Измена. Вернуть любовь

— Ты опять начинаешь? Живи здесь, ты не мешаешь мне! Яна, ну, подумай сама, какую ты квартиру снимешь на свою копеечную зарплату? Клоповник на окраине города? Я тебя не пущу в какой-то бомжатник.

— А я тебя и спрашивать так-то не стану, Саша! Давай не будем снова ругаться, мы же обсуждали это, и ты сказал, что поддержишь меня.

Но в итоге мы, конечно же, ругаемся. Сильно, громко и долго.

— Так, Беловы! Ну-ка, быстро успокоились, вы мне Паолинку так напугаете! — рычит Анаит, стоя в проходе кухни. — Разошлись каждый по своим углам и остудили пар! Мигом! — командует и указывает рукой на выход.

— С радостью! — бросаю я, выхожу из кухонной зоны, поднимаюсь в свою спальню и с треском хлопаю дверью. Злость и обида бурлят, словно пельмени в кастрюле, которые так и норовят выкипеть на плиту.

Через минуту слышу, как хлопает дверь в Сашкину спальню. Тоже психанул.

Он интересный, конечно, человек, хочет чуть ли не каждую мелочь знать обо мне, но о своей жизни молчком. По правде говоря, я вообще немного о нём знаю. Ну раз он так, то я тоже не собираюсь всё выкладывать и уж тем более спрашивать разрешения, где мне жить и в каких условиях.

***

В субботу с самого пробуждения собираюсь погулять. Выбираю лимонный сарафан с открытой спиной и на тонких бретелях. Немного туши на ресницы, румяна на скулы и блеск для губ. На часах восемь утра, в доме тишина, скорее всего, все спят.

Могу только порадоваться этому.

Вызываю такси и, ступая на носочках, осторожно спускаюсь, стараясь не создавать лишнего шума. Дожидаюсь во дворе СМС от службы такси, после чего покидаю дом.

Пунктом назначения выбираю набережную, просто откуда-то надо начать прогулку. Выхожу из машины и морщусь от яркого солнышка: сегодня погода обещает быть жаркой. Может, надо было взять купальник и на пляж? Или, наоборот, доехать до зоопарка и прогуляться в тени деревьев? Но, видимо, ни то ни другое мне уже не светит. Брожу по нижнему ярусу набережной, тому, что ближе к реке. Мимо изредка пробегают люди, вышедшие на утреннюю пробежку, кто-то слоняется с собачками, кто-то рассекает на велосипеде или самокате. Такая умиротворённость во всём этом, что ловлю необыкновенный кайф. Впереди виднеется кофейня, и я сразу же направляюсь к ней за стаканчиком любимого капучино. Делаю заказ и быстренько верчу головой по сторонам, некстати вспомнив недавнее появление Миронова в парке. К счастью, вокруг никого знакомого.

Забираю свой кофе в милом стаканчике с картинкой моста через реку и устраиваюсь на лавочке.

И зачем, только вспомнила сейчас про Глеба? Теперь все мысли о нём. Где он? Дома или нет? С кем? Один или со своей Катей? Что делает? Спит, прогуливается, как я или весело проводит время с девушкой? Во рту тут же скапливается горечь, от которой я морщусь и скорее делаю глоток горяченного кофе.

Но мысли снова возвращаются к нему. Вспоминаю взгляд Глеба в парке, то, как он коснулся меня губами… Но тут же гоню это наваждение от себя. У него есть Екатерина Игоревна, их страстный поцелуй я сама лично слышала, да и на работу он приходил к ней, явно не просто так. Тогда зачем мне душу рвёт, зачем так смотрит, пытается заговорить? Зачем всё это? Я просто ничего не понимаю. А когда меня с работы встретил Сашка с Паолой, Глеб стоял с таким видом, будто раздумывал, сейчас разнести всё вокруг или позже…

Одни вопросы, на которые у меня совершенно нет ответов.

Я ещё немного побродила по набережной, а потом, сама не понимаю как, но оказываюсь и уже выхожу из такси в том месте, где когда-то был высокий забор, а за ним заброшенная гостиница. Если спуститься вниз, то там будет живописный берег реки. Спокойный и безлюдный. Это его место. И моё. Наше.

Однако сейчас старый, местами кривой и ржавый металлический забор отсутствует, а вместо него территория окружена красивой кованой оградой, вдоль которой полностью расчищена территория, посажены красивые кустарники. Но та тропинка есть, значит, могу спуститься вниз. По пути ловлю ранее прожитые моменты, от которых одновременно и радостно, и грустно. Веду рукой по листьям папоротника, вторую руку подставляю под лучи солнца, пробивающиеся сквозь кроны деревьев. Тропинка идёт под уклон, и я ускоряю шаг. И ещё ускоряюсь. И ещё. Под конец перехожу на бег. И вот последние деревья кончаются, вылетаю с улыбкой на песчаный берег и замираю.

Спиной ко мне в светлых брюках и лёгкой рубашке цвета “молочный шоколад” стоит Глеб.

Ну что за злодейка — судьба сталкивает нас постоянно вместе, с тех пор, как я вернулась! Пячусь назад в попытках незаметно сбежать, но Миронов оборачивается и округляет от удивления глаза.

— Яна? — достаёт руки из карманов брюк и делает шаг мне навстречу.

“Беги или умри! Беги или умри! Беги или умри!”, — бьётся в голове и безостановочно моргает красная лампочка SOS, но тело меня не слушает. Стою как вкопанная.

Он подходит ко мне практически вплотную, протягивает руку и убирает выбившуюся прядь волос за ухо. Тянется ещё ближе, обхватывает руками моё лицо, поглаживая большими пальцами скулы.

— Ты что тут делаешь, одна? — шепотом спрашивает и немного хмурит брови.

Сердце начинает отдавать удары с такой силой, что их видно даже невооружённым взглядом. Понимаю, что надо его оттолкнуть, но руки не слушаются, висят плетьми вдоль тела. Нет сил больше смотреть на него, и я прикрываю глаза, а в следующее мгновение Глеб касается своими губами моих. Нежно, осторожно, почти невесомо, боясь, что я снова взбрыкну. Я бы так и сделала, если б тело не превратилось в каменную статую.

Он медленно втягивает мою нижнюю губу, проникает языком в мой чуть приоткрытый рот и углубляет контакт. Я чувствую, что и его сердце колотится на максимуме, готовое вырваться из груди.

— М-м-м, — издаю глухой стон, от мучительной боли за лопатками, внизу живота, в душе, да везде. Как же мне сейчас больно! В уголках глаз скапливаются слёзы и начинают струиться тоненьким ручейками по щекам. Тело начинает оживать и его охватывает частой дрожью. — Н-нет. Не надо, — шепчу, когда Миронов ненадолго разрывает контакт.

— Прости меня… — проникает шепотом в самые глубины моего сознания. Как много в этой фразе может быть смысла, но какой вкладывает он?

Глава 16

Яна

Приоткрываю глаза, и наши взгляды сталкиваются.

— Яна…

— Замолчи, — давлю сиплым от слёз голосом. — Я же просила не прикасаться ко мне. Что ты за человек такой, Миронов? Зачем ты всё это делаешь? Что тебе нужно от меня? У меня давно своя жизнь, а у тебя своя!

Его взгляд меняется, словно грозовые тучи сгустились.

— Ну да, я заметил. Семьёй обзавелась! — с едким сарказмом в голосе бросает и наконец-то отстраняется.

— Что ты… — но потом до меня доходит смысл его слов. Глеб принял Паолину за мою дочь.

— А что раньше не вернулась к возлюбленному? Или это он такой козёл, что оставил тебя с дочкой на несколько лет в другой стране? Хороша семейка получилась.

Ну и фантазёр же! Слушаю весь этот бред с открытым ртом, но чаша терпения всё же переполнилась и меня срывает.

— Ненавижу тебя! Ненавижу тебя, Миронов! — кричу, что есть сил и толкаю его в грудь, он оступается, но удерживается на ногах.

— Прекрати уже распускать свои руки, бешеная фурия! Что, попал в яблочко? Та девочка всё-таки твоя?

Меня сейчас будто на угли голыми ногами поставили, и я со всей злостью, что накопилась, отвечаю ему:

— Да! Да, моя! И что с того? Какое тебе дело до моей личной жизни?

— Да никакого! Абсолютно, блять! — выкрикивает на эмоциях. — Но заметь, это ты сейчас припёрлась сюда, в это место, ко мне…

— Я знать не знала, что ты здесь, а если б знала, ни за что не пришла! Видеть тебя не могу! Терпеть не могу!