Как притворяются лжецы

— Что это? — Эллиот допытывается.

Снова закатывание глаз.

— Продвинутый уровень.

Это заставляет меня задуматься. Потому что:

— Если вы на факультете английской литературы, зачем написали такое дерьмовое письмо Дафне, когда взломали мою электронку — знаете, что? Неважно. Не хочу знать. Господи, вы двое, умоляю, просто возвращайтесь на свою вечеринку.

Обе мои сестры стоят прямо, непоколебимо.

— Мы подождем здесь, пока ты его прикончишь. — Люси ободряюще кивает подбородком в сторону Эллиота.

Прикончу его?

— Ладно, крошечные крестные отцы, сбавьте обороты. Здесь не мафия.

Эллиот смотрит на меня с недоверием, все еще читающимся на его лбу. И жалостью.

— Черт возьми, они всегда такие?

Я хихикаю, хлопаю кузена по спине и веду его обратно на вечеринку.

— К сожалению, да.

Боже, я действительно люблю их.

Маленькие сумасшедшие чудачки.

Дафна

— Итак, приехали.

— Ага, точно. — Декстер постукивает ладонью по рулю, поглядывая в окно на мой дом. Маленькая лампочка на крыльце светится в темноте, освещая темно-серую входную дверь и очаровательного нарисованного снеговика, прислонившегося к кирпичной стене. Свет также отражается от линз его очков, из-за чего трудно прочитать выражение его лица.

Аккуратно заезжая на парковочное место перед моим навесом, я отстегиваю ремень безопасности, но не делаю ни малейшего движения, чтобы выйти из машины, когда он начинает парковаться.

Двигатель работает на холостом ходу.

Радио выключено.

— Уверен, что не хочешь пойти чем-нибудь заняться? Еще довольно рано.

Ровно девять часов воскресного вечера.

— Не чувствую себя обязанным продолжать этот вечерний фарс. — Его смешок сардонический и покровительственный. — Хотя я ценю твои чувства.

Фарс? Обязанным?

— Обязательным? Я думала, это свидание.

Декстер снова смеется, поправляя свои сексуальные очки в черепаховой оправе на переносице. Застегнутая на все пуговицы рубашка с воротником-стойкой выглядывает из-под его зимней куртки, и мой взгляд перемещается от его шеи к сильной линии подбородка.

Место, куда я хочу прикоснуться губами.

— Декстер, если Эллиот сказал что-то, что тебя расстроило, я…

— Позволь прервать тебя на этом месте. — Он поворачивается лицом ко мне с водительского сиденья. — Ничто — и я имею в виду ничто — из того, что говорит Эллиот, не расстраивает меня; он всегда что-то говорит, и я ничего не могу с этим поделать. Он не какой-то парень с улицы. Он член семьи. Так что, как бы мне ни хотелось набить ему морду, я не могу. Потому что моя бабушка обычно находится в соседней комнате.

Он взбешен, взволнован и пылок.

— Эллиот всегда был таким, и, слава богу, не только со мной. Он ведет себя как придурок и с нашим кузеном Джоном, и с маленьким Эриком, который на десять лет моложе его? Что за задница. Нельзя так поступать с ребенком. — Он разочарованно выдыхает. — В любом случае. Я бы с удовольствием встряхнул его, но никогда этого не сделаю, и в этом-то все и дело.

Ослиная задница. Придурок. Козел. Ссыкун.

О боже, почему это меня заводит?

Со мной что-то не так, я знаю. Возможно, у меня слишком давно не было секса, и я переживаю своего рода ломку, когда обыденные слова вызывают грязные, непристойные мысли.

Я наблюдаю, как слова и предложения слетают с красиво очерченных губ Декстера, но перестаю их слышать, настолько погружена в свои мысли. Настолько погружена в мысли о том, как он ведет меня внутрь и…

Моя голова склоняется набок, и я изучаю его.

Я поднимаю взгляд.

— Что это… за взгляд?

Черт, теперь он тоже изучает меня, но в его взгляде нет желания. Больше замешательство.

Я знаю, знаю, это позор! Но он такой добрый, терпеливый, милый и красивый, и он мне нравится, и я хочу… всего. Я хочу с ним всего.

Мне нужно знать, хочет ли он того же, но…

Боже!

— Почему бы мне не проводить тебя до двери?

По собственной воле моя голова кивает.

Хватаю сумочку с заднего сиденья его Ауди, пока он обходит вокруг, чтобы открыть дверь со стороны пассажира, я выхожу; одна нога за другой. Ставя одну ногу перед другой, мы неторопливо идем к входной двери.

Ключи в руке позвякивают в ночной тишине, но я не делаю ни малейшего движения, чтобы вставить их в замок точно так же, как Декстер не делает ничего, чтобы поцеловать меня. На самом деле, вместо того чтобы придвинуться ближе, его руки исчезают в карманах темно-синего пальто, засунутые внутрь в целях защиты. То ли от меня, то ли от холодного, промозглого воздуха — непонятно.

— Спасибо, что пригласил меня сегодня, несмотря на все это безумие. — Улыбка появляется на моих губах. — Твои сестры действительно нечто. Ты хоть понимаешь, как сильно они тебя любят?

— Конечно, знаю, как сильно они любят меня. Это их работа; я их брат.

— Нет, я имею в виду — они действительно любят тебя. Они все это подстроили; пригласили меня в дом твоей мамы испечь печенье, чтобы мы встретились. Отправили мне электронное письмо с твоего телефона. Сняли напряжение с Эллиотом и угрожали прибить сучонка. — Это вызывает у меня тихий смешок. — Ты для них — все. Это…

— Я не думал об этом с такой точки зрения. Большую часть времени они заноза в заднице, что легко упустить из виду их намерения.

— Держу пари. Но на самом деле — они обожают тебя. — Моя рука находит рукав его толстого шерстяного пальто, и я сжимаю его, наслаждаясь ощущением его тела под моей рукой в перчатке. — Я обожаю тебя, Декстер.

С нервным румянцем, который не имеет ничего общего с холодом, смотрю из-под своих длинных ресниц в его карие глаза и жду его реакции.

Его рот изгибается от удовольствия.

— Правда?

— Правда.

Он напевает.

— Это хорошо, потому что я обожаю тебя.

— Правда?

Он опускает голову.

— Да.

Под навесом моей крошечной квартиры, под зимними звездами, наши губы соприкасаются во второй раз за сегодняшний вечер. И когда он, наконец, вынимает руки из карманов, наши пальцы переплетаются.

Я дрожу.

— Тебе нужно зайти внутрь, — шепчет он возле уголка моих губ. — Здесь холодно.

— Декстер, — выдыхаю я с легкой тоской. — Тебе тоже.

Мой ключ поворачивается в замке. Ноги ступают по выложенному плиткой фойе; обувь сбрасывается. Большие руки находят основание моей шеи, жадно притягивая меня к себе и прижимая спиной к стене в прихожей.