Извините, невеста сбежала

– А я-то думала, что он подходит мне. Наверное, я хотела слишком многого.
– Джеральдина выпрямилась и стала обмахиваться журналом. Ей все еще было жарко после попытки угнаться за Эриком.
– Мне очень жаль. Он казался таким внимательным вначале.

Эшли вздохнула и сочувственно посмотрела на мать.

– Может, тебе нужен мужчина постарше?..
– начала она.

– Эшли, дорогая!
– изумилась Джеральди- на.
– Неужели ты не понимаешь? Мужчинам постарше нужны молодые женщины. Неужели ты думаешь, что, если бы я могла найти пожилого мужчину, воспитанного, достойного, такого, с кем мне было бы хорошо, кто бы действительно понимал меня, я бы тут же не вцепилась в него?

– Она щелкнула пальцами, как бы подчеркивая сказанное.
– Конечно, вцепилась бы! Но нет, им всем нужны молоденькие куклы. Посмотри хотя бы на своего отца.
– Ее синие глаза вспыхнули.
– Ну какого черта! Пожилые мужчины привлекают девчонок деньгами. И у меня есть деньги. Почему я не могу вести себя точно так же?

Эшли взяла руку матери в свои.

– Потому что тебе это совсем не нравится, - нежно сказала она.

Джеральдина откинула голову.

– О, я бы так не сказала. В этом есть свои маленькие прелести. Особенно когда люди оборачиваются. Это так забавно.
– Она сжала руку Эшли, как будто принимая сочувствие и благодаря за него.
– К тому же на официальные приемы нужна пара. Эрик очень кстати в таких случаях.

Внезапно маска превосходства упала с ее лица и в глазах появилось такое смятение!

– Вот почему я хочу видеть тебя счастливой и замужней, дорогая. Чтобы тебе не приходилось испытывать всего этого.

Эшли подавила подступивший к горлу комок и с любовью посмотрела на мать.

– Мама, ты красавица. И более того, ты умная, интеллигентная, в тебе не умерла любовь и любопытство к жизни. Ты просто должна больше ценить себя. Эшли собралась с духом и сказала главное: - Тебе не нужны такие, как Эрик.

К ее удивлению, мать не рассердилась. Она вздохнула и согласно кивнула.

– Ты права. Права. Я должна взять себя в руки и изменить свою жизнь. Робко улыбаясь, она обняла дочку.
– О, Эшли, Эшли, я всегда чувствую себя гораздо уверенней, когда поговорю с тобой.

Стоя в дверях, Кэм наблюдал за этой сценой. Он успел услышать достаточно, и услышанное удивило его. Он ожидал, что Эшли превратится в маленькую девочку, запуганную матерью, не способную вести себя по-взрослому. Однако он стал свидетелем обратного.

Очевидно, отношения в семье гораздо сложнее, чем он предполагал.

Эрик протолкался мимо него в комнату.

– Ну, все устроилось?
– обратился он к обнимающимся женщинам.
– Хорошо. Очень хорошо. Ты идешь с нами, Эшли? Где твои вещи?

– Помолчи, Эрик, - отозвалась Джераль- дина.
– Мы еще ничего не обсудили.

– Но у нас теннис в два часа, - заныл Эрик, точно маленький мальчик. Я не хочу опаздывать. Неужели нельзя закончить побыстрее?

Джеральдина по-матерински взяла его за руку.

– Мы все будем делать по порядку и не спеша. Потерпи.

Снаружи донеслись новые звуки, и через несколько секунд в дом ворвался пожилой мужчина в сопровождении соблазнительного вида девицы в довольно откровенном пляжном костюме. Ее надутые губки красноречиво сообщали всему миру о том, как она относится к данному визиту. Мужчина в белых шортах и тенниске, несмотря на редеющие волосы, был очень красив и уверен в себе.

– Ага!
– воскликнул он, увидев Джераль- дину и Эрика.
– Вот вы где!

– Не шуми, Генри, - возмутилась Джеральдина.
– Ты ведешь себя как персонаж из мелодрамы прошлого века.

– Ну а ты вообще принадлежишь к прошлому веку. Бедная жалостливая матушка. Как всегда, трагическое прошлое и безрассудные планы на будущее! Он с отвращением посмотрел на Эрика.
– Что дальше, Джеральдина? Ты собираешься жить в шалаше и, сидя на коралловом рифе, ловить рыбу себе на обед?

Глаза Джеральдины метали искры.

– Если мы с Эриком решим поселиться в шалаше, то так и сделаем. А тебя это совершенно не касается.

Вдруг Генри увидел Эшли и бросился к ней, заключил в объятия.

– Моя доченька, мое солнышко, мой ангелочек!
– Он откинул голову и печально посмотрел на Эшли.
– О, деточка, что же ты натворила?

– Папочка...
– Эшли попыталась высвободиться.

– Как ты могла такое сделать?
– продолжал отец, будто начиная читать лекцию.
– Бедняга Уэсли. Он сломлен, Эш, он конченый человек. Потерянная душа. Он слоняется по дому, как будто дни его сочтены.

– Неужели?
– недоверчиво спросила Эшли. Это не отвечало ее представлениям об Уэсли.

– Твой отец не совсем точен, - как обычно, позволила себе не согласиться Кристина, подружка ее отца.
– Уэсли действительно ведет себя странно, однако я бы не сказала, что он в трауре.
– Кристина, очевидно, не могла представить себе мужчину, скорбящего не по ней.
– Когда он понял, что ты действительно сбежала, он стал носиться по дому и рвать твои фотографии. Затем выбросил на лужайку всю твою одежду. Это было очень забавно. Потом уволил привратника за то, что тот не остановил тебя. Он хотел уволить и горничную, но оказалось, что она служит в семье двадцать лет, и мать ему не позволила.
– Кристина так смачно хихикала, что даже стала икать.
– Это было здорово. Очень здорово. Эшли нахмурилась.

– По твоему описанию похоже, что он в бешенстве, а не в печали.

– Да уж, - вмешался в разговор Эрик, смеясь вместе с Кристиной.
– Он больше похож на ограбленного, чем на несчастного влюбленного.

– Эрик, - упрекнула Джеральдина.
– Это не совсем точно.

– Пусть говорит, - слабо улыбнулась Эшли.
– Зато честно. Нашей семье не хватает честности.
– Она оглядела всех по очереди.
– Разве я не права?

О молчании, с каким был встречен ее вопрос, можно было бы рассказать отдельную историю. Джеральдина снова взяла руку дочери и ободряюще улыбнулась.

– Ну, все уже позади. У тебя было время подумать. Я уверена, ты приняла правильное решение и готова вернуться и сделать все, что нужно. Так, дорогая?

Эшли вытащила руку и с отчаянием посмотрела на Кэма.

– Я тебе об этом не говорила, - тихо ответила она.

– У нас будет достаточно времени на разговоры, когда мы вернемся в отель. Посидим у бассейна, выпьем чаю. А потом позвоним Бат- лерам и поговорим с ними.

Эшли молча смотрела на свои руки. Ее лицо раскраснелось, но Джеральдина, не замечая ничего, продолжала: