Измена. Не прощу твою ложь

Так, это надо заканчивать. Он будет брызгать ядом, пока я не уеду. Открываю дверь машины, на прощанье бросаю ему:

– С дочкой своей разберись. Возмездие приходит оттуда, откуда не ждешь.

Димка снова стучит по стеклу, долбанный дятел. Совсем инстинкт самосохранения отсутствует? Слегка приоткрываю окно. Думаю, мое лицо сейчас о много ему говорит.

Его рожа полыхает всеми оттенками красного – хоть бы его удар не хватил от такого количества событий. Жаль будет. Я ему приготовил несколько иной конец…

– А я ведь тебе очень рад, Лёвушка. Спасибо, что приехал. Теперь знаю, откуда ждать беды. Чао!

Молча закрываю окно и жму на газ. Посмотрим, за кем будет последнее слово.

На заднем сиденье поднимает голову Лена.

– Лев Алекса… Лев, куда мы едем? – голос тихий, но не дрожит.

– К тебе домой, - коротко отвечаю я. – У тебя там дети.

31. Будем вместе плакать

Нет, я не потеряла сознание, хотя очень бы этого хотела. Даже на пару минут уйти в темноту и забыть обо всем, что случилось – это ли не счастье?

Я помню, как мне помогал дойти до машины Лев, помню Дмитрия… Но будто во сне. Не знаю, где заканчиваются мои фантазии, а где начинаются реальные события.

А вот дорогу к дому я уже хорошо отражаю. Чем ближе к девочкам, тем я внимательнее и собраннее. Будто приближаюсь к месту силы. Кстати, возможно, так и есть.

Выдернув меня из всей этой жесткой обстановки, Лев снова дал мне возможность обдумать происходящее. И больше я не совершу такой глупости, не убегу от него. Ведь он был прав, во всем, что он говорил и делал, был смысл.

Я позволила эмоциям захлестнуть себя, и теперь мне придется долго разбирать последствия своей самодеятельности.

Машина останавливается около моего дома, и я даже не спрашиваю, откуда он знает адрес. Лев непостижим, во всяком случае, для меня.

Он выходит и открывает дверь, помогая мне выйти из машины. В этот раз – это не обходительность, а необходимость. Меня ощутимо потрясывает, от переживаний я чувствую слабость в каждой мышце.

Молча закусываю указательный палец, чтоб не разрыдаться. Как представлю, что дочки сейчас сбегут по лестнице и будут спрашивать, что случилось с папой… И что я сама это натворила.

– Мне страшно, – еле слышно сиплю я.

Лев берет меня и разворачивает так, чтобы свет фонаря падал ему в лицо – специально так делает, хочет, чтобы я видела его глаза. Кладет мне руки на плечи и смотрит темным, проникающим взглядом, от которого у меня перехватывает дыхание.

– Послушай меня, ты справишься. Я не сказал тебе этих слов в прошлый раз, и ты не выдержала. Прости.

– Ты просишь у меня прощения? – мне впору рассмеяться, но почему-то горло перехватывает спазм. Боюсь дышать, чтоб не разрыдаться.

– Да, надо было сделать все по-другому. Ты не смогла держать эмоции под контролем. Но сейчас, я знаю, ты справишься.

Может быть вера этого сурового человека придала мне сил, но к дверям я подхожу с гордо поднятой головой. Лишь слегка дрожащей рукой привычным движением отвожу от лица прядь темных волос прежде, чем нажать на звонок. Не хочу заходить в дом, в ярко освещенной прихожей их может испугать моя бледность.

Легкий топот, радостные крики, дверь распахивается и сразу четыре руки обнимают меня.

Зарываюсь носом в их макушки и вдыхаю знакомый теплый запах.

«Какой же ты идиот, Марк. Теперь это только моё.» И я отважно шагаю в освещенную комнату, девочки не поймут по моему лицу ничего.

Закрывая дверь вижу, как мужчина на противоположном конце улицы приветственно поднял руку. Машу ему в ответ и закрываю двери.

Сразу перебиваю тарахтящую няню, которая начинает подробно рассказывать, как прошел день и отпускаю ее домой с премией за переработку. Ей и так пришлось задержаться.

– Мама, а где папа? – настороженно интересуется Ксюша, когда дверь за няней закрывается. Она даже выглядывает на улицу, чтобы удостоверится, что его нигде нет. – Вы же вместе уходили?

– Да, в гости, - добавляет Даша.

– Папе пришлось срочно уехать на работу, он там останется.

– Он же завтра вернется?

– Завтра он вам позвонит, – очень надеюсь, что именно так и будет. – Чем скорее вы уснете, поросятки, тем скорее будет папин звонок.

Ксюша засыпает быстро, Даша ворочается с боку на бок, будто ее что-то тревожит.

Мам, - шёпотом спрашивает она.
– Можно я тебе расскажу кое-что…

Сердце сжимается от ужаса, сейчас она скажет, что знает, что видела папу с другой тетей или спросит, что случилось с отцом… Мало ли что!

– Да, конечно, милая. – стараюсь, чтобы голос звучал максимально естественно.

– Мам, только это секрет, обещай, что никому не расскажешь. Даже папе, – Даша делает большие глаза.

– Конечно, солнышко…

Даша от волнения жует губы и потом и вовсе смущенно прячет лицо.

– Ксюша спросила меня, нравится ли мне Денис, а я сказала, что нет, – из-под одеяла доносится такой слабый бубнеж, что я с трудом различаю слова.

Секундная оторопь. Не сразу понимаю, о чем идет речь и недоуменно хлопаю глазами.

– Так, погоди, доча. Какой Денис и что случилось?

Из-под одеяла показывается пунцовое лицо Даши, она опасливо смотрит на спящую сестру, и продолжает.

– Нам с Ксюшей нравится один мальчик. Денис. Он такой… В общем, он даже Харитонову в нос дал.

– Харитонов, это который второгодник?

– Да, представляешь, какой Денис отважный… Смелый и сильный.

– Понимаю ваш выбор и одобряю. А что случилось с Ксюшей?

– Ну я знаю, что Денис нравится Ксюше, потому что она об этом мне сказала. А она не знает, что Денис нравится мне тоже. Но мам, если бы я сказала правду ей, Ксюша бы тоже не стала с ним встречаться. Денис ведь не может на нас обеих сразу жениться.

– То есть уже все так серьезно? – она такая милая, что я не могу сдержать улыбки.