Как избавиться от жениха

Марине в какой-то момент показалось, что она сама себе противоречит. Может быть, у нее нет оснований для сомнений и… ревности? Черта с два у нее нет оснований! Господи! Неужели она и вправду ревнует? Забавно, Рому она никогда не ревновала, хотя поводы бывали, взять все ту же Дашу.

Марина невесело усмехнулась, подумав о том, что Сашу способна ревновать к любой представительнице своего пола независимо от возраста, внешности и от того, есть ли для ревности хоть какие-то основания. Абсурд какой-то. Надо просто взять себя в руки, если она сама не одолеет эту беспричинную ревность, то ревность одолеет ее. Марина вдруг сообразила, что это первая здравая мысль, посетившая ее за последние полчаса.

И вот тут она логически подошла ко второму открытию: они с Сашей слишком мало знакомы, и она не знает, можно ли ему доверять, не знает, беспричинна ли ее ревность. Вернее, по большей части, конечно, беспричинна, смешно ведь ревновать только потому, что женщины сразу же подпадают под его обаяние, тем более он не прикладывает к этому никаких видимых усилий. Но Даша, а до этого Яна… Кстати, обе высокие голубоглазые блондинки… может быть, Саше нравятся именно такие женщины? Было ли что-то между ними? Осталось в прошлом или продолжается до сих пор?

Саша нежно обнял Марину за плечи и поцеловал в висок, шепнув при этом:

— У тебя нет оснований ревновать.

Ничего себе, успокоил! Интересно, где учат читать мысли? Или у нее на лице и так все написано? Вслух Марина произнесла только вполне тривиальную фразу, вложив в нее как можно больше сарказма:

— Я не ревную. Ревнуют обычно те, у кого занижена самооценка, а с этим у меня все в порядке. — Она фыркнула с видом оскорбленной невинности.

Саша посмотрел на Марину с некоторым сомнением, как будто решая, чему больше доверять: своим глазам или ее словам. Она выдержала его взгляд с улыбкой. Правда, немного неестественной.

Саша усмехнулся и, видимо, решил не забивать себе голову тем, как именно следует квалифицировать Маринино состояние. Он просто перешел к действиям, воспользовавшись методом, которым в прошлый раз выводил ее из стресса. Быстро намазав масло на ломтик белого хлеба, он положил сверху пластик семги и после секундного колебания в качестве завершающего штриха присовокупил веточку укропа. Темная зелень прекрасно смотрелась на ярко-розовом фоне благородной рыбы. Поднеся бутерброд к Марининым губам, Саша мягко, но настойчиво произнес:

— Знаешь, Мариночка, мне кажется, ты просто проголодалась.

Марина посмотрела на него с возмущением, но стоило ей открыть рот для возражений, как она почувствовала вкус семги, а зубы ее сомкнулись, откусив кусочек бутерброда. Прожевав и проглотив его, Марина сделала еще одну попытку возмутиться, но повторилось то же самое.

Как ни странно, Сашин метод давал позитивный результат: пока Марина ела бутерброд, она практически сумела справиться с отрицательными эмоциями, вызванными сомнениями и ревностью, а также готова была поверить всему, что он скажет. Вопреки доводам разума, внутренний голос нашептывал, что, возможно, это и есть единственно правильное решение.

И все-таки, какое отношение Даша имеет к Саше?

* * *

У Оленьки тоже были свои гости — трехлетние двойняшки, подружки по даче. Малыши сидели собственной компанией за празднично сервированным журнальным столиком, разговоры у них тоже были свои собственные.

Еще когда они только пришли, буквально с порога, двойняшки, перебивая и дополняя друг друга, поведали, что взяли обещание с мамы и папы завтра утром пойти в зоопарк. Конечно, Оленька тут же взяла аналогичное обещание и со своих родителей. Теперь дети, полные предвкушения, обсуждали грядущее событие.

Вдруг Оля повернулась и через всю комнату позвала:

— Марина! Помнишь, ты обещала нарисовать жирафа, когда мы пойдем в зоопарк? Мы идем завтра. Ведь правда ты тоже пойдешь с нами?

Поскольку Марина, все еще занятая самокопанием, сначала пыталась сообразить, чего от нее хотят, а потом — что ей на это ответить, Оленька, не дождавшись от нее никакой разумной реакции, решила уточнить свое предложение:

— Не бойся, мы и Сашу возьмем. Ведь правда он теперь твой жених? — На самом деле в Маринином подтверждении Оленька не нуждалась. Наморщив носик, она лукаво добавила, обращаясь ко всей аудитории: — Я видела, как они целовались!

Сказать, что это сообщение, сделанное столь непосредственным образом, возымело эффект разорвавшейся бомбы, было бы преувеличением. Однако сначала все головы повернулись в Олину сторону, потом туда, где сидели Саша и Марина, покрасневшая до корней волос, ну и напоследок взгляды метнулись к Роме. На мгновение воцарилась тишина, и первым звуком, нарушившим ее, стал Ирин стон, более походивший на всхлип и потонувший затем в дружном хохоте всей компании.

— Бедная Ира! — смеясь, выдавил из себя Саша.

Марину душил истерический смех, поэтому она ничего не смогла ему ответить. На глазах выступили слезы, и у нее возникли опасения, что еще немного и макияж придется накладывать заново. Она быстро встала, жестом руки остановив Сашу, который собирался последовать за ней, и вышла из гостиной.

Прихватив в прихожей сумочку, Марина устремилась в ванную. Критический осмотр своего отражения в зеркале показал, что, несмотря на истерические всхлипы и не совсем естественный цвет лица, выглядит она почти прилично, тушь не потекла, а лишь немного смазана. Чтобы успокоиться и привести себя в порядок, Марине потребовалось не более пяти минут. Еще один вдох-выдох, и она открыла дверь ванной, чуть не припечатав ею подругу, направлявшуюся в кухню.

— Мне очень жаль, что так получилось, — смущенно затараторила Ира, — но ты ведь знаешь, Марина, Оля совершенно непредсказуема.

— Вообще-то как и любой ребенок, — постаралась успокоить ее Марина. — В конце концов, твоя не в меру смышленая дочь только отметила очевидный факт.

Ира тут же воспользовалась возможностью перейти к интересующей ее теме.

— Признаю, насчет Саши я, возможно, ошибалась. Во всяком случае, он существует, — вынуждена была констатировать она.

— Ценю твою объективность. — Марина при всем желании не могла обойтись без сарказма.

— Он красив, обаятелен, прекрасно воспитан. — Ира перечисляла Сашины достоинства таким тоном, как будто речь шла о страшных пороках. — В общем, мечта любой женщины, — заключила она с видом прокурора, объявляющего обвинительный приговор. — Кстати, я так и не поняла, давно ли вы знакомы.

На губах Марины мелькнула ехидная улыбка, стоило ей представить себе ужас на лице подруги, если бы та услышала, как они познакомились с Сашей на самом деле. Видение было восхитительным, но мимолетным. Поймав на себе недоуменный взгляд Иры, Марина быстро сказала: