Изнанка Прекрасного

Настолько очевидное, что сейчас я чувствовал себя полным долбаебом. Все было на поверхности.

Господи, какой же я кретин!

«Значит, вы теперь вместе? Ты и… – Я и Бэмби!»

Я и Бэмби? А существует ли эта Бэмби? Та самая Бэмби, которая замерла сейчас в откровенной позе на гребанном бородатом байкере?

Тут к гадалке не ходи, ясно, что она не ожидала меня увидеть здесь. Видел, как ее радостная улыбка от победы резко схлынула с ее лица, и она напряженно отстранилась от здоровяка, который так же крепко сжимал ее за бедра, а почувствовав ее напряжение, повернул голову в мою сторону. Именно он тогда смотрел на меня, когда я впервые увидел танцующую Рыжую возле кофейни. Именно поэтому он тогда так едко улыбался и со своим другом останавливался возле моей тачки и подолгу косился на меня сквозь шлем. Вот почему мне так показалось знакомым его лицо, когда он целовался с ней возле парковки универа.

«А мне вот интересно, с кем из них она трахается?…»

«Просто пообещай, что у тебя больше никого нет, кроме меня… этого я точно не вынесу…»

Не вынесу! Сука! А ведь она так и не пообещала тогда…

«А в тачках шарит – любой автослесарь позавидует… – У Рыжей, оказывается, не только зад охрененный, но и руки золотые. Девчонка с закрытыми глазами тебе тачку разберет, а потом соберет.»

«А вам не кажется, что не прилично обсуждать незнакомую вам девушку и то, с кем она спит?»

«Просто представлял тебя немного иначе. – И какой же? – Порыжее!»

«Вы знакомы? – Немного. Мы дружим! – Ты не говорил!»

И в этот момент я понял, что это не весь пиздец. Силой воли отрывая взгляд от конопатой, которая сейчас просто угробила все, что было между нами, посмотрел на своих друзей:

– Вы знали… – почти шепотом произнес, уверенный, что даже через эту какофонию звуков они меня услышали. – Вы, блять, все это время знали… – из меня вырвался какой-то нервный и дикий смешок, за которым я попытался скрыть боль.

– Стас… – первый начал Мерч, делая шаг ко мне.

Я отступил от Лехи назад, благо вся толпа хлынула к финишу, и рядом почти никого не было.

Уставился на него. Знает! Как давно? Сука, поэтому он так часто говорил о Рыжей – пошло шутил, напоминал, намекал, звал на гонки, а потом, когда мы сошлись с Бэмби, резко захлопнулся. А сегодня так яро не хотел сюда ехать.

Ник с Ксю виновато опустили взгляд. В памяти всплыли их удивленные лица, когда я их знакомил с конопатой.

– Чувак, мы хотели как лучше… – осторожно попытался Тоха, тоже делая шаг ко мне. И этот туда же.

– Да пошли вы нахер! – выплюнул им в лицо и развернувшись, пошел в сторону своей машины, слыша, как они что-то кричали мне в спину.

Лучшие друзья, называется… Красиво наебали.

Все, кто был мне дорог, словно раскаленную кочергу в глотку запихнули.

Хлопнул дверью машины с такой силой, что, казалось , стекла вылетят.

Свалить нахер отсюда – это единственное желание, которое сейчас в моей голове. Ладно, не единственное. Свалить, забыть, забыться…

Затылком стал долбиться в кожаное сиденье, пытаясь хоть так вышибить из головы все то, что увидел только что. Откинул голову на сиденье, прикрывая глаза, но тут же их распахнул, так как убраться в дерево в мои планы не входило. Хотя я теперь не знал, что вообще в моих планах… Взгляд автоматом зацепился за зеркало заднего вида, и сквозь темноту дороги я увидел одно яркое пятно фары, которое стремительно меня нагоняло. 

И я знал, кто это…

И я не готов.

Я летел под двести, и даже представить не мог, с какой скоростью нагоняла меня Рыжая, так как уже через секунду она сровняла свой мот рядом с моей тачкой, показывая рукой, что бы я остановил машину.

Она совсем конченная? Какого хрена она без шлема? Я только уже собрался тормозить, как она вырвалась далеко вперед, исчезая в темноте.

Не понял.

Мозг просто не был способен осмыслить происходящее, но рефлексы сработали за меня, и я только успел резко вдавить педаль тормоза, видя вдалеке, что она остановила свою Kawasaki, перегораживая мне дорогу.

Скрип шин об асфальт разрезал тишину леса, а она, тяжело дыша, сидела на своем мотоцикле, смотря на меня сквозь лобовуху.

– Ты совсем чокнутая? – заорал на нее, выпрыгивая из тачки. Меня трясло и колбасило с нереальной силой. – А если бы я не успел затормозить? Да я бы раскатал тебя! – смотрю на расстояние, которое буквально сантиметров десять между моей тачкой и ее мотоциклом.

 – Стас, пожалуйста, послушай меня… – вся сжалась.

– Что послушать? Как ты развлекалась все это время? – перебил ее. Хочет поговорить? Отлично! Самое время выплеснуть все, что сейчас разрывало меня изнутри. – Строила из себя тихоню, а сама, блять, забавлялась? Вы вместе смеялись надо мной с бородатым и его другом? Им так же было весело, как и тебе?

– Все не так… – ее жалкие попытки оправдаться выводили меня из себя еще больше.

 – А как, блять? Бэмби… – осекся. – Да какая ты нахуй Бэмби? – снова ненормальный и нервный смешок вырвался из меня. Смотрел на нее в упор. Этот мотоцикл, снаряжение… эти губы, волосы, веснушки. Она такая моя, и такая чужая. – Рыжая, знаешь, о таких вещах нужно предупреждать: у меня аллергия на животных, не люблю переезжать, я великая трейсерша… – нервно скривил голос, когда тремор рук просто зашкаливал.

– Я пыталась сказать… – промямлила.

– Да что ты? И когда же? В тот момент когда висела на этом парне? Или когда сосалась с ним возле универа? Ты же буквально сегодня звала меня на кофе. Решила потешить свое самолюбие? Убедиться, что я по уши влюблен в Бэмби? Что ж у тебя отлично получилось… Господи, я же признался тебе… – пинаю покрышку на своей машине, хватаясь за волосы. Я же блять, буквально, несколько часов назад ей в любви признался. Рыжей, не Бэмби! – Посмеялась?

 – Я хотела сказать тебе сразу после гонки, – она все так же сидела на своем мотоцикле, и благо на этой гребанной трасе никого не было, – но сегодня, когда увидела тебя в машине, решила признаться раньше, но ты отказал. Стас…я боялась…

– Чего блять? Боялась признаться, что крутишь не только со мной? – закричал в ответ. – Рыжая! – заглянул ей в глаза. Рыжая! Теперь я знаю, кто прячется за стеклом тонированного стекла, и от этого так паршиво. – Ладно, меня ты развела, но мои друзья… Как их ты смогла убедить?

– Я не просила их ни о чем.

Ага, как же.

– Алмазова, – я впервые назвал ее по фамилии. Из меня словно все силы выжали, и весь гнев как рукой схлынул, оставив в душе одну пустоту. – Мне плевать, чем ты занимаешься, на чем ты ездишь, – мой голос больше не дрожал, – я просил тебя только об одном… Я смирился бы с любой твоей сущностью и деятельностью, будь ты хоть шпионка, террористка или наемный убийца… Но не с этим парнем… – при воспоминании о бородаче, который так по собственнически прижимал ее к себе, меня снова начало колбасить. – Я же спрашивал у тебя, есть ли между вами что-то. И ты соврала, – попытался изобразить гребанную улыбку, но вышел оскал.