Измена. Танцы на осколках

— Какого из? — хмыкает отец. Несмотря ни на что, он никогда не давал никого из нас в обиду и не вставал ни на чью сторону.

— Младшего. Старший уже нашел волшебницу. — делаю небольшую паузу. — Однако, нам с тобой нужно подумать, что будет, если случится так, что Макс станет недееспособным и его жена сможет распоряжаться его активами. Пять лет брака пролетят незаметно. А продать треть компании можно хоть до развода, хоть после.

— Марк, ты же знаешь, что Рита не такая. — щурится отец, давая мне понять, что хочет услышать истинную причину моей заботы.

— Да, Рита не такая. А вот ее отец довольно предприимчивый бизнесмен и вряд ли разрешит дочери разбрасываться миллиардами евро налево и направо. Если Макс… умрет, уже ничего нельзя будет изменить. Но, если тебя интересует моя правда, я просто хочу обезопасить ее от…

— Любишь? — перебивает меня отец, залпом допивая несколько глотков.

Замираю. Как же сложно сказать такое просто слово! Я готов предложить тысячу синонимов взамен, чтобы не произносить его.

Киваю.

— Да. А Макс любит Римму и я считаю неправильным, что мы должны это скрывать. Уверен, что это никак не скажется на сотрудничестве с иностранцами. Все же мы живем в прогрессивном обществе и куда важнее то, как я управляю компанией, а не то, с кем я живу. Если же развод Макса хоть как-то повлияет, я найду других, можешь не сомневаться.

— Маргарита с тобой? — уточняет он и достает телефон, получив мой кивок. — Разберемся с этим прямо сейчас.

Спустя полчаса к нам в дом приезжает нотариус, друг отца, и, получив краткие разъяснения составляет новую бумагу вчерашним числом, по которой Рита имеет право подать на развод в любое время и не платить неустойку. Зову ее из комнаты и она, придя в кабинет и выслушав отца, неверяще читает документ и подписывает его трясущейся рукой. За Макса расписывается отец.

Ловлю ее ошалелый от счастья взгляд и чувствую, что сердце быстрее бьется в груди.

Ощущение, что я открыл клетку с птицей, которая всю жизнь просидела в неволе, понимая, что она может выпорхнуть и никогда больше не вернуться. Но я готов дать ей этот выбор.

Потому что люблю и хочу, чтобы она была счастлива.

Глава 40 Марк

— Привет. — отвечаю на видеовызов, откладывая бумаги в сторону. Любуюсь своей девочкой. Ее щеки горят румянцем, а глаза лихорадочно блестят от эмоций. — Куда ты уже едешь?

— Я на экскурсии. — Рита переключает камеру и показывает мне вид из автобуса.

Она уже два месяца живет в Европе и проходит практику в компании, по образцу которой мы создавали свою, в России. Сказать, что это большая удача — ничего не сказать. Одно дело, примерно представлять процессы, а другое — узнать их изнутри и подтянуть в своей фирме те нюансы, которые проседают.

— Красиво. Я был здесь. — присматриваюсь к зданиям. — Как прошел твой день?

Я скучаю по Рите. И раз в две-три недели летаю в гости хотя бы на денек, чтобы показать, как сильно жду ее возвращения. Но на этой неделе полететь не получилось — слишком много навалилось и я только-только разгреб бумаги, а уже почти девять вечера. У Риты сейчас около шести часов.

— Я скучала по тебе, — хмурится она. — А потом… снова скучала по тебе.

Улыбаюсь.

— Если бы ты знала, как я скучал, — показываю ей стопку бумаг на столе. — С удовольствием бы поскучал в Лондоне.

— У тебя еще есть несколько часов, прилетай. — смеется. — Как Макс?

— Нормально, — прикуриваю и выпускаю в потолок дым. — Нашли новую массажистку. У нее какая-то корочка по нейромышечной реабилитации. Так она его по часу через день так мнет, что он орет благим матом и рыдает. Но, зато спустя три сеанса стал пальцы на ногах чувствовать.

Макс и Римма сейчас живут в моем доме. Мы с Ритой сразу после того, как оформили разводы, попытались в нем жить, но я видел, как ей неуютно находиться там, где еще совсем недавно была хозяйкой любовница ее бывшего мужа. Поэтому мы переехали в большую квартиру, а дом пустовал.

Когда Макс пришел в себя после нескольких сложных операций, прошел реабилитацию и его выписали говорящим овощем с рекомендациями дальнейших занятий, я, посоветовавшись с отцом, организовал у себя полигон для его восстановления. Там и прислуга, и специалисты, и специальные тренажеры.

А еще тщательное наблюдение службы безопасности, чтобы никакой дряни Максу никто не смог принести. Ни сотрудники, ни Римма, которая, к слову, что-то не очень весело выглядит последнее время. Когда я приезжаю к брату, то замечаю, что они живут в разных комнатах. Хочу верить, что это его инициатива.

— Хочу тебя рядом, — улыбаюсь и закрываю рот рукой, потому что наружу рвется зевок. — Плохо сплю без тебя. Дни в календаре зачеркиваю.

Рита снова смеется.

— Не веришь? — выгибаю бровь и она отрицательно качает головой, широко улыбаясь.

— Чудовища не проявляют такую сентиментальность, — вздыхает деланно грустно.

— Ты права. — усмехаюсь. — Просто я знаю, что до твоего возвращения осталось четыре месяца.

— Господи, как долго еще! — стонет Рита, зажмурившись.

— Я прилечу на следующей неделе.

— Я тебя так ждала. Сюрприз приготовила.

— Какой? — заинтересованно щурюсь и облизываю губы. В прошлый раз это было красное кружево.

— Приедешь — увидишь.

— Так не честно! — возмущаюсь. — Как будешь дома, пришли хотя бы фото. Я обещаю забыть о том, что видел, как только удовлетворю фантазию.

— Нет, — Рита показывает мне язык, а я направляю камеру на свою оттопыренную ширинку и она возмущенно пищит что-то.

У нас приличная разница в возрасте, но я испытываю от этого невероятный кайф. Она заставляет меня улыбаться гораздо чаще, чем я делал это раньше. А еще я научился дурачиться.

Когда ты всю жизнь живешь под ярмом «старшего брата», то очень быстро становишься взрослым, чтобы не разочаровать родителей. Рита… вдохнула в меня жизнь. Настоящую, без ярлыков и попыток соответствовать давным-давно установленной кем-то планке.

— Если ты мне вечером не пришлешь фото, то я тебе пришлю свой дикпик. — угрожаю, хмуря брови. — Поняла меня?

— Есть, сэр! — салютует она двумя пальцами и шлет мне воздушный поцелуй. — Ой, все, мне пора выходить. До вечера.

Со вздохом закрываю глаза и откладываю телефон, откидываясь в кресле. Осталось сто семнадцать дней до ее возвращения. Мне не нужно зачеркивать дни в календаре на стене, мой календарь в мыслях. Иногда мне кажется, что я сойду с ума раньше, чем Рита приедет.