Кабинет доктора Ленга
Шрифт:
Стараясь не поднимать шума, Пендергаст подкрался к кровати, в которой спала Мэри, прикрытая шелковым одеялом. На столе, рядом с подголовьем, стоял недопитый стакан с апельсиновым соком. Пендергаст опустил в него кончик пальца, попробовал на язык и ничуть не удивился, ощутив привкус лауданума.
Он склонился над кроватью, не желая напугать Мэри, которая могла закричать при виде незнакомца. Несмотря на то что он провел тщательную разведку, Манк или другие злодеи могли находиться где-то поблизости.
– Мэри, – прошептал Пендергаст и легонько коснулся тела под парчовым одеялом.
И мгновенно понял: случилось что-то страшное. Тело не поддалось нажиму пальца, будучи неестественно жестким. Он надавил сильнее и с ужасом опознал симптомы ранней
151
Трупное окоченение (лат.).
71
За несколько минут до восьми вечера д’Агоста заметил приближавшегося к нему невысокого человека: тот шел ровным шагом по Сорок восьмой улице, направляясь с востока на запад. Д’Агоста глубоко надвинул котелок, завернулся в черный бобровый плащ и, прищурившись, стал вглядываться в темноту: не хромает ли незнакомец? Человечек двигался по тротуару почти незаметно, будто тень была ему родным домом. Наступило время ужина, и улица опустела: рассеялась суетливая толпа прохожих, торговцы разошлись по домам. Д’Агоста не думал, что газовые фонари дают так мало света. В городе было на удивление темно. На всем чертовом острове не горело ни одного электрического огня, ночную тьму разрывали только отблески каминов. Первый раз в жизни он видел звезды в небе над городом. Гигантская мерцающая чаша, опрокинувшаяся над темными домами, – такого зрелища жители Нью-Йорка не видели больше ста лет, даже когда отключалось электричество.
Следя за прохожим через щель в жалюзи, д’Агоста внутренне напрягся. Он уловил изъян в походке этого человека, мельчайший, но очевидный. Манк! Ловко пользуясь тем, что улица была плохо освещена, он скользил из одного пятна темноты в другое, устремляясь к Пятой авеню.
Человечек приближался к особняку, напряжение нарастало. Д’Агосте было поручено оберегать обитателей дома. Но Манк только наблюдал за ними… Разве не так? А если он попробует забраться внутрь? Для недостроенного дома особняк был прекрасно защищен. Но в голове д’Агосты звенели слова Пендергаста: «Вы ни при каких обстоятельствах не должны показываться на глаза Констанс».
Прячась за опущенными жалюзи киоска, д’Агоста следил за тем, как Манк замедляет шаг и останавливается позади дома, в темноте, возле запертой решетки, перегораживавшей подъездную дорожку. Якобы для того, чтобы прикурить сигарету. Д’Агоста различил короткую вспышку на конце спички. Манк явно разглядывал дом, присматриваясь к освещенным окнам на втором этаже.
Понемногу д’Агоста начал успокаиваться. Манк просто шпионил. Нужно быть сумасшедшим, чтобы попытаться ворваться в дом. И потом, что это ему даст? Д’Агоста видел сквозь щель жалюзи, как коротышка топчется на одном месте в полумраке. Манк отшвырнул сигарету, прошел несколько ярдов и оказался в узком переулке за особняком… перекрытом двенадцатифутовой оградой из кованого железа с устрашающими шипами. Малорослый, хромой человек ни в коем случае не мог перебраться через нее. Нащупав в кармане тяжелый револьвер, д’Агоста окончательно успокоился.
Время шло. В тесном киоске становилось все холоднее, к этому добавлялась невозможность как следует размяться, и д’Агоста совсем окоченел. Он поводил плечами, потер ладонью о ладонь, не снимая перчаток, пошевелил пальцами ног в тяжелых, подбитых гвоздями ботинках. Манк, который все околачивался возле переулка, закурил вторую сигарету.
Вдруг он бросил сигарету, запрыгнул на прутья решетки и начал подниматься по ней, как чертова обезьяна, перебирая руками с удивительной силой и быстротой. Затем перевалился через
шипы, сполз вниз по ту сторону ограды и бесшумно исчез в темноте позади дома. Поразительная демонстрация человеческой ловкости заняла едва ли полминуты.– Какого дьявола? – пробормотал д’Агоста, уставившись на пустое место с еще тлевшим окурком.
Может быть, Манк решил подобраться ближе и рассмотреть то, что не было видно из-за ограды? Или задумал наперекор всему ворваться в дом из переулка?
После недолгих колебаний д’Агоста распахнул дверь киоска и бросился через улицу, наклонив голову, чтобы никто не разглядел его лица, если бы кинул случайный взгляд из окна. Он прислонился к стене рядом с переулком и осмотрелся. Переулок освещался газовым фонарем, стоявшим в самом конце.
Но Манка не было видно нигде.
Куда делся этот мерзавец? Д’Агоста оглянулся на особняк, там, где стена встречалась с землей, потом посмотрел вверх – и едва не задохнулся от отчаяния.
Еще несколько часов назад, глядя из киоска, он видел, что все окна в доме надежно заперты. Но сейчас одно из них, на втором этаже, было раскрыто настежь и ветер колыхал тяжелую занавеску. А еще д’Агоста обнаружил, что задний фасад сложен из темных каменных блоков с неровными краями. Выше были заметны признаки незавершенных кровельных работ: с крыши свисали крюки и блоки.
То, что человек мог решиться на такое, был способен на такое, поразило д’Агосту, как удар молнии. Но сомнений не оставалось. Манк умудрился вскарабкаться по стене… и теперь был внутри дома.
72
Манк посмотрел на единственную дверь в дальнем конце пустой комнаты. По прежним наблюдениям он уже знал, что сюда редко кто заходит. Здесь он сможет спокойно подготовиться к тому, что велел сделать профессор.
«Девочка нужна мне целой и невредимой. У них с братом одна уборная на две комнаты. Остерегайся кучера и постарайся не разбудить его. Есть еще учитель, живущий на третьем этаже, но он не так опасен. Горничная, кухарка, дворецкий и все остальные живут ниже. Единственный выход наверх – в кухне. Если тебя обнаружат, просто забаррикадируй дверь и держи их внизу. Однако я надеюсь, что ты поймаешь девочку тихо, не разбудив весь дом. Судя по тому, что я увидел во время короткого визита, меры безопасности там впечатляющие. Но на втором этаже, за лестницей, есть одно окно, вскрыть которое нетрудно. Уверен, что ты без труда попадешь в дом этим путем».
Профессор оказался прав: запор на окне был крепким, но не устоял перед сноровкой Манка и маленьким набором инструментов, которые он прихватил с собой.
Он приложил ухо к двери и прислушался. Как и любой другой дом, особняк был полон всевозможных негромких звуков, и Манк понемногу научился их различать. Дети находились в комнате дальше по коридору. И во что-то играли… В карты, понял Манк по тем немногим словам, что ему удалось разобрать. Он ясно слышал высокий, тонкий голос своей будущей жертвы, беззлобно спорившей с братом.
Учитель и в самом деле поднялся к себе на третий этаж – Манк видел, как мелькнула в окне его тень. Наверняка он уже устроился с бокалом портвейна, чтобы приятно провести вечер после работы. Кучер не представлял угрозы: он попивал пиво в своей комнате на первом этаже, рядом с каретным гаражом, в дальнем крыле особняка, и никак не успел бы прийти на помощь.
«Еще раз повторяю, Манк, мне бы очень хотелось, чтобы ты выкрал ребенка, не потревожив и не разбудив никого в доме. Но я понимаю, что задача может оказаться невыполнимой. Не считая кучера, есть два человека, которых следует особенно остерегаться. Они живут на втором этаже вместе с детьми. Это француженка, которая служит личным секретарем герцогини, и она гораздо опаснее, чем кажется: стремительная и безжалостная, как змея. И сама герцогиня – еще более грозный противник. Возможно, на редкость грозный. Ее нельзя убивать ни в коем случае. Ранить, временно вывести из строя – да, но ее убийство, боюсь, будет стоить жизни тебе самому».