. Любого дракона стрелы пронзят насквозь.

Но если так, то надо просто ждать… И Сардар обязательно что-то придумает. Другое. Я верю в это.

Инис резко разворачивается и оказывается рядом в два широких шага.

– Алана! – встряхивает меня снова, держа за плечи. – Эй! Детка. Пффф.

Он выдыхает в меня парами спирта. Закрываю глаза, но не отвожу лицо. Терплю.

– Прости. Вернись ко мне. Начнём там, где остановились. Всё будет как раньше. Выкинем из головы. Забудем! Всё что было в Бладрии. Ты моя, а я твой.

– А Рулэнд?

– За-бу-дем! – прожигает меня глазами, я опускаю голову.

Дышу.

Что это значит? Мой малыш, он… жив вообще? А?

– Где мой сын?

– Плевать! – рявкает Инис. – Он не твой больше! Видела указ? Это щенок Бладрии. И хрен с ним! Родим другого! Ты же истинная! Будут ещё сыновья!

– Ах! – отшатываюсь от него.

Иду прочь. К другому краю башни. Куда угодно, подальше от него!

– А ну, стоять! Стоять! Я сказал!

В пару шагов он оказывается рядом. Рывком разворачивает меня.

– Ты со мной? Моя? – шипит мне в губы, обдавая перегаром.

– Катись в Бездну, Инис! – шиплю ему в губы. – Не с тобой! Не твоя!

Поздно.

Поздно понимаю, что мы опять слишком близко к обрыву.

И прямо сейчас финальный толчок в грудь отправляет меня с башни вниз.

– Так не доставайся же ты никому! – раздаётся мне вслед вместе с ветром, и я лечу вниз за острые скалы.

Силуэт Иниса на краю обрыва стремительно удаляется. Хватаюсь пальцами за зыбкий воздух. Тщетно. Это конец.

Лопатки, шею и ноги обжигает потоками холодного воздуха. Платье развевается, словно парус. Волосы устремляются вверх золотистым каскадом, не поспевая за телом. Лучи рассветного солнца проходят сквозь них.

Быстро удаляющаяся фигура Иниса – последнее, что я увижу. Застыл на краю, взирая на меня с равнодушным спокойствием. Ни страха, ни раскаяния, ни сожаления, ни радости – в нём нет ничего. Это даже обидно.

Делаю выдох и готовлюсь навеки закрыть глаза, смиряясь с неизбежным.

А потом всё резко меняется. Золотистый свет сменяется плотной чернильной тьмой. Она принимает меня в свои объятия. Обволакивает уютным облаком. Я словно повисаю в чернильном коконе.

Время вокруг останавливается, а потом вдруг резко раскручивается в обратную сторону, потому что меня резко тянет наверх.

Воздух бьёт в лицо, мешая вдохнуть. Холодный шёлк облепляет ноги. Я вся опутана тугими чёрными нитями.

Они крепко удерживают меня и влекут за собой. Выше, ещё и ещё, обратно к выступу. Обратно к моему палачу.

– Ах!

Лицо Иниса неестественно серое. Из его глаз струится чёрный туман, из уголка рта стекает тонкая струйка крови. Его тело странно обмякает и камнем падает вниз мимо меня. Открываю было рот и инстинктивно протягиваю руку, пытаясь его удержать. Не успеваю. Пальцы хватают лишь воздух.

Поворачиваю голову. Вокруг сплошной чёрный туман. Никогда такого не видела.

Босые ступни холодит твёрдый камень. Обхватываю себя за плечи. Зябко ёжусь. В плотном чёрном тумане не разобрать ничего. Мне бы бояться и паниковать, но сил совсем не осталось.

Чувствую слабость в ногах, готовлюсь упасть вниз на колени, но в следующий миг меня подхватывают чужие сильные руки.

Опасный туман рассеивается, и я вижу Сардара. Белки его глаз полностью чёрные, вокруг век расходятся серые трещинки, над его плечами клубятся всполохи тьмы. Выглядит устрашающе. Но едва ли кто-то теперь напугает меня сильнее, чем Инис.

– Сардар! – доверчиво льну к широкой груди дракона.

Ноздрей касается знакомый запах вереска и костра. Мне абсолютно всё равно, как это выглядит со стороны. Я знаю, что генерал Хард никогда не причинит мне вреда.

Одной рукой обвиваю его мощную шею. Другой касаюсь колючей щеки. Вокруг усиливается водоворот теней. Мы в центре тёмного вихря. Кружится голова, но мне спокойно. Я верю ему больше, чем себе самой. Теперь я в безопасности и всё будет хорошо.

Успел. Пришёл за мной туда, куда бы никто не смог. Через разлом, который сам же открыл, сквозь Бездну. Сделал невозможное. Вернул меня оттуда, откуда не возвращаются.

Туман вокруг начинает рассеиваться. Тает под золотистыми лучами рассветного солнца. Уползает к стенам, исчезает в тенях. Поворачиваю голову и с удивлением понимаю, что мы дома. Стоим на балконе, и свет нового дня освещает простирающийся внизу, сколько хватает глаз, утренний Блэртаун.

Поднимаю голову и смотрю на Сардара. Нет, мне не показалось тогда. Лицо дракона напряжено. Он ждёт моей реакции на увиденное, на магию, которой обладает, на то, каким стал.

Белки его глаз светлеют. Вертикальный зрачок сужается. Провожу подушечками пальцев по его щеке, и серые трещинки исчезают. Тьма успокаивается, стыдливо прячется в дальние уголки души, чтобы в них затаиться.

Невозможно остаться чистым, постоянно сталкиваясь с тьмой. Нельзя отгородиться от Бездны, раз за разом в неё погружаясь. Тёмная магия – это магия разрушений и смерти. Сардар Хард овладел ею в совершенстве, теперь я точно знаю это. Вот только меня этим не напугать.

Я знаю, что его душа благородна, а сердце способно любить, а значит, не всё потеряно. Наше будущее определяют выборы, которые мы делаем каждый день. И мне хочется верить, что я смогу помочь этому сложному и сильному мужчине как можно чаще выбирать свет.

Смотрю в его глаза открыто и прямо. Мои губы расходятся в улыбке. По лицу дракона проходит тень облегчения:

– Лана! – сильнее стискивает меня в объятиях.

Сжимает так крепко, будто хочет вобрать в себя. Слышу быстрый стук его сердца и горячее дыхание у себя на волосах: