Измена. Внебрачный ребенок моего мужа

– У Миши умерла мама, – вздохнув, начинает говорить Дима, старательно пряча от меня взгляд. – Поэтому мальчик будет жить у нас.

– Но почему именно у нас? У него что, нет других родственников? – продолжаю допытываться я.

– Есть, – неожиданно резко отвечает муж и наконец-то поднимает на меня глаза. – Я его отец.

Его признание выбивает почву у меня из-под ног, в голове вихрем проносятся разные мысли, и я, осознав последние слова мужа, взрываюсь и не могу сдержать нахлынувшие враз эмоции.

– Да как ты мог, сволочь! – ору, толкая Диму в грудь. – И тебе не стыдно приводить в наш общий дом нагулянного на стороне ребёнка! Ты просто приходишь и так легко мне об этом говоришь!

Слёзы текут по щекам от обиды и раздирающей душу боли, я продолжаю молотить мужа по плечам, груди, даже даю пару пощёчин.

Понимаю, что у меня самая настоящая истерика, но не могу остановиться. Я просто не могу поверить, что мой Дима, мой любимый муж, мог так со мной поступить.

– Прости, – это единственное, что я от него слышу, а после он отодвигает бушующую меня в сторону и уходит из кухни, направляясь в сторону гостиной, в которой всё так же тихо сидит мальчик.

Я же бегу в ванную и включаю холодную воду, умываюсь, пытаясь успокоиться, но получается плохо. Пол словно уплывает из-под ног, руки дрожат, колени трясутся.

Не знаю, сколько времени провожу за этим занятием. Наконец удается остановить поток слёз и привести себя в относительный порядок.

Выйдя из ванной, вижу закрытую дверь в гостиную, оттуда не доносится ни звука.

Бездумно иду в нашу с мужем спальню, достаю джинсы, футболку и переодеваюсь. Не могу сейчас находиться дома! Я просто медленно умираю здесь от душевной боли. Мне словно перекрыли кислород, и я потихоньку задыхаюсь.

Надеваю кроссовки и выхожу из квартиры, тихо закрыв за собой дверь.

Глава 3

Полина

Когда выхожу из подъезда, вдыхаю полной грудью и прикрываю глаза, чтобы вновь не разреветься. Всё, что только что произошло у нас дома, кажется мне какой-то фантастикой, сном, параллельной реальностью.

Бездумно делаю шаг и направляюсь к дорожке, ведущей в парк. Во дворе дома сейчас много детей с родителями, которые как раз закончили рабочий день и забрали малышей из садиков, и сил моих смотреть на это просто нет. Потому что один такой малыш – совершенно чужой для меня, но родной для моего мужа – сейчас находится в моей квартире.

В парке тоже наверняка много людей, но там у меня больше шансов найти уединенное местечко и посидеть в одиночестве. Видеть сейчас никого не хочу и не могу!

Эмоции внутри меня сменяются с бешеной скоростью. В одну секунду мне хочется вернуться домой, схватить что-нибудь тяжёлое и как следует надавать неверному мужу по голове, а через мгновение я чувствую полную апатию – нет никакого желания что-либо делать.

– Мама, мама, смотри, как я могу! – раздаётся спереди детский голосок, и я чувствую резкую боль в ноге: какой-то малыш – чуть постарше того, что сейчас сидит в моей гостиной, – врезался на самокате в меня. Кажется, у меня от этого столкновения искры из глаз брызнули, и я не сдержалась, всё-таки расплакалась снова.

– Боже! – подбегает ко мне молодая мамочка и принимается извиняться: – Простите нас, пожалуйста, он пока ещё не очень хорошо управляется с самокатом, мы только вчера его ему купили… Глебушка, ну я же тебе говорила: смотри по сторонам и не разгоняйся! – строго отчитывает ребёнка, и он за компанию со мной начинает плакать.

И… к моему удивлению, я не испытываю к этому малышу ни капли сострадания. Мне в этот момент жаль себя! Да, это эгоистично и неправильно, где-то глубоко внутри я это понимаю, но меня так разрывает от душевной боли, что я сейчас, кажется, ненавижу всех детей на свете.

Мама с сыном уходят, я же иду в парк и сворачиваю по дорожке в сторону – туда, где обычно мало народу. Нахожу незанятую скамейку в зарослях пышных кустов и сажусь на неё, потирая ноющую ногу.

Могла ли я сегодня утром, когда мы с Юлей гуляли в парке, подумать, что моя жизнь так резко развернётся на сто восемьдесят градусов? Я ведь рассматривала гулявших деток, мечтала, что у нас с Димой скоро будет свой малыш. А перед этим побывала на приёме у врача, получила консультацию и купила нужные препараты в надежде, что после курса лечения сама стану мамой.

И что теперь? Муж привёл в наш общий дом нагулянного на стороне сына и просто поставил меня перед фактом, что этот мальчик будет у нас жить, даже не поинтересовавшись моим мнением!

Некоторое время спустя я понимаю, что уже не плачу: слёз просто не осталось. Внутри пустота, равнодушие. Я не представляю, что делать дальше и как быть.

Наверное, нужно сесть спокойно рядом с мужем и поговорить без нервов и истерик. Да, Дима, можно сказать, своим поступком всадил мне нож в спину, я ведь доверяла ему безмерно и не могла себе представить, что он способен на такую подлость. Но мы взрослые люди, и обсудить ситуацию нам всё же придется.

Зябко поёживаюсь: уже начинает темнеть, холодает, а я ведь выскочила на улицу в тоненькой футболке. Не хватает мне снова заболеть и опять загреметь в больницу.

Поднимаюсь со скамейки и направляюсь в сторону дома. В голове полный вакуум, совершенно не знаю, с чего начну разговор с мужем.

Захожу в звенящую тишиной квартиру и, скинув кроссовки, несмело заглядываю в гостиную: мальчик спит на диване, укрытый пледом. Мужа рядом с ним нет.

Его я обнаруживаю сидящим за кухонным столом. Дима, увидев меня, молча указывает на стул напротив, и я, глубоко вздохнув, сажусь.

– Поля, я представляю, что ты обо мне сейчас думаешь. И я не буду отрицать, что поступил как полная скотина…

– Совершенно верно, – вклиниваюсь в его объяснения я, и он кивает:

– Согласен. Но так сложились обстоятельства. По-другому я поступить не мог. Я не знал о существовании этого ребёнка. Мне стало о нём известно только после того, как его мать… умерла. Прости меня, Поля.

Я некоторое время молчу, переваривая информацию. Дима сходил налево, нагулял ребёнка, и я слышу от него скромное: «Прости, Поля». Вот так просто для него, оказывается, решаются подобные вопросы. А я-то, дура, переживала, что он на работе упахивается, света белого не видит, ждала его на ужины, романтические вечера устраивала… Это ж надо быть такой слепой! Права была Юлька, а я слушать её не хотела, Диму перед ней выгораживала, уверенная, что мой любимый муж никогда меня не предаст…

– Дима, я не знаю, чем заслужила такое отношение к себе, – звенящим от напряжения голосом говорю мужу, боясь снова разреветься. – Всегда была примерной женой, никогда не давала поводов в себе усомниться. Да у нас с тобой даже никаких серьёзных конфликтов не было! Я безоговорочно тебе доверяла, переживала, что ты безумно устаёшь на работе, искала возможности хоть как-то тебе помочь. А ты… ты… – я теряюсь, не находя нужных слов.

– Я знаю, что виноват перед тобой, – отвечает муж, старательно отводя от меня взгляд, – но ситуацию изменить невозможно. Миша будет жить с нами. Он теперь часть нашей с тобой семьи.