Какого лешего?!
Шрифт:
– Благодарю, не буду!
Атаман злыдней многозначительно хмыкнул. Он был доволен твердостью взглядов и понятиями лешего.
Стопарь давно и много слышал про Бульгуна. Странный этот леший был, своеобразный: с одними, с теми, с кем бы не стоило тягаться, он был несговорчивый; с другими, кого можно было не замечать, добродушный. Не такой как другие лешаки. Говорят, дружбу водил с водяным и каким-то банником. Вон Рюмашку у себя в лесу приютил, не постеснялся. А сейчас и вовсе подвязался против ведьмака переть. Стальные видать у него… эти… там ещё буква «Ц» в середине слова… а-а, прынцыпы. С таким чудаковатым лешаком не западло было и скорешиться.
– Ну коли пить не хочешь, чего сидеть, – хлопнул себя по коленкам Стопарь, – пора двигать. Как говорится: время – деньги,
– Как? Прямо сейчас двинем?! – удивился Бульгун, – Я тут хотел кое какие детали плана обсудить.
– Да, брось ты! Война план покажет! – подмигнул лешему удалой атаман злыдней и добавил, чтобы не показаться безбашенным на всю голову: – По дороге порешаем дела наши скорбные.
– Ну, коли так… – поднялся леший с пивного бочонка. – Двинули!
Бульгун проскользнул в прощелину между половицами.
– Пузырь, ты за старшего! – распорядился напоследок атаман. – В мое отсутствие, чтобы ни одного алкаша не прозевали. Глядите в оба!
– Будет исполнено, бугор!
– Вернусь, проверю!
Стопарь погрозил своим пособникам и выскользнул из логова следом за лешим. Как говорится: время – деньги, деньги в кубышку… ну в общем что-то типа того.
Глава 6. Хороший, плохой, злобный.
Ведьмак неторопливо ехал на своем верном вороном коне по лесной просеке и неприятно удивлялся тому, сколько в живописных и, вместе с тем, глухих лесах этого таёжного княжества всякой «нечистой» всячины. Своим колдовским взглядом ведьмак видел сквозь зеленые стены густых зарослей очертания и образы разных тайных сущностей на сотни ярдов, которые испускали невидимое обычному человеческому глазу свечение, вызванное незаурядной силой этих сущностей. К слову сказать, ведьмак мог увидеть «нечисть» и под землей, на глубине до пяти футов, и под толщей воды – до одного кабельтова, и, без сомнения, в самой вязкой болотной трясине, где-то почти до фурлонга. На открытом же пространстве, вся «нечисть» для него была и вовсе как на ладони. До самого горизонта мог он «видеть» этих ненавистных ему окаянных тварей.
Он был одним из тринадцати ведьмаков, точнее тринадцатым. Слава о нем гремела далеко за пределами того эрц-герцогства, где он когда-то появился на белый свет. Его деяния были широко известны как людям, так и нелюдям. И хотя он боролся в основном с "нечистью", боялись его и те, и другие одинаково. Ведьмак же не боялся никого ни людей, ни нелюдей. С последними же он всегда упорно искал встречу, где бы то ни было и сколько бы их не было.
В дорогу ведьмак облачился в свое обычное походное платье, поверх которого был надет черный плащ с глубоким капюшоном. Из-под плаща выглядывала самая главная драгоценность ведьмака – обережный амулет, висевший у него на шее, на толстой золотой цепи. Этот амулет стоил целое состояние, он был выплавлен из золота и инкрустирован девятью магическими камнями, тоже, кстати весьма драгоценными. В оберег были вплавлены: кусок топаза – что помогает от дурного глаза, фрагмент оранжевого опала – чтобы нечисть не достала, осколок аметиста – что уберегает от чудищ когтистых; пятикаратный рубин – держит в норме холестерин, уменьшает адреналин и отпугивает образин; иссиня-красный сапфир – любой яд превращает в кефир, а обычный кефир – в эликсир; ещё камень, что зовут изумруд – сбережет от серьезных вирусных простуд; оливковый морганит – что проклятье всегда отразит; оранжево-желтый гелиодор – порче и пагубе даст отпор; а ещё кусочек лучистого циркона – от оборотней и зомби круговая оборона.
Но самое главное, конечно же, было не во внешней красоте амулета, стоимости камней и их минеральном магизме – сверх всего этого на оберег было наложено тройственное заклятие от происков любой нечисти, которая могла повстречаться на жизненном пути мага.
Медальон был настолько сильным, что только одно прикосновение к нему уничтожало в прах любую тайную сущность, без вариантов, суда и следствия. Да и нахождение поблизости негативно сказывалось на самочувствии даже из числа самых выносливых полуночников.
Помимо этого могучего артефакта,
из-за правого плеча ведьмака выглядывала отполированная до блеска рукоять ведовского клинка – двуручного меча-бастарда – выкованного лучшими магами-кузнецами потайных горных требищ. Этот меч легко разил всяческую «нечисть», убивал любое порождение тьмы, порой совершенно безобидное, одним выверенным ударом. К седлу ведьмака были приторочены сумки с дорожным барахлом, плоская кожаная тула, из которой выглядывало оперение заговоренных стрел и исписанный рунами кожух с тисовым луком.Он уже забавы ради подстрелил заговоренной стрелой одну неосторожную любопытную лесавку, но покамест решил больше не тратить особые стрелы на мелюзгу, которой местная чащоба просто кишела.
Разделаюсь с болотным чудовищем, надо будет зайти к их князю, лениво думал ведьмак, уже заранее зная, что тот побоится отказать ему в аудиенции, и сообщить, что у него в княжестве нечисти пруд пруди – плотину городи, и что она вольготно себя здесь чувствует, ну и намекнуть, что в их стороне работенки не на один месяц, и, соответственно, не на один кошель с чеканной монетой. А там пусть князь сам решает.
Ведьмак с презрением подумал о местных волхвах и ведунах, которые практически не боролись с нечистью, предпочитая её попросту не замечать.
Или действительно не видели?!
В своих-то краях, ведьмак и его сотоварищи, их чертова дюжина, уже давно уже проредили эту мерзостную грядку, практически истребив поганое нечестивое отродье. Изводили они нечисть везде где её находили: на мельницах, в замках, домах, лесах, реках и болотах. Хорошо тогда ведьмаки потрудились. Так потрудились, что те, кто из этих исчадий остался в живых, завидовали своим мертвым соплеменникам, хоронясь в глубоких пещерах и забиваясь в склепы на кладбищах. Вы спросите: почему в пещерах? Потому что туда было лень спускаться ведьмакам. А почему в склепах? А потому, что рядом с мертвецами ведьмаки не видят своим особым зрением «нечистую силу». Почти совсем не чуют родимую.
Об этой их странной особенности, точнее уязвимости, Стопарь с Бульгуном слышали, но проверить на практике им ещё, слава старику Роду, не доводилось. А рано или поздно придется, если они хотят подкрасться к ведьмаку максимально близко.
Сначала леший и злыдень надумали встретить ведьмака на каком-нибудь погосте, надеясь, что там он их точно не «увидит», вот только как его там споить – задачка со звездочкой. Ведьмак же не дурак останавливаться, ужинать и пить там, где он наиболее уязвим. Такие ведьмаки долго не живут. А их оппонент, по слухам, было уже далеко не подросткового возраста, если не сказать больше.
Впрочем, если попробовать…
Нет не стоит!
Тогда, может быть, нужно…
Нет, не нужно!
Так ничего не придумав с погостом, остановились на варианте с ближайшей придорожной харчевней.
Смеркалось, поэтому Бульгун и Стопарь, справедливо предположили, что даже ведьмакам и их лошадям тоже нужен какой-никакой отдых, и что они ни за что не пропустят постоялый двор, к тому же один-единственный на всю округу.
Для приведения в жизнь своей рисковой затеи, то есть для умерщвления ведьмака, главные действующие лица заблаговременно объявились в харчевне, чтобы провести разведку, рекогносцировку и посмотреть какой же план предложит им кабацкая специфика в намечающейся «войне».
Как и следовало ожидать, все нелюди драпали кто куда лишь почуяв приближение ведьмака. Не был исключением и злыдень, смотрящий в харчевне. Так что, получить помощь от кого-нибудь из местных нашим героям не представлялось возможным. Тем не менее удача им если не улыбнулась, то состряпала вполне похожую на улыбку гримасу, причем дважды, но в виде оскала человеческого черепа. В том смысле, что недалеко от выбранного кабака, практически на заднем дворе, у опушки, ими было обнаружено небольшое, в семь холмиков, стихийное кладбище. Вторая удача заключалась в том, что на холмиках не было крестов, а лежали валуны, так, для очистки совести кабатчика. Это означало, что можно будет разделить эти скорбные юдоли с их первыми и вторыми обитателями – покойниками и червями – притаившись рядом с теми и другими до поры до времени.