Измена. Вернуть любовь

— Ян, пожалуйста… завязывай мучать, — хрипит он.

Вновь опускаюсь до упора и теперь, просто трусь, по-кошачьи извиваюсь, прикусываю его за шею, веду языком вверх и втягиваю мочку уха. Слышу, как он тяжело дышит, так же как и я. В унисон. Понимаю, что ещё немного и сама взорвусь, чтобы разлететься на миллионы частичек оргазма. Миронов впивается руками по бокам от моих бёдер, сжимает до боли, но сейчас это добавляет только остринки в коктейль удовольствия.

А затем замираю, ловлю контакт глазами. И мы прожигаем друг друга.

— Полетели Миронов!

— До звёзд?

— До самой дальней звёзды, — говорю полушепотом.

И начинаю наращивать скорость, каждый раз ударяясь о Глеба с пошлыми, влажными шлепками.

Один, два, три, четыре… Пых! И взрыв! Улетаем одновременно. Громко, ярко, феерично!

— Белова, ты мой космос!

— А ты мой ад, — выпускаю запыхающимся голосом.

Его взгляд внезапно меняется, и я улавливаю нотки сожаления, боли. Уколола? Задела?

Он сдвигается и, осторожно удерживая меня на руках, спускается. И уверенным шагом идёт к реке. А затем вместе со мной заходит в воду, прохладную, отрезвляющую.

— Если ты сейчас в аду, то затащи меня к себе на дно, — произносит, и мы медленно опускаемся под воду с головой.

Сердце ухает и, кажется, падает безжизненным булыжником на дно реки, а грудную клетку распирает от воздуха и пустоты. Шарю руками, чтобы крепче обнять Миронова, а затем резко открываю глаза, сталкиваясь с его гипнотическим взглядом, который затягивает в свой водоворот, из которого уже не выбраться. Лучи заходящего солнца разрезают прозрачную водную гладь, проникают вглубь. Один персиково-розовый луч попадает прямиком ему на лицо, маленькие пузырьки кислорода танцуют вокруг нас, наши тела притягиваются, соединяясь губами, сливаясь в один организм. У которого сейчас один воздух, одно сердце, одна душа.

Ещё секунды сказочной нереальности и мы мощным толчком вырываемся на поверхность, продолжая целоваться и дальше.

— Понравился закат? — с улыбкой на лице спрашивает Миронов, как только разрываем поцелуй, чтобы хапнуть новую порцию живительного кислорода.

Молча киваю.

Этот закат, однозначно, безумно красивый, но я запомню его совсем по другой причине.

— Яна, сходи в душ, а я пока камин разожгу, — говорит, как только мы переступаем порог домика.

— А ты? Весь мокрый же.

— Хочешь вместе? — играет, паршивец бровями.

— Э-эм, нет, — смущаюсь и моментально скрываюсь в душевой. Но не проходит и минуты, как следом заходит Глеб и начинает стаскивать с себя мокрую, прилипшую к телу одежду. А я не могу оторвать от него взгляд, ведь его член вновь в полной боевой готовности.

— Это ещё что? — тыкаю в его направлении пальцем.

— Хах, а ты догадайся!

— Н-но ты же… мы же… только что… всё, — как дурочка начинаю крякать обрывками фраз.

— Ну, так бывает, дорогая моя, что поделать, — пожимает плечами, а я зачем-то закрываю руками все причинные места.

— Эй, чего ты пялишься?

— Серьёзно? — взмывает вверх брови. — Я с тебя не могу, Ян, чего я там уже не видел. Давай Венера, открывай уже свои прелести.

— Какой же ты гад!

Думаю, не стоит говорить о том, что в душе мы всё-таки занялись любовью, а потом у камина, лёжа на полу, а потом и в спальне. И только после этого, Миронов позволил мне уснуть и сам, кажется, вырубился в секунду.

Засыпала с абсолютным ощущением счастья, но уже на следующий день, проснувшись, поняла, что в доме я совершенно одна.

Глава 34

Яна

— Глеб… — зову в глухую пустоту. — Глеб? Глеб!

Мечусь по домику, заглядывая в каждый угол, но его нигде нет. Подскакиваю к двери, хватаюсь за ручку и только потом понимаю, что совершенно голая.

— Чёрт! — шиплю вслух и несусь в спальню, чтобы одеться.

Стоя на крыльце, растираю свои плечи, ёжась от утренней прохлады. Если вчера был тёплый, солнечный день, то сегодня всё небо заволокло серыми, как асфальт тучами и сквозит противный ветер.

Ступаю босиком на дорожку из камня, иду до тех пор, пока она не кончается, затем перехожу на холодную траву и медленно иду к реке. Прохожу мимо качели, вспоминая совершенно дикий секс, который у нас вчера был. Останавливаюсь у самой кромки воды и только сейчас обреченно выдыхаю.

Я совершенно одна.

Всхлип, ещё всхлип и вот тёплые струйки стекают по обветренным щекам, жестокий ветер тут же порывом несётся на моё лицо, чтобы сорвать влагу. Закрываю его руками, продолжая проливать тихие слёзы.

— Снова одна… — шепчу выпуская боль наружу. — Снова одна, — произношу громче, — Снова одна! — перехожу практически на крик, напрягая мышцы шеи до предела.

Моё несчастное сердце трепыхается за грудиной, а по телу бежит мелкая дрожь, кончики пальцев приобрели синеватый оттенок и онемели от холода.

Оборачиваюсь назад, и взгляд застывает на точке, где вчера Миронов оставил машину. Парковка пуста.

— У-у-у… — оседаю на корточки и натуральным образом вою, заходясь в панической истерике. Неужели он вновь меня бросил? Так грязно, так жестоко, так бездушно. Понял, что я сломанная, скучная, серая и вернулся к Кате?

Зажимаю нос между большим и указательным пальцем, чтобы сдержать подступившую щипучую боль. Но это не помогает, слёзы новым потоком льются, а я уже перестаю контролировать свои эмоции и рыдаю долго, надсадно, до тех пор, пока ворота не начинают открываться. Застываю, глядя на то, как въезжает автомобиль Глеба, останавливается, а через несколько секунд появляется и он сам. Выходит с двумя огромными пакетами. Идёт к дому, но в какой-то момент замечает меня и встаёт как вкопанный. Внимательно всматривается, а затем пакеты из его рук падают и он срывается ко мне. Поднимаюсь, вытираю слёзы, грязными от травы и песка, руками и шагаю ему навстречу, под конец переходя на бег.

Сталкиваемся словно две планеты. Глеб заключает меня в свои горячие объятия.

— Маленькая моя, ты чего? Что случилось? — в панике заходится и покрывает моё зарёванное лицо короткими поцелуями, утирает лохматые и мокрые прядки волос с лица, гладит по голове. На его лице читается непонимание происходящего и страх за меня.

— Я… я думала, что ты снова меня бросил. Оставил, как тогда… — заикаясь, выталкиваю из себя слова.

Чувствую, как его сердце выдаёт несколько громких ударов. Его руки сжимают меня ещё крепче, ещё жарче. И его тело тоже начинает рвано подрагивать. Он немного отстраняется, берёт мой подбородок и тянет вверх, чтобы заглянуть в мои глаза. Сцепка. Контакт налажен.