Измена. Наследник для дракона

Чем ещё объяснить эти проклятые сны с навязчивым ароматом карамели и шоколада, когда наутро просыпалсяя с каменным стояком, и хотелось всё на хрен сжечь?

Это теперь я знаю, что мерзавка снимала на ночь блокиратор. А тогда не знал. Думал, схожу с ума. Надо было с этим что-то делать.

Светский приём. Такой же безликий, как и десятки других до него. Племянница Корфаса чем-то напомнила Софи. Отдалённая и бледная копия, но хоть что-то. На фоне развязной Амары, от которой уже порядком воротило, Эни выделялась чистотой и покладистостью, казалась призрачным напоминанием о той, другой. Навсегда утраченной. Кроме того, мне по-прежнему был нужен наследник.

Особых чувств к ней не было. Было желание заполнить хоть кем-то зияющие дыры внутри после потери истинной и зверя. Я и впрямь думал, что потерял дракона.

До самого дня свадьбы, когда накрыло прямо перед алтарём. Не по детски.

Я не утратил зверя. Пока я заливал пустоту выпивкой, этот засранец ушёл в протест и отказ. Будто наказывал меня за то, что потерял, утратил, не сберёг.

Запах ладана и воска. Монотонный бубнёж жреца в белой мантии. Полный зал гостей, с наследником правящего рода в первых рядах. Низко склонённая голова Эни под плотной белой вуалью. Тонкая свеча, дрожащая в её бледных руках.

Всё предсказуемо, ровно, правильно.

И вдруг в глазах меркнет. Сквозь тело будто раскалённый меч проходит, мышцы скручивает. Внезапная боль. Дикая. Острая. Которая проходит так же резко, как начинается.

И всё. Меняется.

Зверь внутри поднимает голову. Перед мысленным взором встают его глаза с вертикальным зрачком. Связующая золотистая нить вспыхивает ярче прежнего.

Я охреневаю в тот миг, потому что понимаю, что только что случилось! Связь восстановлена.

Мы снова чувствуем ЕЁ. Оба. Видим цель.

Путаное объяснение с Корфасом, быстрые извинения перед Эни. Огромная неустойка за срыв помолвки. Всё это будет потом.

А сейчас я должен спасать Софи! Не сомневался ни секунды, что её похитили. Готов был сжечь в пепел тех, кто посмел её тронуть. Дурак. Открывшаяся правда была омерзительна.

Она сбежала, прихватив с собой сына. МОЕГО. Сына.

Но это было ещё не всё. На них был запах. Чужой запах. На моей женщине и на моём сыне. Мужской.

Глаза застлало красной пеленой. Зверь жаждал крови. Показать ей, чья, если забыла! МОЯ! МОЯ, и ничья больше!

У неё просто не было шансов.

Присвоил тут же, наставил отметин, так, чтобы живого места не осталось. Чтобы знала! Чтобы любой знал, чья!

Чудом не разорвал эту дрянь прямо на месте. Ушёл. Чтобы не случилось непоправимого.

Приставил охрану. Отдал приказ выяснить всё-всё о её жизни там. Нужно было понять главное: КТО помог?

Вернулся в столицу, чтобы уладить всё с Корфасом и решить, как наказать мерзавку. Чтобы поняла и запомнила.

Разумеется, записка была блефом. Не осталась бы она на острове. Не пришла бы на паром сама — её бы привели силой. Но она пришла…

Расчёт на то, что разлука с сыном её вразумит, не оправдался.

Эта наивная дура и не думала раскаиваться. Продолжила играть в свою игру и так и не поняла, по какому острию прошлась. Когда доверилась Шэлдону Хоупу.

Главному подозреваемому по делу о запрещённых артефактах, чти руки по локоть в крови.

Кто-то предупредил его, и скользкий гад успел скрыться. Но ничего. Его поимка — лишь вопрос времени. И уж тогда он ответит. За ВСЁ.

Всё, что нужно, я знаю и так. Но это не помешает мне выбить признание из бестолковой предательницы. А после — ткнуть носом в протокол расследования и на пальцах объяснить ей КАК она была неправа.

Выхожу из экипажа рядом с домом. Кругом — почти ночь. Свет горит только на первом этаже. Слышен одинокий лай собаки вдалеке, да глухой звук моих шагов. Поднимаюсь на крыльцо. Вхожу в распахнутую лакеем дверь, попадая в уютную полутьму прихожей.

Поднимаю голову к потолку, будто хочу взглянуть сквозь деревянные перекрытия туда, где — точно знаю — её спальня.

Закрываю глаза, жадно втягивая носом едва уловимый аромат карамели, молочного шоколада и лёгкой вуали корицы. Запах, который зверь чувствует на уровне инстинктов. Её запах, которым напитан весь дом.

От которого всего потряхивает и тянет в паху. Думает, главное наказание позади, теперь, когда она снова здесь и с сыном? Ошибается.

Отказываюсь от ужина. Меня терзает голод другого плана. Ещё раз смотрю наверх, безошибочно внутренним чутьём определяя где ОНА, и поднимаюсь вверх по ступеням.

15

Первым делом хочется смыть с себя тошнотворный запах чужого дома и чужой женщины. Почти не прикасался к ней, но всё равно провонял. Долго и тщательно мою руки с мылом. Затем отмокаю в огромной бронзовой ванне, откинув голову на бортик. Меняю одежду, и только после этого выхожу в пустой коридор.

Идти не близко, в другое крыло, и сейчас это раздражает.

Недавно гостевая спальня была спешно переделана в детскую. Ну, как переделана. Добавили кровать, пеленальный стол и гору барахла, так нужного младенцам: бутылочки, игрушки, разные тряпки. Всё самое лучшее, по мнению нянек. Тоже, к слову сказать, лучших в столице.

Хотя в последнем я начал сомневаться почти сразу. Потому что тишина наступила только сейчас, когда вернулась Софи. Софи…

Останавливаюсь перед закрытой дверью, безошибочно зная, чувствуя её. Их.

Бесшумно поворачиваю ручку. В комнате темно, прохладно и тихо. Из приоткрытого окна тянет холодным ночным воздухом. По мостовой грохочет какая-то колымага. Хмурюсь, чувствуя раздражение на громкий звук. Плотно закрываю окно.

Мягко ступая по пушистому серо-голубому ковру, обхожу кровать.

Софи спит, лёжа на животе прямо поверх заправленного покрывала. Кончиками пальцев провожу по её волосам, едва касаясь. Они влажные после мытья и оттого кажутся темнее. Длинная белая ночная рубашка приоткрывает тонкие щиколотки. Дыхание спокойное и ровное. Кажется, прилегла и случайно уснула.

Сын спит в своей кроватке на боку, свернувшись калачиком. Рядом с ним на простыне выпавшая изо рта соска.

Осматриваюсь по сторонам. Прохожу к круглому столику в углу с подносом. Посуда пустая, значит, Софи поела. Это хорошо.

Резко оборачиваюсь на непривычный звук. Сын стоит в кровати, держась за деревянные прутья. Сонно кулачком потирает глаза.

— Ма-ма! — выдаёт отчётливо, раскачивая кроватку.

— Тшш, парень! — в несколько шагов оказываюсь рядом.

Медлю, потому что не знаю до конца, как вообще правильно подступиться к младенцу. Когда взял его на руки в прошлый раз, драконёнок поднял такой дикий вой и так сильно бил всеми конечностями, что перепугал даже меня.