Измена. Муж… Начальница… Развод?

Быстро покидает машину. Открывает заднюю дверцу. Взглядом приказывает садиться в машину.

Растерянно озираюсь по сторонам. Это, конечно, лучше, чем ловить машину сейчас, но…

– Извини, я поехал за тобой из кафе, – поясняет Артем. – Уж слишком обеспокоенной ты выглядела.

Киваю, принимая его объяснения.

– Садись, – мягко, но безапелляционно приказывает. – Довезу, куда скажешь.

И я сажусь.

Потому что очень переживаю, что Алешка может замерзнуть. Потому что саму без куртки озноб пробирает. Потому что хочу поскорее отсюда убраться. И потому что странным, необъяснимым образом доверяю Артему.

В салоне тепло. Приятно пахнет кожаными сиденьями и тяжелым парфюмом.

Я целую Алешку в макушку. Убедившись, что сын задремал, отворачиваюсь к окну. Смахиваю слезу.

Все сказанное Антоном начинает медленно до меня доходить.

Неужели, он действительно хочет отобрать у меня сына? Неужели действительно не даст развод и будет судиться? А его слова о том, что меня вышвырнут из компании по щелчку его пальцев?

Облизываю пересохшие губы. За окном мелькают знакомые серые пейзажи столицы.

Как мне теперь быть?

Одно знаю точно – безропотно стерпеть и вернуться к Антону уже не смогу. И, если еще вчера я в тайне надеялась, что муж объяснит. Сможет слова подобрать, чтоб я простила… То сейчас таких надежд уже не питаю.

Развод неизбежен.

Мне придется в одиночку пройти через войну с ним и отстоять свое право на сына.

12

– Я поднимусь, – не спрашивает, а скорее ставит меня перед фактом Артем. Мешкаю не дольше секунды. Киваю, давая свое разрешение.

В лифте мы едем в полном молчании.

Пропускаю внутрь нежданного гостя, а сама иду укладывать сына. По дороге он так и не проснулся, но я даже рада.

Проверяю температуру. Убеждаюсь, что ее нет. Открываю верхние полки старого шкафа, вынимая аптечку. Детских лекарств здесь не так уж и много. У большинства уже вышел срок годности. Нужно в аптеку.

– Что вы… делаете? – часто моргаю, вернувшись на кухню, и застав Артема за совсем уж неожиданным времяпрепровождением.

– Ставлю чайник, – обернувшись, обескураживает широкой улыбкой. – Ты, наверняка, перенервничала. Вон, трясет до сих пор.

Молчу.

Потому что от этой внезапной заботы от совершенно незнакомого человека на глаза просятся сентиментальные слезы.

– Я заказал доставку продуктов, – говорит мужчина как ни в чем не бывало.

– Зря, – присаживаюсь на край табурета. – Мне все равно нужно в аптеку…

– Не нужно, доставку детских лекарств из аптеки я тоже заказал, – оповещают меня.

Распахиваю удивленно глаза.

– Через пару минут уже привезут, – Артем мельком смотрит на экран телефона.

Трясу головой, будто сбрасывая с себя наваждение. Тоже иду на поиски своего телефона. Выуживаю из сумки и ставлю на зарядку на кухне.

– Я вам, наверное, деньги за это все должна…? – говорю неуверенно, а сама мысленно подсчитываю. Я зареклась экономить в ближайшие месяцы. Без помощи Антона нам с сыном придется непросто. Садик, скорее всего, нужно будет сменить на более дешевый…

Как же гадко, что из-за всего этого пострадает в первую очередь Лешка.

– Даже не думай, – строго врывается в мои мысли голос мужчины.

Спорить не смею. Не в том положении, чтобы настаивать, хотя чувствую себя крайне неловко.

Потребив необходимое количество электричества, мой покалеченный телефончик включается. Пару раз пиликает входящими сообщениями о разном спаме.

Краем глаза замечаю смс от своего банка. Открываю его и… Обалдеваю.

Подношу экран ближе к глазам. Может, мерещится? Через разбитую паутинку кажется что-то не то?

Нет. Вроде все правильно. Входящий платеж от компании. С пометкой «премия» в нужной графе.

Но вот сумма… просто космическая!

Я и раньше премии получала, но мне в таком же размере!

А потом до меня вдруг доходит – сумма подозрительно напоминает стоимость новенького смартфона. И все становится на свое место. Подснежный, должно быть, заметил, что покалечил мой телефон при аварии? Вину искупает?

Ну-у это уже существеннее обеда и ужина…

В дверь звонят и я вздрагиваю.

В мыслях сразу картинка – Антон врывается к нам, видит другого мужчину, забирает Алешку и больше никогда не позволяет мне видеться с сыном.

– Спокойно, это курьер, – Артем кивает на свой телефон, и идет открывать.

Через минуту заносит на кухню два огромных пакета. Один разгружает, забивая мой холодильник. Другой оставляет в сторонке, пояснив, что там лекарства и пара игрушек.

Наливает мне чай. Наблюдаю обескуражено.

– Я-я… – растерянно грею руки о чашку. – Спасибо вам… Но правда, не стоило…

– Пустяки, – беспечно отмахивается мужчина. – И давай на ты, ладно?

– Ладно… – завороженно киваю. – Спасибо… Тебе…

– Как сына зовут? – интересуется он.

– Леша, ему четыре. И, кажется, с его отцом мы разводимся, – решаю сразу ввести Артема в курс дела. Все же, официально я все еще замужем. А то, что Артем сейчас делает сильно смахивает на что-то большее, чем обычное неравнодушие.

– Понял, – принимает он информацию. – Спасибо, что честно сказала. А с Игорем…? – смотрит пытливо.

Чувствую, как щеки краснеют. Хочется встать в позу и спросить, что за допрос?!

Но делаю я совершенно иное. Язык будто сам безропотно решил поведать вдруг обо всем:

– Игорь Валерьевич меня вчера сбил. На машине… Я не пострадала почти, но он, наверное, чувствует себя виноватым…

Брови Артема удивленно ползут вверх.

– Мне так не показалось, – смеется.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего особенного, – отмахивается мужчина, предпочитая не отвечать на мой вопрос.

Допивает чай одним махом. Встает.

Я все еще смотрю на него слегка изумленно.

Артем оглядывает кухню, а потом произносит:

– У тебя там в ванной кран подтекает. Да и здесь не мешало бы петли на дверцах подтянуть. Ходуном ходят.