Измена. Начать сначала

«Малыш, завтра утром заеду, будь готова. Оденься романтично. И прихвати купальник с собой. Будет попытка номер два устроить совместное купание в море. Куда поедем, не скажу, сюрприз. И да, это наше второе свидание. Разборки в баре и спасение твоего брата – просто приятный бонус».

Утром? А сейчас сколько времени? Я заметалась взглядом по прихожей, выискивая часы.

– Мааакс! Сколько времени?

– Что ж ты так орешь-то, – Макс, оказывается, стоял прямо позади меня и демонстративно прочищал ухо, показывая, что я его оглушила.

И тут я словила состояние «дежавю». Это уже было. Буквально на днях. Такая же, за исключением деталей, записка, мое метание и ранний приезд Зверева, который собрался куда-то меня везти. И опять сюрприз. Надеюсь, это свиание закончится не так, как в прошлый раз.

– Ну что, убедилась, что это твой Зверев притаранил весь этот ботанический сад? Вопрос, куда ты все это денешь?

– Не мой он, не мой, – я практически прорычала ему это.

– Ну да, конечно. Ты ему об этом скажи, – нагло ухмыльнулся Макс, у которого отек начал понемногу спадать, и он уже отдаленно стал походить на себя прежнего, ехидного. – А времени уже, – он посмотрел на наручные часы. – одиннадцать. Сейчас придет, как пить дать. С кофе.

Он даже еще закончить не успел, как в дверь позвонили. Макс с широкой улыбкой и многозначительно подняв брови, паясничая, показала рукой, что вот, мол, этоон, открывай. Я же разозлилась. На Макса, на Зверева, на себя тоже заодно. На Макса за его это упертую уверенность, что Зверев уже от меня никуда не денется, на Зверева – за то, что устроил тут с цветами целый сад и за записку в повелительном тоне. На себя… А вот на себя злилась, потому что на самом деле где-то в глубине души я была рада. Цветам, записке, его приходу. А еще за то, что, кажется, я ждала его прихода.

Не думая, я распахнула дверь. Там действительно стоял Зверев и он с улыбкой протянул мне стаканчик с кофе. Но когда он увидел, во что я одета, его улыбка медленно начала таять.

Глава 29

Он окинул меня напряженным и потемневшим взглядом. И я запоздало вспомнила, что вышла в коротеньком халатике. На мне, конечно, было еще белье, но под взглядом Зверева казалось, что на мне нет вообще ничего. Он жадно осматривал меня рентгеновским взглядом, поднимаясь от лодыжек все выше и выше. Его взгляд был настолько осязаем, что казалось, он проводит руками по моему телу.

– Я еще не одета, – хрипло произнесла я.

– Не одета, – подтвердил Игнат продолжая скользить взглядом по моей фигуре и уделяя особое внимание зоне декольте. Я опустила глаза и оказалось, что халатик распахнулся, открывая взору Зверева кружевное белье. Белье у меня всегда было дорогое и сексуальное. Духи и белье – это моя слабость. На то и другое я никогда не жалела денег. Сейчас, правда, придется, забыть о своих привычках, и жить экономно.

Белье Зверев оценил. Это было понятно по дернувшемуся кадыку. И чего он? Он же меня раздевал ночью, не разглядел что ли?

Я совершенно наглым образом забрала у него из рук кофе.

– Это же мне? И да, Игнат, глаза у меня расположены немного повыше.

Игнат вскинул взгляд и улыбнулся.

– Кофе тебе. И мне очень нравятся твои… – он опять опустил взгляд мне на грудь. – …глаза.

Посмотрел на меня и нагло так ухмыльнулся. Я вспыхнула и хотела уже захлопнуть дверь перед наглецом, но кто же мне позволит. Сильная рука придержала закрывающуюся дверь, а потом и сам обладатель этой руки протиснулся внутрь.

– Не очень гостеприимно, ай яй яй. Галя, тебя нужно поучить правилам хорошего тона. После всего, что между нами было ночью ты меня даже не пригласишь в квартиру и не предложишь кофе? – паясничал Зверев.

– Кофе нет, закончился. А вот чай могу предложить, так и быть, после нашей-то бурной ночи. Я ж не совсем деревенщина, хоть этикетов не учила, но с понятием. С чем барин изволит чаевничать? – я решила не отставать от него в паясничестве. Ну а что. А то сначала Макс, теперь и Зверев к нему присоединился, чем я хуже? Хотят веселья? Их есть у меня.

Зверев весело расхохотался.

– Галка, ты – чудо!

Я скромно потупилась и кивнула.

– Да, пожалуй, я такая, – решила я согласиться с очевидным.

Тут к нас вышел Макс.

– О, красавчик! – присвистнул Игнат.

– Ха. Ты его полчаса назад не видел. Вот тогда он действительно был красавчиком. А сейчас – это так, жалкое подобие, – небрежно махнула я рукой на Макса, а тот фыркнул.

– Игнат, вот скажи, что мне делать с таким количеством садовых роз в горшках? – уперев руки в боки, накинулась я на Зверева. А его взгляд опять метнулся на декольте. Полы халатика все время норовили распахнуться.

– Солнцева, ты бы что ли приоделась поприличнее, а то смущаешь двух половозрелых мужчин, – поморщился Макс.

– Ты мне брат, а не половозрелый мужчина, – возразила я. – А второй потерпит.

– Бессердечная. Тот факт, что я брат не отменяет моей принадлежности к половозрелым мужчинам, – фыркнул Макс. – И потом, надо бы уточнить у матушки, может я незаконнорожденный? И тогда я смогу на тебе жениться, – мечтательно протянул этот шут.

– Нет, Макс, прости, даже если ты незаконнорожденный, я не выйду за тебя замуж ни за какие коврижки.

– Почему это? Мы ж с тобой душа в душу живем и вот теперь еще и творить вместе будем, – оскорбился Макс.

– Солнцев, я тебя видела в подгузниках, – припечатала я. – Прости, но после такого я точно не смогу выйти за тебя.

Зверев, слушая наш диалог, практически сползал по стенке от смеха.

– Да, это аргумент, – серьезно кивнул Макс. – Что ж, придется отдать тебя в какие-нибудь надежные руки. А то сама ты опять найдешь на мягкое место приключений и не с тем человеком.

– Солнцев, пока приключения я нахожу исключительно в твоей компании, – опять припечатала я его.

– Что ж такое, ты сегодня с утра просто Богиня Справедливости, – шутливо поник Макс. – Что ни слово, то истина.

Зверев хрюкнул от смеха в сторонке. Я покосилась на него и наткнулась на его широкую улыбку.

– Так. Чай делайте сами, я пошла одеваться. Розы обсудим, когда вернусь, – я строго посмотрела на Зверева. Тот отсалютовал мне рукой. Я фыркнула и стала подниматься в комнату.

– Ну что, Солнцев, расскажешь мне, что это вчера такое было? – в голосе Игната уже не было веселых ноток.