Измена. Уйти или остаться

Николай пользуется этим и уезжает.

Мила выходит из туалета. И не находит доктора Соколова в своем кабинете.

– Что за дела? Николаша, милый котик ты где? Сволочь. Уехал. Ну, я тебе устрою.

Людмила хватает свою сумку и пулей вылетает из кабинета. Встречные люди расступаются перед ее агрессией. Она кипит ненавистью.

Как он посмел сбежать. Урод. Все планы насмарку. Придурок.

– До свидания. Рады были видеть вас у нас в клинике, — скороговоркой проговорила Нина.

– Замолкни!
– Мила вылетела на улицу.

Села в свой красный БМВ. Схватилась за руль обеими руками и пыталась успокоиться.

– Ты меня очень расстроил, Николаша. Я обидчивая. Но звонить Борисику не буду. Сама справлюсь.

Найдя в сумочке телефон, она набрала знакомый номер.

– Привет, крошка.

– Привет, Змей.

– Кто тебя обидел – интересуется собеседник.

– Не твоих рук дело. Можешь расслабиться.

– Вау, тигрица. Ты горячая. Хочу тебя.

– Встретимся через час в «Маленькой кофейне». Успеешь.

– Я постараюсь. Лечу.

Мила нажала отбой. Бросила телефон на соседнее сидение.

Она вновь открыла сумочку, нашла красную помаду. Накрасила губы. Улыбнулась, смотря на себя в зеркало. Ее карие глаза горели огнем.

– Я вышла на охоту.

Спустя час в кафе.

– Привет, подруга!
– Раздается голос со спины.

– Хай Кир, — отвечает она.

Мужчина подходит, наклоняется и целует ее в губы.

– Милка, ты как дорогой коньяк. От тебя невозможно оторваться. Съем тебя сейчас.

– Кирюша, не забывай мы в общественном месте, – остужает она его пыл.

– Чепуха! Сейчас спустимся к тебе в салон, и я покажу тебе всю свою страсть. Соскучился, трындец. Больше месяца не виделись. – он усаживается в кресле. – Не звонишь, не пишешь. Больше не нужны друзья.

– Да слушай, и правда, месяц прошёл. Мы встречались до моей поездки в столицу.

– Да уж. Не любишь ты меня, подруга. Кстати, как капельки пригодились? Все сработало?

– Я оплатила твои хлопоты сполна. – Мила прожигает его своим взглядом.

– Да, было круто и жарко. Надо повторить, – Улыбается собеседник.

На нем надеты рваные джинсы, стильная рубашка, две пуговицы расстегнуты, пиджак, очки авиаторы скрывают черные глаза. Кирилл снимает очки, кладёт их рядом. И оставляет руку на столе. На запястье массивные часы. Он развалился и изучает публику кафе. Пальцы другой поглаживают губы. На мизинце красуется кольцо с черепом. А из ворота его рубашки на груди видна притаившаяся змея и ее раздвоенный язык. И как всегда, идеальный беспорядок на голове.

Он замечает взгляд Людмилы и язвит:

– Соскучилась?

– Кир, успокойся. Всему свое время, – Мила оглянулась по сторонам.

– Рыжик, ты кого-то еще ждешь? Я не вовремя?

– Нет, не жду. Просто у стен тоже есть уши. – Снова прожигает карими глазищами.

– Ты кого-то боишься? Борюсик давит? Требует верности

– Ты обалдел! — шипит Людмила.

– Нет, млин. Я помню, что ему нужен тот кусок земли. Кстати, как там твой хирург?

– Трепыхается еще.

– Ох, крошка, на тебя не похоже.

– Иди в жопу!

– Только в твою. Стерва.

К ним подходит официантка с блокнотом.

– Определились с заказом. – задает вопрос девушка.

– О, детка, привет! – скалиться Змей.
– Мне эспрессо. Крошка, ты что-то будешь — интересуется Кирилл.

– Тирамису и латте.

– Что-то ещё — уточняет официант, стараясь не реагировать на реплики наглого клиента.

– Детка, спасибо, мы позовём позже.
– Кирилл закидывает ногу на ногу.
– Говори. Зачем звала?

Мила ждет, пока официантка уйдет подальше.

– Есть новости о директоре «Бастиона».

– Мила: аккуратно крошка. Я ревную.

– Кир, где ты и ревность — смеётся Рыжая.

– Давай к делу: Я слышал слухи. Громов Владислав, тридцать девять лет. Он, конечно, горяч, но опасен. Осторожнее будь. И у тебя же есть хирург.

– Это на перспективу. Я девушка голодная, — Людмила похлопала ресницами.

– Сиди на жопке смирно. Сначала раздобудь кусок земли для Борюсика.

– Умеешь ты испортить настроение – хмуриться, рыжая.

– Всегда к твоим услугам, – ухмыляется Кирилл.

– А еще мне нужно пару фотографий обработать. Есть на примете неболтливый человек?

Тридцать девятая глава

Николай

– Приветствую, Андрей Викторович, — он облокачивается на капот. Закрывает глаза, массирует виски.

– Привет. Мне сейчас звонили из клиники и сообщили, что протеже Широкова облили.

– Андрей Викторович, не кипятитесь. Сейчас всё поясню.

– А каким боком тебя приплели. Ты же на неделю в отпуске. Как отметили годовщину. Ксюша моя вам подарок подготовила.

– Спасибо. Погуляли отлично.

– Что невесёлый такой? А, ну понятно, голова болит. Понимаю. Так что там случилось-то.

– Катя, открывая шампанское, случайно облила клиентку.

– Что блин.

– Да, Андрей Викторович. Шампанское брют «Вдова Клико»

– Твою дивизию!... — послышались ругательства. — Это что за царские замашки. Я всё понимаю, но Широкову придётся раскошелиться. А ты то, что забыл на работе.

– Клиентка хотела моей консультации.

– Ты лучший хирург, это понятно, — с гордостью резюмировал Волков.

– Она не адекватная, — продолжил Николай.
– Грозилась Кате скандалом. Я смог и приехал. Но это не самое важное, — вздохнул он. — Клиентка положила на меня глаз. Преследует, прохода не даёт. Я отказываюсь её вести. Вплоть до увольнения.

– Во зараза какая. Погоди, Коль, разберёмся. Я тебя понял. Если Широкову и его протеже необходимы наши услуги, пусть выберет другого врача. Я с ним сам разберусь.