Измученные смутой времени

— Как мне найти того мастера? Его фамилия, адрес?

— Адрес и фамилию не знаю, зовут его Тимур. Идите в рембыттехнику, там этого мастера знают все.

Вскоре сыщик разговаривал с Миниахметовым Тимуром, которого застал на работе:

— Тимур, неделю назад ты купил у гражданки Сергеевой видеомагнитофон. Где он сейчас?

Мужчина испуганно зыркнул на оперативника и смущенно проговорил:

— Я его продал.

Седов был на грани срыва. Везение все время ускользало из его рук, он был перевозбужден, пальцы тряслись от нетерпения.

— Кому?! — вскрикнул он.

— Одному знакомому, — робко выронил мастер.

— Как его фамилия, место жительства?!

— Чесноков. Живет на проспекте.

— Продал запчастями?!

— Нет, целый.

— Ты его починил?!

— Да.

— За сколько продал? — немного успокаиваясь, поинтересовался сыщик.

— За девятьсот.

— Ты еще и мошенник, оказывается, — укорил его сыщик. — Женщине сказал, что аппарат неремонтопригоден и заимел пятьсот рублей барыша.

Мужчина виновато развел руками:

— Приходится крутиться, чтобы прокормить семью.

— У этого Чеснокова есть телефон?

— Да.

— Позвони и скажи, что к нему придут из милиции.

Через полчаса Седов держал в руках долгожданный видеомагнитофон. Он сразу поехал к Лосеву, и тот опознал свою работу:

— Вот это моя пайка, да и на корпусе аппарата имеется наклейка от видеоголовки, которую я поменял. Стопроцентно — это видеомагнитофон Димы. А так видеомагнитофон дерьмовый — он так мечтал достать «Панасоник».

Услышав про это, сыщик в сердцах воскликнул:

— Как во время осмотра квартиры Мищенко никто из наших не догадался свериться с ориентировкой о пропаже видеомагнитофона у Димы! Убийц можно было выявить пораньше!

— Кто их убил? — хмуро спросил Лосев, стиснув зубы и играя желваками.

— Есть тут одни ублюдки, — уклончиво выронил Седов. — Скоро узнаешь о них.

12

Седов все ночь не спал. Вот он уже в двух шагах до того момента, когда обнаружит тела Димы и Вари и предаст их земле по обычаям предков. Как он воспримет это событие? Вся его сущность отказывалась представлять своего друга и его любимой жены в виде человеческих останков, он временами даже не хотел их обнаруживать, чтобы не быть свидетелем этого ужасного и душераздирающего зрелища. Но сквозь пелену сознания перед ним предстает убитая горем мама друга, и к нему возвращается уверенность в том, что свою миссию он должен выполнить до конца.

Перед тем, как ехать в следственный изолятор, чтобы разговаривать с пока еще подозреваемыми, Седов, чтобы подкрепиться знаниями в области землекопания и бурения, решил поговорить со знакомым геологом Мезенцевым. А познакомился он с разведчиком недр при весьма интересных обстоятельствах: в Управлении геологии у этого специалиста на подотчете состояли с десяток тиглей для лабораторных анализов, где применяются едкие вещества, которые выдержит не всякий металл, кроме платины. А тигли эти были как раз из этого драгоценного металла.

Во время дежурства поздно вечером Седова вызвал Жуков и предупредил:

— В геологии украли платину. Ты езжай и помогай территориальным операм — драгметалл надо найти. Если не обнаружим до утра, то предстоит скандал вселенского масштаба, мне уже звонили с обкома* (областной комитет КПСС).

Мезенцева сыщик нашел в отделе милиции, где его допрашивали местные опера, подозревая, что тот сам и украл дорогую посуду.

Выяснив у геолога, кто имел доступ к железному шкафу, где хранились эти тигли, из всего списка Седов выбрал некоего Клименко, который, уволившись, навсегда уезжал в родной Днепропетровск. Зная, что тот в восемь утра вылетает в Москву, сыщик с раннего утра был в аэропорту, где возле стойки регистрации встретил подозреваемого, в багаже которого и были обнаружены украденные тигли.

Когда сыщик вызволил несчастного Мезенцева из камеры предварительного заключения и рассказал, что пропажа обнаружена, последний на радостях подарил своему благодетелю нагромождение кварцевых кристаллов причудливой формы и пообещал быть полезным в случае его просьбы.

— Какая у меня может быть к тебе, к бедному геологу, просьба? — рассмеялся опер на прощание. — Был бы ты барыга — другое дело.

Встретившись с геологом по месту его работы, Седов поинтересовался:

— Николай, скажи мне, где обычно и зачем копают шурфы? И скажи еще навскидку, сколько шурфов может быть на территории города?

— Смотря, о чем идет речь, — ответил Мезенцев. — Почему вас заинтересовали шурфы?

— Имеется информация, что преступники бросили в этот шурф двух убитых ими людей. Меня интересует вопрос: где примерно искать этот шурф и насколько он глубок, какие проблемы будут у нас, когда будем доставать их оттуда?

— А когда убили людей и опустили их в эту яму? — осведомился геолог.

— В марте этого года.

— Значит, летом они уже лежали в этой яме. Нет, в обыкновенном шурфе их бы нашли по запаху разложившихся тел. Скорее всего, их бросили в геологическую скважину. Кто сказал, что их бросили именно в шурф?

— Да это наш контингент, — махнул рукой Седов. — Откуда они знают, где шурф, а где скважина? Назвали первое попавшее на ум слово.

— Скорее всего, так и есть, — кивнул специалист. — Они находятся в скважине.

— А для чего эти скважины?

— Бурят для изыскательских работ. Многоэтажный дом просто так не построишь — сначала надо исследовать почву, нет ли ледяных линз под ногами, определить несущую способность грунта, его состав. Короче, нужно выявить много факторов.

— Какова глубина этих скважин?

— Обычно в нашем регионе от устья до забоя скважины примерно шесть-двенадцать метров. Там вечная мерзлота, так что ваши трупы, скорее всего, сохранились в идеальном состоянии.

— А вдруг туда упадет ребенок?

— Вот в том-то и дело, что после буровых работ скважина должна быть замурована, но никто не озабочен этим, — досадливо качнул головой геолог. — Три года назад упал ребенок в шестиметровую скважину. Слава Богу, его достали живым.

— Николай, тогда такой вопрос: их можно вытащить на тросе за руки или за ноги?

— Нет, это невозможно. Сверху лилась вода, падал мокрый грунт, и они намертво вмерзли в землю. Отогревать паром нельзя — сварятся. Придется долбить большой круг и конусом спуститься вниз до забоя. Работа аховая, на дворе под пятьдесят ниже нуля. Но есть один плюс — нет грунтовых вод. Летом такую работу производить практически невозможно… Нет, можно и летом при определенной сноровке и приложении сил, но зимой копать сподручнее, тем более не вручную же, а с привлечением тяжелой землеройной техники.