Измена. Уйти или остаться

Воспоминания были свежи в памяти. Но вспоминать глаза жены на эту сцену. Хотелось забыть. Но.

– Затем Рыжая начала щебетать. Что она дико виновата. И готова была тут же все исправить. Снова потянула руки к ремню.
– Николай встал и начал ходить по кабинету.

– Чем все закончилось – уточнил Максим.

– Мне пришлось оттолкнуть её, убирая от себя её руки. Не рассчитал силы. Она налетела на кушетку. – Коля подошел к окну, — Пытался извиниться, помочь. И в итоге зацепился часами за её гриву. Она тут же обвила меня за шею. Начала шептать, что не может забыть нашу ночь. Что я был... тьфу.

– И. – не унимался Максим.

– Меня это дико взбесило.
– Он схватил бокал. Подошёл и налил воды. Сделал глоток. Ему тяжело давались подробности.
– Она облокотилась на кушетку и потянула меня за собой. Когда умудрилась расстегнуть мои брюки. Б****.

Максим все больше округлял свои глаза.

– Ну ты встрял, приятель. – сочился сарказмом друг.

– Это заняло у неё каких-то пару секунд. Вцепилась в меня мёртвой хваткой. Я тянул её волосы, пытался выпутаться.

– Выглядит не однозначно, – констатировал Макс.

– Она развернулась, впилась в меня пиявкой. – Николай переживал все в сотый раз. Мерзко.
– Я услышал шум. Обернулся и увидел... — он зажмурил свои глаза.

– Веру.

– Да. — обречённо подтвердил Николай.

Наступила минута тишины. Слышался только шум с улицы. Смех и музыка.

Николай опять сел в кресло.

– Что сказала Вера — прошипел Максим.

– Ничего. Только вылетела тут же. Разбила вазу. У неё была фора, а у меня расстегнуты брюки. Видел только, что Вера села в черный Мерседес и уехала.

– Твою бабушку. Ты должен ей все рассказать.

– Макс. Что я должен ей рассказать? Что когда был вдали от дома в командировке, напился? И не помню, как оказался в постели с другой? Незнакомой женщиной. Я сам себе омерзителен.

– Погоди, а точно у вас все было — уточнил Макс.

– Мы с Милой были голые. А на полу были разбросаны использованные средства контрацепции. — Он схватился за голову.

– Ты должен рассказать. Она выслушает и примет решение.

– Я пытался.

– Фигово ты пытался. Понимаю. Праздник. Полно гостей. Теперь я точно заберу девочек к себе. А ты мужик. Попробуй найти слова. Но скажу честно. Если она тебя выгонит, не простит. Я буду бороться за неё.

– Что ты сказал! — Николай тут же перегнулся и втащил Максу в рожу. Раздался грохот посуды, возня.

Макс не растерялся и тоже ударил. Но удар прошёл по касательной.

– Остынь, дурак! — он пытался высвободиться из крепкой хватки друга.
– Я не буду тебя бить. Это рефлексы.

– Что ты сказал.

– Что слышал. Если что, я не упущу свой шанс.

Николай отпустил рубашку друга. Растер лицо.

Поднял глаза на Максима и произнес:

– Сильно я тебя.

– Фигня.

– Пойдём на кухню, там есть лёд.

Они вышли из кабинета. На кухне Николай достал лёд и передал его Максу.

Хотел что-то спросить. Но их отвлек шум со второго этажа.

Двадцать первая глава

Вера

Вера спустилась по лестнице в холл. Из сада доносилась лирическая мелодия. В доме было тихо.

А потом она услышала крики из кабинета. Не задумываясь, она прошла по коридору. И застыла перед закрытой дверью.

За ней доносились голоса. Она узнала их. Спорили Николай и Максим.

Вера уже взялась за ручку двери, чтобы зайти. Но услышанное заставило её оцепенеть. Николай рассказывал о поездке в Москву. О случившейся месяц назад.

– Макс. Что я должен ей рассказать? Что, когда был вдали от дома в командировке, напился? И не помню, как оказался в постели с другой? Незнакомой женщиной. Я сам себе омерзителен.

– Погоди, а точно у вас все было — уточнил Макс.

– Мы с Милой были голые. А на полу были разбросаны использованные средства контрацепции.

Вера слушала и рассыпалась на глазах. Осознание приходило постепенно. Она тут же закрыла рот ладонью. Она хотела кричать.

Как же так? Любимый муж…

– Ты должен рассказать. Она выслушает и примет решение. – слушала она голоса.

– Я пытался.

– Фигово ты пытался. Понимаю. Праздник. Полно гостей. Теперь я точно заберу девочек к себе. А ты мужик. Попробуй найти слова. Но скажу честно. Если она тебя выгонит, не простит. Я буду бороться за неё.

– Что ты сказал. – А что он сказал? Не могла понять Вера.

Раздался шум.

Вера не могла больше это слушать. Хватило с лихвой. Ей хотелось исчезнуть. Раствориться. Забыть. Сердце ныло. Болело всё. Буквально. Вера сжалась до пылинки. Молекулы. Её нет.

Он только что повторно её предал.

Она поднялась в спальню. Закрылась. Отыскала мобильник Максима. Но, увы, он был заблокирован. Он бесполезен. Но кому она собиралась звонить?

Как же это грязно, мерзко и больно. Он переспал с другой. Изменил ей месяц назад. Слез не было. Она уставилась на кровать. Три дня назад они занимались любовью. В этой самой кровати.

Вера схватила с кровати покрывало и рванула его. Затем последовало одеяло и простыни. Её захлестнула ярость.

Посмотрела по сторонам. Дыхание учащенное, щеки горят. Её всю трясет.

Обида, злость захлестнули её. Не задумываясь, подчиняясь эмоциям. Вера схватила хрустальное сердце и швырнула его об пол.

Раздался хруст стекла. Хрустальное сердце разлетелось на мелкие осколки. И они рассыпались по полу.

Этот грохот и привел её в чувства.

И только потом Вера поняла. Осознала, что же она сделала. Опустилась на колени. Почувствовала боль. Подняла руку и заметила кровь. Она медленно сочилась по руке. И капала на пол.

– Ненавижу. Люблю и ненавижу, — бормотала Вера.

Из коридора послышался топот ног. И в дверь прогремели удары.

– Вера, любимая, открой! – Николай колотил в дверь. — Пусти. Макс отойди. Я выломаю дверь.