Измена. Я только твоя. Лирическое начало

– Накажи его! Ведь ты же мой брат! – восклицала она.

– Осторожно, - участливо бросила я, ставя на стол между ними тарелку.

– Агнеш, разбирайся сама, - ответил мужчина.

Он на меня не смотрел. Был увлечён.

– Агнесса! – напомнила девушка.

Ответа не последовало. Я не стала мешать. Удалилась. У стойки увидела Нику. Народу было немного. Несколько пар, деловых и не очень. Глаза её бойко сверкнули:

– Жена его что ли?

– Кого? – я сделала вид, что не знаю, о ком идёт речь.

– Ну, мужика этого, что ты обслуживаешь, - эта фраза резанула мой слух.

– Я не его обслуживаю, а их столик, - поправила я.

– Ой, да ладно! – махнула Ника, - Так чё?

– А я знаю? – пожала плечами.

– Ну, кольцо есть, нет?

– Я не смотрела.

– Ой, да ладно! – опять не поверила Ника, - Небось, первым делом.

– По себе людей не судят, - вздохнула я.

Я и вправду не взглянула на руку. Потому, что мне было неважно. На других я вообще не смотрела. У меня перед глазами был ты…

– Не строй из себя моралистку, - сказала «мой босс» и кивнула, когда подоспел его кофе.

– А ты не пытайся казаться хуже, чем есть, - парировала с улыбкой.

Ника вздохнула:

– Куда уж хуже?

Мы подшучивали друг над другом. И все знали, что Ника – бывшая девушка моего парня. И подшучивали над нами обеими. Я просила её не рассказывать! Но у Ники язык без костей.

– Тёть Тане привет передай, - сказала она, узнав, что мне предстоит знакомство с твоими.

Но и я в долгу не осталась. Ответила:

– Боюсь, потеряю.

Ты ухмылялся, когда мы «бодались». Но злился, видя нас вместе с Никой. Мне казалось, тебе больше нравится, когда мы ругаемся с ней. Но у нас было много тем для общения. Например, отношения в коллективе. И перемены в меню. А ещё вкус и внешность особ, которые чем-то запомнились. Ты ревновал! Меня к ней. Впервые за всё это время.

– Ну, как прошло? – спросила она.

Я опустила подробности. Рассказала, каким вкусным был торт, что мы взяли в кондитерской. Да и что рассказывать? Посидели, поели. Тёть Таня спросила о планах на жизнь. Я сказала:

– Хочу быть актрисой.

И по взгляду уже поняла, что в её понимании значит быть ею. Явно не то же самое, что в моём.

Тёть Таня вздохнула:

– Понятно. Я в семнадцать лет тоже играла и пела.

– На чём? – спросил твой отец.

Она покосилась на него и оставила этот вопрос без ответа.

– Мне восемнадцать, - ответила я.

– Вот то-то и оно, что ещё вся жизнь впереди, - сказала тёть Таня.

Как будто просила меня не спешить.

«И чего меня все отговаривают», - думала я возмущённо.

– Весь мир против нас, - объявила тебе после ужина.

Ты звал в свою комнату. Как будто мы - два подростка! Зимой было трудно найти местечко для уединения. В нашей любимой «теплушке» похолодало. И повесили новый замок. Так что общались у Жеки, пока его не было дома. Тот работал по сменам. А Ника в такие дни предупреждала меня, чтобы я поменяла постельное. Выходит, на этой кровати мы делали это все вместе? Точнее, отдельно… Ну, в общем, ты понял? Мы все, вчетвером.

Но нас было трудно смутить. Мы так друг по другу скучали! И самозабвенно любились, используя все горизонтальные плоскости тесной однушки.

В твою комнату я идти отказалась.

– Твоя мама и так обо мне не лучшего мнения, - сказала печально.

– С чего ты взяла? – ты коснулся меня, притянул к себе ближе.

– Просто, вижу, - ответила я.

– Прекрати! – твой поцелуй погасил все обиды.

Ты снял с вешалки куртку и прокричал:

– Я ушёл.

Мы хотели пройтись перед сном. Как семейная пара. Однако накрапывал дождь. И потому мы зависли в подъезде. Было темно, и так атмосферно, что я уступила. И в самый разгар нашей пылкой любви появился сосед. Вместо того чтоб уйти, он стоял и смотрел, как мы одеваемся. Ты сказал:

– Извините.

А он усмехнулся:

– Да вы продолжайте, ребят.

Знакомство с моими прошло не так гладко. Мама всё время хотела тебя напоить. По её мнению только в пьяном виде человек проявляет свою истинную натуру. Хотя, будучи пьяным, ты никогда не лез в драку. И даже слегка замыкался в себе. Я, выпивши, спорила до посинения. И теребила твоё захмелевшее «эго».

Бабушке ты не понравился. Хотя, ей в принципе не нравился никто. Разве что почтальон, который приносит её пенсию.

– Заболеваний в роду нет? – уточнила как медсестра.

Я одёрнула:

– Ба!

Но ты возразил:

– Я здоров, - чем спровоцировал «выброс» нравоучений на тему о том, как же вредно курить. И о том, что здоровых людей не бывает. Кому знать, как ни ей, медработнику?

Но «проповедь» эта имела влияние. Сигарета в тот вечер «не шла»! Мы целовались, мечтали о том, как поедем на море. Накануне экзаменов в ВУЗ мне хотелось расслабиться. Потом «засосёт» и закружит учёба. Я почти ни на секунду не сомневалась в том, что поступлю. Преподаватель на курсах всегда выделял мой талант.

Мы хотели махнуть вшестером. Но Женька не был уверен по поводу отпуска. А без его анекдотов затея теряла смысл.

– Поедем вдвоём, если что, - шепнул ты мне на ухо.

– Только ты и я? – я ухватила тебя за рукав.

– Ну, а чего? Хонду возьму у отца.

– Ага, так он тебе и даст! Держи карман шире, - ответила я.

– Тогда поедем на поезде.

Я закрыла глаза, представляя, как мы сядем в поезд, закажем чаёк. И, как взрослые, двинемся в путь. У тебя будет верхняя полка, обязательно по диагонали. Ты сам так сказал. «Чтобы смотреть на меня сверху вниз».

– А я когда лягу спать, разденусь до трусиков, - сказала игриво.

– Лифчик оставь! – ты был привычно суров.

– Почему? – я продолжала играть.

– Там же люди, - ответил ты так, будто я постоянно так делаю.

Я махнула рукой:

– Да они уже спят.

Мы замолчали, уткнулись друг в друга. И руки пролезли под ткань.

– Тогда не пугайся, если ночью ты проснёшься уже не одна, - услышала я.

– Там же люди? – спросила с упрёком.

– Они уже спят, - бросил ты, продолжая ласкать.