Как взрослые

— А надо? — напустила на себя вид сварливой жены. — Так-так, тебе эта Котя нравится? У соседа всегда трава зеленее и жена красивее, да?

Костя не выдержал и прыснул.

— О да, Екатерина Петровна весьма, весьма в моем вкусе…

— Ладно, я в душ, работу никто не отменял, — встала я из-за стола, начав суетливо складывать тетради. Вечером я решила дочитать оставшиеся записи.

— А я тогда кофе сварю, — кивнул Костя. И когда я уже потянула за ручку двери, добавил: — Ты читала письмо?

На мгновение я замерла, а потом меня пронзило странное чувство, что Костя знает намного больше, чем я. Я резко обернулась и, взглянув ему прямо в глаза, выпалила:

— Это — прощание?

— Да, — не отводя взгляда, ровным голосом произнес он.

Больше вопросов я задавать не стала. Но в голове крутилось их великое множество.

Прощание… с чем? Или с кем?

Я пыталась разгадать Кира, приблизиться к нему хоть на шаг, но он будто каким-то непостижимым образом ускользал от меня. И если все вокруг прекрасно его понимали, знали, о чем он думал, чем жил, то я по-прежнему оставалась одна перед запертой дверью. Вроде бы и ключ мне предложили, а я заглядываю в замочную скважину, однако, мне ничего не удается рассмотреть, так как вижу только кромешную темноту…

Глава 22. Прошлое и иллюзорное настоящее

Кирилл, 20 лет (отрывки из дневника)

(без даты)

Надпись на заборе гласила: «Все люди разные, а ты одинаковый». Черные корявые буквы, написанные баллончиком, который валялся неподалеку. Наверное, какой-то бунтарь-подросток решил провозгласить сию непреложную истину. Банально, глупо. Стою и долго всматриваюсь в буквы. Может и прав он, автор сего послания. Вокруг все меняется — город, люди, политические устои, экономические реалии. А я просто стою здесь, на перекрестке, словно между двух миров — настоящим и прошлым. Хотя нет, не так — настоящее — уже миф, фикция. Оно, как экспресс, мчится к пункту назначения, к станции «Точка невозврата». С годами мы стареем, обрастаем заботами, семьями, взрослеем, матереем. И я неумолимо меняюсь, меня тоже подхватывает этот водоворот жизни, кружит, кружит… Но я не чувствую никаких перемен абсолютно, кроме внешних признаков. Кажется, что и через двадцать лет, увидев в зеркале первую седину или морщины, я только удивлюсь тому, что человеческое тело так быстро изнашивается. Оно — оболочка, сосуд, в котором я заперт навечно. Я… настоящий и постоянный. Легкомысленный Кир, бесшабашный ребенок, который смотрит на мир с изумлением и не может понять, когда все успело измениться и почему окружающие прошли рубеж «детство — взрослая жизнь» без сожалений, перепорхнули, словно грязную лужу на дороге. Я же не разделяю жизнь на «кем мы были» и «кем мы стали», потому что я все тот же.

Костя

Ненавижу врать. Правда, ненавижу. Но сказать Рите о том, что вынужден вечером уехать на встречу с Крынским, да еще и в ночной клуб… Положа руку на сердце, какая бы женщина нормально приняла сей факт? Пришлось прикрываться отцом.

— Ты ночью вернешься или у родителей заночуешь? — только поинтересовалась она, когда мы пили кофе на кухне. На часах — около семи.

— Вернусь, но поздно. Ложись спать, не жди меня, — встал и, наклонившись, поцеловал ее в щеку.

Рита слабо кивнула. Скорее всего, она долго не сможет уснуть. Будет сидеть в кабинете, и читать дневники Кира. Еще многое ей предстоит узнать и переосмыслить.

В центре города образовалась пробка, я нервно барабанил по рулю. Встреча предстояла не из приятных, да и Игорь не простачок, ясно же, что он что-то замышляет, недаром пригласил меня в клуб. Я еле плелся за красной «девяткой», мысленно чертыхаясь, когда раздался звонок. На экране высветилось «Лёля». Только ее сейчас не хватало!

— Слушаю, — совсем не вежливо гаркнул я.

Но вместо голоса Ольги в трубке раздался голосок сына.

— Папа, привет! — На сердце сразу потеплело. Хорош отец, совсем замотался и забыл о ребенке!

— Привет, малыш. Как твои дела?

— У меня-то хорошо, а ты почему в гости не приходишь? Работаешь?

Я вздохнул. Какой умный ребенок. Зато какой у него дурак-отец.

— Да, сынок. Но я обязательно приеду к тебе на недельке.

— Пойдем в кино? — обрадовался Тим.

— Конечно, и в Мак, и на аттракционы.

— И маму возьмем, и Риту, да? — Ну, прямо образцовая семья! Даже думать не хочу, как на нас будут люди смотреть, наверное, решат, что я многоженец.

— Возьмем, всех возьмем. А ну дай-ка трубку маме, — попросил я.

— Чего тебе, Борисов? — через какое-то время усталым голосом поинтересовалась Лёля, мы не привыкли разводить друг с другом китайские церемонии.

— Еду к твоему Крынскому. В последнее время у нас с ним общие дела появились, тебе ничего неизвестно об этом? — Я был уверен, что Оле ничего неизвестно, вряд ли Игорь посвящает ее в свои дела, но я ошибся…

— Известно. Он хочет снести здание обувной фабрики подчистую, сын у него там погиб. Жуткая история, я даже помню, как по телевизору репортаж показывали. А ты что, не в курсе?

Точно, вот я идиот! Не зря отец завел разговор о прошлом Игоря. Именно здание фабрики мы выкупили для постройки торгового центра. А так как оно находилось в аварийном состоянии, было принято решение полностью снести его и на его месте возвести трехэтажный торговый центр. Именно в этот проект Игорь вложил огромные деньги. Он хотел избавиться от места, которое будило в нем ужасные воспоминания.

— Откуда тебе столько известно о его прошлом? Вряд ли он тебе по ночам душу изливает, — только пробормотал я. После таких известий в душе возникло горькое чувство сочувствия к этому бессердечному человеку.

— Нет, — рассмеялась Лёля, — ночью мы другими вещами занимаемся. Просто я не дура, такое объяснение тебя устроит?

— Устроит, — и не прощаясь, я отключился.

Мне кажется, все ночные клубы в мире похожи, как башни-близнецы. Даже посетители все на одно лицо. Может отличаться антураж, но не сама атмосфера. Гремит музыка, извиваются тела в свете колорченджеров. У барной стойки толпится народ, бармен выделывает какие-то умопомрачительные трюки, смешивая коктейли. И вся эта атмосфера всеобщего праздника и столпотворения порядком давит, вынуждая либо погрузиться в нее с головой, либо уйти прочь.

На втором этаже располагался кабинет Крынского, видимо, он прочно здесь обосновался. Ну да, это хорошее местечко, чтобы проворачивать свои темные делишки.

— Привет, проходи, — как только я бесцеремонно распахнул дверь в обитель «великого и ужасного», он поприветствовал меня, даже не удостоив взглядом.

— Да уж, проходи, не бойся… — пробурчал я себе под нос, прикрывая дверь. Игорь сидел на кожаном кресле, потягивая из стакана виски.

Я сел напротив него на диван.

— Хочешь узнать, зачем мне все это нужно, не так ли? — усмехнулся он.

— Допустим, — обтекаемо ответил я. Меня интересовало не только это, но пока достаточно и того.

Он бросил короткий взгляд на часы.

— У нас есть немного времени… Хочу вложить деньги в выгодный проект, что конкретно тебя напрягает? — складывалось впечатление, что он ждал кого-то.

— Ничего, если это никак не связано со мной и моей женой. Раньше ты в подобные проекты денег не вкладывал, ограничивался полузаконными сделками, а то и вовсе незаконными. Вот и интересно: с чего бы такие резкие перемены?