Извините, невеста сбежала

Когда он приезжал к нам в Ла-Джоллу, всегда было так весело!
– Она улыбнулась, вспоминая.
– Мы плавали, играли в бильярд и танцевали до зари. Он был совсем не тем человеком, каким я увидела его здесь, на Гавайях.

Кэм прислонился к дверному косяку, сложив на груди руки.

– То есть вы пытаетесь сказать мне, что не любите его.

Он как будто нашел слабое место в ее объяснениях, но Эшли быстро отвергла его обвинение.

– Я никогда не любила его, - сказала она громко и ясно.

Теперь пришла его очередь удивленно уставиться на нее.

– Тогда почему вы решили выйти за него замуж?

О Господи! Неужели он вообще ничего не понимает?

– Потому что мне тридцать и я не замужем.

Его лицо прояснилось. Теперь ему показалось, что он понял.

– Значит, вы просто расчетливая хищница. Нет, он никак не хочет понять. Эшли вздохнула.

– Постарайтесь подумать о чувствах, а не о логике. Разве вы не видите? Я вовсе не хищница.

– Не вижу. Вы охотились за его деньгами? Правильно?

– Неправильно.
– Эшли коротко рассмеялась: у нее достаточно своих денег.
– Вы все еще не понимаете.

Ладно, какая разница? Он верит в то, во что хочет верить. Однако ей показалось, что стоит сделать еще одну попытку.

– Я просто почувствовала, что пора. Инстинкт вить гнездо. И все параметры мне подходили. Я хотела иметь семью и...
– Она замолкла к беспомощно пожала плечами.

Кэм недоверчиво смотрел на нее. Она так нелогично все объяснила. Если ее не привлекали деньги Уэсли, то чего же она искала в браке с нелюбимым человеком? Кэм всегда думал, что женщины романтичны, а она твердит об инстинкте вить гнездо и подходящих параметрах. Видно, он упустил какой-то ключ к разгадке.

– Вы что, никогда не влюблялись?
– спросил он наконец.

Она молчала в нерешительности, удивленная его вопросом. Затем помотала головой.

– Нет, - тихо сказала она.
– Наверное, нет. А вы?

Облако снова затуманило его взгляд.

– Мы говорим не обо мне. Мы говорим о вас.
– Кэм нахмурился, напряженно оглядывая ее.
– Вы это серьезно? Вы никогда не влюблялись?

Эшли никому еще не признавалась в этом. Она уже решила, что не способна любить. Ведь если бы это могло случиться, то уже случилось бы.

Она любила людей, и у нее всегда было много друзей: и мужчин и женщин. Она наслаждалась общением, но никогда не испытывала того особого чувства, о котором написаны книги, сняты фильмы. Ее сердце никогда не билось сильнее из-за чувств, и как она ни прислушивалась, никогда не слышала звона колоколов.

Она испытывала смутное чувство сожаления, но не слишком тосковала. В конце концов, как можно томиться по тому, чего не знаешь? И потом она почти убедила себя, что жизнь без любви гораздо спокойнее. Так было до того момента, как она сбежала с собственной свадьбы. Станет ли теперь ее жизнь опять спокойной?

– Я никого не любила, - призналась Эшли с безжалостным смехом.
– И потому решила, что могу положиться на совместимость характеров. Только я и здесь все испортила. Я действительно верила, что мы с Уэсли прекрасно подходим друг другу. Мы ходили в одни и те же школы, наши семьи были знакомы целую вечность. Я думала, что это идеальный брак.

– Звучит разумно, - сказал Кэм, но она не могла прочитать выражение его глаз.

– Да, но у меня были неверные исходные данные. Если бы я тогда знала то, что знаю сейчас!

Он издал странный звук - нечто среднее между рычанием и хрюканьем - и оттолкнулся от косяка.

– Прекратите этот театр, Эшли. Вы играете роль с того момента, как убежали из церкви. Я уверен, что вы устроили настоящее представление, расшевелили всех, включая и Уэсли. Вы не думаете, что пора вернуться и получить награду?

О чем это он?

– Награду?
– тупо переспросила она.

– Конечно.
– Он презрительно улыбнулся.
– Вы устроили такую суматоху. Теперь вы будете в центре внимания. Все наперебой, включая Уэсли, будут пытаться угодить вам, я гарантирую.

Вот и все. Казалось невероятным, что кто- то, знакомый с ней больше двенадцати часов, мог думать о ней так гадко. Он был резок и недружелюбен с самого начала, и теперь приходится признать, что, несмотря на все ее доказательства, он хочет думать о ней только плохое.

Ну что ж, она не собирается здесь оставаться. Правда, хотелось переждать денек-другой, но теперь это исключается. Чувство собственного достоинства требует, чтобы она удалилась отсюда немедленно.

?
– Все, - сказала Эшли, вставая с кровати и откидывая непослушные волосы.
– Я ухожу.
– И направилась к парадной двери.

– О, подождите!
– Она видела по его глазам, что он не поверил. Он считал, что она все еще играет в свои игры.

– Я ухожу, - подтвердила она.
– Можете стереть со своего лица эту самодовольную ухмылку и похоронить ее во дворе. Она из другого века. Прощайте.

Открыв дверь, Эшли стала спускаться по ступенькам. Он следовал за ней, все еще ухмыляясь и качая головой, как будто думал, что она вот-вот повернется и побежит назад.

– Что вы собираетесь делать? У вас есть деньги?

Она гордо вскинула голову и храбро солгала:

– Мне не нужны деньги.

– У вас нет денег, и вам некуда идти.

Его иронический смех только подлил масла в огонь. Эшли никогда не была так рассержена. Ее глаза сверкали.

– Не волнуйтесь обо мне, мистер. У меня есть средства.

– Где? Какие средства? Эшли постучала себя по лбу:

– Здесь.

Он снова усмехнуЛся. Она понимала, что он считает ее чокнутой. Ну и пусть. Пусть думает, что хочет.

– Я могу заработать на жизнь своим умом, - заявила она ему.
– И вы мне совершенно не нужны. Вполне обойдусь без вас.

Он тряс головой, стараясь больше не улыбаться, но ему это не удавалось.

– Хватит, Эшли. Вам лучше остаться, пока вы не будете готовы вернуться. Такая женщина, как вы...

– Какая такая женщина?

Что бы он ни говорил, это только усугубляло ситуацию.

– Что вы знаете обо мне? Вы делаете собственные предположения и развиваете их. Великий юрист!

Кэм смотрел, как она идет по песчаному пляжу. Солнце запуталось в ее волосах. Казалось, она вся светится.

Он хотел догнать ее, остановить, вернуть. Он знал, что у нее нет денег. Какого черта она собирается делать? Жить на пляже?